Ботагоз Сейдахметова
Каждый месяц, который заканчивается 31 числа, российская оппозиция проводит акцию “Стратегия-31” в крупных городах России и даже за ее пределами. Пикет в знак солидарности с движением “Стратегия-31” прошел вечером 31 августа и у российского посольства в Лондоне.
Акция очень раздражает власти. Такой же шум и такая же реакция Запада на разгон мирной демонстрации в Москве уже проходили в точности до запятой 31 января этого года - пикет, арест активистов... Нынешнюю акцию в Москве на Триумфальной площади милиция тоже разогнала без особых церемоний. А премьер-министр страны считает, что милиция поступила правильно, потому как все это больше похоже на провокацию

Суть этой стратегии - это защита 31-й статьи российской Конституции, гарантирующей свободу мирных собраний. Свободы не получилось, как и собрания. Но и “кровавых воскресений” в России, ясное дело, давно нет. Разгоняют по новым технологиям, кровь течет, но убитых нет. И слава богу.
Но если говорить серьезно, то, как ни крути, история человечества повторяется на новом витке спирали. То бишь суть та же, но методы как бы более цивилизованнее что ли. Властям никогда не нравятся пикеты и антиправительственные выступления. При этом в любом нормальном обществе, исключая те, что принято называть “стабильным кладбищем”, всегда есть те, кто контролирует все действия власти. И это нормально. Более того, кажется это и называется демократией.
Вопрос лишь в том, как воспринимает это сама власть.
Владимир Путин в недавнем интервью российской газете “Коммерсант” по этому поводу сказал, что ничего общего со свободой собраний эта стратегия не имеет, а является, по сути, провокацией. По его мнению, цель этой акции - “не подчиниться действующему законодательству”.
Владимир Путин выразился в своей традиционной жесткой литературной манере, которая давно стала своего рода его фирменной фишкой и привлекает простой русский народ. В частности, российский премьер-министр уверен, что цель оппозиции сказать, что “мы хотим правового государства для кого-то другого, а не для себя самих, а нам позволено то, что мы хотим, и мы вас будем провоцировать на то, чтобы вы нам дали дубиной по башке. Поливая себя красной краской, говорить, что антинародная власть ведет себя недостойно и подавляет права человека”.
Такая интерпретация ситуации лично у меня вызывает восхищение. Умеет Владимир Владимирович без всяких спичрайтеров высказать свои мысли так, что самый-самый его противник не найдет контраргумента или контрответа. Харизма политика и просто мужчины, и против нее не попрешь даже в компании западных правозащитников.
Напомню, что в марте позапрошлого года в России проходили знаменательные президентские выборы, на которых Путин уступил кресло президента своему преемнику. Позиции российской оппозиции оказались тогда слабы, чтобы повлиять как-то на ход и результаты выборов.
Да и сегодня говорить о некой силе оппозиции не приходится, хотя в ее рядах люди, чьи имена можно смело называть брендами оппозиционного движения России. Это и красавчик Борис Немцов, и хулиган Эдуард Лимонов, и ветеран фронта сопротивления 83-летняя глава Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева.
Тогда почему? Что мешает российской оппозиции занять более весомое место во власти, иметь больше мест в парламенте, а значит - и реальных официальных рычагов влияния на те или иные решения власти?
Еще в начале года, после той акции 31 января, я говорила на эту тему с двумя известными российскими политологами - Алексеем Власовым и Сергеем Михеевым. На мой вопрос, что представляет нынешняя оппозиция Кремлю, оба выразили сожаление, что на деле в среде оппозиции нет новых лиц, а те, что есть, неубедительны.
В частности, по мнению Алексея Власова, для формирования реальной оппозиции необходимо наличие популярной идеологии, значительных финансовых ресурсов плюс доступ в медийное пространство. “Ни по одной из перечисленных позиций критики существующих на постсоветском пространстве режимов не могут противопоставить что-либо действующей власти”, - считает он.
С ним соглашается Сергей Михеев, который считает, что негативный багаж 90-х дает о себе знать. “Внутри оппозиции царит ожесточенная борьба за лидерство и концептуальная неразбериха. Дошло до того, что многие либералы сейчас берут на вооружение те лозунги и тезисы, с которых их же критиковали коммунисты в 90-х годах. А это выглядит как-то весьма криво”, - говорит он.
Алексей Власов уверен, что оппозиция вообще на просторах бывшего Советского Союза не представляет собой реальной оппозиции. Причина в том, что между 1990 и 2000 годами в бывших республиках Союза сложилась ситуация обретения относительной социальной и политической стабильности. По мнению политолога, это дало возможность властям не просто сбить протестные настроения, а построить совершенно новую модель так называемой “фасадной демократии”, в которой оппозиция существует в качестве “управляемого проекта”.
То, что мы видим на политическом пространстве России, Казахстана, Кыргызстана, носит, если так можно сказать, виртуальный характер. “Именно в этом качестве она очень удобна властям, - считает Алексей Власов. - Большую часть крупных оппозиционных фигур представляют бывшие госчиновники - Михаил Касьянов, Борис Немцов, бывшие представители партии власти, которые тесно связаны с управленческим аппаратом (Чубайс) и никогда этих связей не теряли. Такая оппозиция не способна на самостоятельные решения и поступки и управляется политтехнологами из президентской администрации (партия “Справедливая Россия”). Вопрос только в том, есть ли условия для формирования реальной оппозиции снизу, которая перестанет быть виртуальным проектом и будет выражать настроения протестного электората, недовольного тем, что преференции от проводимых реформ по-прежнему получает меньшая часть населения. Пока что мы видим аккумулирование этой негативной энергии в нише молодежных, радикальных или коммунистических движений”.
По характеристике Сергея Михеева, наиболее известные представители российской оппозиции делятся на два основных лагеря - коммунистов и либералов. “И те и другие, в принципе, не меняются последние несколько лет, - говорит Михеев. - Коммунисты по-прежнему являются держателями в среднем 12-18 процента голосов, что подтверждается всеми избирательными кампаниями. Проблема же их в том, что это в основном пожилые люди. Поэтому с течением времени их электоральная база убывает по естественным причинам. Приток молодежи очень незначителен и естественную убыль не компенсирует. По той же причине коммунисты не достаточно гибки в технологиях работы с электоратом”.
По мнению Сергея Михеева, у коммунистов в руководстве в основном доминируют старые подходы. Компартия вынуждена придерживаться тех традиционных лозунгов и форм работы, к которым привык их базовый, пожилой электорат. А либералы - это в основном люди из 90-х годов. Так называемые “демократы первой волны”. “С ними тоже все по-старому. Серьезной поддержкой у населения они не пользуются”, - считает он.
И все же хочется надеяться, что российская оппозиция, которую поддерживают западные правозащитники, изменит тактику и подходы. Так, чтобы власть могла ощутить, что у нее есть серьезный надсмоторщик. Будем ждать 31 октября.