Сергей Козлов
Предстоящий саммит ОБСЕ в Астане стал темой для множества комментариев и прогнозов. Как оцениваются перспективы саммита в самой Европе? Для читателей “НП” своим мнением делится эксперт по Центральной Азии Европейского института прессы датский аналитик Йонс Хоугланд

- Как было воспринято решение провести саммит ОБСЕ в Астане?
- По-разному. Ведь и ОБСЕ в Европе уже давно воспринимают по-разному. Часть либеральной интеллигенции давно уже разочаровалась в этой организации и видит в ней некий анахронизм, оставшийся после холодной войны и который необходимо устранить, а на его месте создать что-то совершенно новое. Но в целом отношение и к ОБСЕ, и к предстоящему казахстанскому саммиту довольно нейтральное. Общественность, пожалуй, никак эту новость не восприняла, политики - в зависимости от их ориентации. Каждый надеется получить от события что-то для себя, для своей доктрины, своей партии.
- Высказывается мнение, что ОБСЕ необходимо реформировать и как раз встреча в Астане такой шанс предоставляет. Вы это мнение разделяете?
- Здесь опять же необходимо прояснить - что означает фраза “реформирование ОБСЕ”? Ведь каждый вкладывает в нее что-то свое, подчас не совпадающее с тем, что хочет вложить другой политик или политолог. Что значит “реформировать”? Страны, входящие в СНГ и, как правило, поддерживающие Москву, желают, чтобы ОБСЕ больше занималась экономическими, инновационными, экологическими проблемами. Тогда как ОБСЕ изначально предназначалась совершенно для другого...
- Но ведь и времена, согласитесь, меняются. Если тогда были одни реалии, то сегодня совершенно другие, не так ли?
- Так вот и реформировать надо было в то время, когда распадались СССР и Югославия и такие предложения звучали. ОБСЕ утрачивала свою актуальность и действенность, она уже не в силах была предотвратить конфликты в Европе, и необходимы новые механизмы и новые структурные изменения. Но любая международная организация по своей сути консервативна и неповоротлива. Тогда, двадцать лет тому назад, всем казалось, что и так все сложится, ведь теперь нет противников в Европе, все за демократию и права человека, за безопасность и мир. Так что ОБСЕ и так заработает - даже лучше и эффективнее. И лишь спустя десять лет стало ясно, что этого не произошло, а ОБСЕ все более становится полем новой политической борьбы.
- Кто же борется на этом поле сегодня?
- Как и раньше, как и всегда - политики. И противостояние, как и ранее, проходит по линии Восток - Запад. Запад настаивает на усилении внимания к так называемой третьей корзине вопросов: на правах человека, демократизации, свободах. Восток: на экономической модернизации, обмене технологиями, консолидации в решении экологических проблем. Запад видит прогресс, прежде всего в модернизации политической, Восток - в экономической. Мне, конечно же, близка западная точка зрения, и я не очень понимаю инициативы реформирования ОБСЕ с точки зрения Востока. Хотя реформирование, на мой взгляд, необходимо. Но вряд ли оно реально возможно.
- Если принять во внимание Вашу точку зрения, тогда возникает вопрос: если не ОБСЕ, тогда какая организация способна поддерживать мир на всем евразийском пространстве? Способствовать диалогу между Востоком и Западом?
- Есть ли альтернатива ОБСЕ? Пока что нет. И наверняка еще долго не будет. И вот в этом-то она по-своему эффективна - ее нечем заменить, нет условий для формирования чего-то нового, отвечающего времени и потребностям современных стран и народов. Вот вы сейчас сказали - “евразийское пространство”. Я хорошо знаком с этой так называемой евразийской концепцией. Но у вас наверняка мало кто знает, что здесь, на западе Европы, с этой концепцией не знаком почти никто. И, если ее кто-то начинает разъяснять, то эти разъяснения просто не воспринимаются. Здесь саму идею евразийства воспринимают как нечто диковинное и как одну из, быть может, оригинальных, но совершенно непрактичных идей, не имеющих отношения к европейским ценностям.
- То есть, как у Киплинга, запад есть запад, восток есть восток?
- На практике, если быть честным - да. Хотя в реальной политической плоскости все давно уже усложнилось. И мне совершенно понятны устремления тех, кто хотел бы ОБСЕ реформировать и сделать это как можно скорее - начать реформу в ходе предстоящего саммита в Астане. Я хотел бы тоже быть понятым. Менять ОБСЕ, безусловно, надо. Но сегодня это, думаю, вряд ли концептуально возможно. У власти несколько иные люди, чем были двадцать лет тому назад. У них уже нет того “демократического романтизма”, поэтому и для реформы ОБСЕ нет сегодня общей идеологической платформы...
- А когда ОБСЕ создавали, она была, эта общая платформа? У Москвы и Вашингтона, например?
- Была, как это ни покажется на первый взгляд странным. Идеология мира, если хотите. Прошло тридцать лет после мировой войны, а континент был еще глубоко расколот и сохранялась реальная возможность возникновения войны. И основная идея тогдашних создателей ОБСЕ - предотвратить эту войну. А сделать это можно было только на неких универсальных принципах. Первый: мир. Второй: ценность человеческой жизни и безопасности. Третий: благосостояние каждого человека, каждой семьи, общества в целом. И так далее. Обмен идеями, стремление к доверию. Да, я понимаю, в СССР в это же время были и политзаключенные, и КГБ, но возникли и правозащитные организации, был приоткрыт железный занавес.
- Но Вы, извините, несколько сами себе противоречите. Проблема мира по-прежнему актуальна в свете современных угроз со стороны террористов. Не говоря уже о ценности человеческой жизни и свободы. Разве сегодня эти ценности стали менее привлекательны?
- Тогда я позволю вам задать вопрос: а разве реформировать ОБСЕ собираются исходя из приверженности именно этим ценностям? Я не знаком с согласованной повесткой дня предстоящего саммита, и ее пока наверняка еще нет, только примерная тематика. Но, судя по предварительной дискуссии, могу сказать, о чем в основном на нем пойдет речь. Конечно, ситуация в Афганистане крайне важна и для европейской безопасности и ее наверняка будут обсуждать в Астане. Безусловно, пройдут переговоры и относительно Кыргызстана, где по-прежнему неспокойно. Обсудят и ряд других проблем международной безопасности - ядерное разоружение, борьбу с незаконным оборотом наркотиков, возможно, и экологические проблемы. Все это так. Но надежды на то, что будет какой-то прорыв в сфере международной безопасности, у меня нет.
- Почему?
- Слишком разные подходы к этой проблеме. Если мир до сих пор не может договориться относительно Ирана, то что можно говорить о более масштабных вопросах? Для того чтобы их решать, нужен единый подход. Хотя бы к основным критериям этой безопасности. Вот она - примерная тематика саммита, которую предлагает казахстанская сторона: она должна включать в себя обсуждение новой модели финансово-экономического мироустройства, проблем национальной и религиозной толерантности, урегулирования конфликтов, новой стратегии ОБСЕ в отношении Афганистана и мер по стабилизации ситуации в раздираемом конфликтом Кыргызстане. Скажите: как можно обсуждать новую модель финансово-экономического мироустройства без Китая, Индии и Бразилии? Или новую стратегию относительно Афганистана без Пакистана?
- А Вы не думаете, что эти страны могут быть приглашены на саммит в качестве участников?
- Но это уже будет не саммит ОБСЕ, а почти сессия ООН. Мы же говорим об организации, а не о широкомасштабной международной конференции. А если так, то даже ваше предположение говорит о том, что ОБСЕ сама по себе может сделать сегодня очень немного и без более широкой международной интеграции она не очень-то и эффективна.