Ботагоз Сейдахметова
17 марта президент Казахстана Нурсултан Назарбаев по приглашению узбекского коллеги Ислама Каримова посетил Ташкент. Стороны рассматривали стандартный набор вопросов двустороннего сотрудничества. Между тем не остались без внимания и вопросы в целом нашего региона, включая проблему Афганистана.
В частности, стороны обсудили водный вопрос - главный камень преткновения в отношениях государств Центральной Азии. И то, что фактическое решение о направлении решения этой проблемы взяли на себя Казахстан и Узбекистан, возможно, говорит не столько о потеплении отношений лидеров этих двух государств, сколько о перемирии в соревновании за право называться ведущим государством нашего региона.
Что же заставило двух гордых лидеров пойти на сближение и на слияние амбиций, я попыталась выяснить вместе с Андреем Чеботаревым, директором Центра актуальных исследований “Альтернатива”

- Какие главные договоренности состоялись между сторонами? Как Вы считаете, Андрей, какова все же главная цель визита нашего президента в Узбекистан?
- Официально, по линии МИД Казахстана, сообщалось, что целью визита Нурсултана Назарбаева в Узбекистан является конструктивное и предметное обсуждение ряда узловых вопросов сотрудничества двух стран. При этом в качестве приоритетных были названы вопросы обеспечения региональной безопасности, совместного и рационального использования водных ресурсов региона и реализации экономических проектов.
Но я думаю, что ключевым вопросом этой поездки все же было склонение Ташкента к поддержке инициативы Астаны о проведении в этом году саммита ОБСЕ. Судя по выступлению министра иностранных дел Узбекистана Владимира Норова на прошедшем 1-2 декабря 2009 года в Афинах (Греция) 17-м заседании СМИД ОБСЕ, его страна относится к данной инициативе довольно скептически. На фоне же всей сложности и неоднозначности взаимоотношений между Ташкентом и Астаной вероятность игнорирования первым из них данного мероприятия была довольно высокой.
Теперь же Казахстан добился от Узбекистана официальной поддержки идеи проведения этого саммита. Причем это было важно сделать не столько из-за обеспечения присутствия узбекского президента на этом мероприятии, если, конечно, оно состоится, сколько в интересах достижения определенного дипломатического эффекта.
Во-первых, Астана продемонстрировала всему миру свои возможности добиваться положительного решения интересующих ее вопросов даже в отношениях с такими сложными внешнеполитическими партнерами, как Ташкент.
Правда, и она была вынуждена кое в чем пойти навстречу ему. В частности, в “ценовое предложение” признания последним значимости саммита ОБСЕ вошли поддержка Астаной его позиции против строительства Рогунской ГЭС в Таджикистане и Камбаратинской ГЭС в Кыргызстане без предварительного проведения международной экспертизы данных проектов, а также расширение объемов торговли между двумя странами путем приобретения Казахстаном определенного перечня товаров у Узбекистана. Тем не менее дипломатический эффект основного результата переговоров глав двух государств призван “окупить” соответствующие политико-экономические издержки.
Во-вторых, данное обстоятельство, видимо, призвано оказать воздействие на те страны - члены ОБСЕ, которые занимают неясную позицию относительно инициативы Казахстана по принципу “ни за, ни против”. Особенно это касается США. Не случайно, что склонение Ташкента к решению в пользу Астаны произошло до ожидаемой в апреле встречи президентов Казахстана и США на глобальном саммите по вопросам ядерной безопасности. Учитывая активное развитие в последнее время сотрудничества Вашингтона и Ташкента, прерванное андижанскими событиями 2005 года, первый из них не оставляет Центрально-Азиатский регион без своего внимания. Вместе с тем после визита в Узбекистан президента Казахстана возможности США поиграть на противоречиях между двумя центральноазиатскими республиками снизились. В этой ситуации для Вашингтона продолжать выдерживать паузу молчания относительно инициативы Астаны невыгодно, поскольку это чревато для его позиций как одного из ключевых геополитических игроков в данном регионе.
Безусловно, что и другие вопросы взаимодействия между Казахстаном и Узбекистаном, которые были рассмотрены на переговорах их президентов, важны. В целом же на фоне проявления за последний год ряда проблемных ситуаций в отношениях двух государств по водно-энергетическим, пограничным, интеграционным и иным вопросам для их лидеров назрела необходимость, так сказать, выяснить отношения прежде всего друг с другом.

Президентская интеграция

- Насколько решение водной проблемы нашего региона зависит от отношений Ташкента и Астаны особенно теперь, когда Астана является председателем ОБСЕ? В частности, имеет ли Астана в своем арсенале рычаги влияния на Душанбе, Ташкент и Бишкек, которые продвинули бы решение водного вопроса - по сути, главной региональной проблемы?
- Результаты последних переговоров между президентами Казахстана и Узбекистана по водно-энергетическим вопросам стали всего-навсего реакцией двух этих государств на действия своих соседей в лице Кыргызстана и Таджикистана. Но надо понимать, что решение данной проблемы не упирается только в строительство новых гидроэнергетических объектов, а охватывает более широкий круг вопросов.
Нельзя также не отметить, что, когда, к примеру, Астана начинает более-менее улаживать ситуацию по водно-энергетическим вопросам с Бишкеком, то автоматически в том или ином выражении следует отрицательная реакция со стороны Ташкента. То есть соответствующие вопросы между центральноазиатскими странами решаются по принципу конъюнктурных движений одних из них против других, хотя Астана давно предлагает создать региональный консорциум по урегулированию водно-энергетических проблем в Центральной Азии. Но эта инициатива пока что не находит своей поддержки, в том числе и в Ташкенте.
Проблема нерешенности данной проблемы упирается в то, что практически каждая из четырех центральноазиатских республик обладает определенными политико-экономическими “сдержками и противовесами” по отношению к остальным. И время от времени они используют эти рычаги воздействия друг против друга. В какой-то степени это позволяет избежать усугубления данной проблемы, во всяком случае, на двустороннем уровне, но никак не способствует ее решению.
В этой ситуации председательство Казахстана в ОБСЕ не является средством для стимулирования решения водно-энергетической проблемы в Центральной Азии. Равно как и попытки, например, Европейского союза и России внести свою лепту в этот процесс. Очевидно, что это чисто внутреннее дело самих центральноазиатских государств, которые при желании могут найти общий язык и решить данную проблему при условии максимального консенсуса на многосторонней основе.
- Как относится сам Ислам Каримов к идее проведения саммита ОБСЕ в Астане? Что вообще изменилось в отношениях наших лидеров, учитывая тот факт, что некоторая конкуренция между ними существовала всегда?
- Президент Узбекистана, возможно, относится к этой идее без особого энтузиазма и чувства гордости за соседнюю страну. Но, как политик, он ее поддержал с учетом удовлетворения определенных интересов своего государства. Хотя не исключено, что Ташкент рассчитывает на маловероятность проведения в этом году в Астане саммита ОБСЕ, поскольку в поддержку этой идеи еще не высказались многие страны - участницы данной организации.
Помимо определенных шагов Казахстана навстречу Узбекистану последний мог также занять демонстративно положительную линию в межгосударственных отношениях под влиянием фактора Таможенного союза, в котором сам он участвовать пока не стремится. Ожидается, что участие Астаны в этом союзе приведет к возрастанию ее торгового оборота с Москвой и Минском. Соответственно с этим сужаются возможности Ташкента для сбыта своей продукции. Не случайно поэтому, что на переговорах президентов двух стран встал вопрос о пересмотре номенклатуры экспортно-импортной продукции. А узбекская сторона четко указала на те свои товары, которые пользуются спросом в Казахстане.
Свою роль в “потеплении” отношений между Казахстаном и Узбекистаном вполне мог сыграть и фактор усиленного продвижения Китаем своих экономических интересов в Центральной Азии. Не случайно поэтому в совместном заявлении глав двух государств была отмечена прокладка газопровода из Туркменистана в Китай. Пекину максимальное обострение отношений между Астаной и Ташкентом невыгодно, так как это может помешать реализации интересующих его проектов, предполагающих участие в них обеих центральноазиатских республик. А Узбекистан в силу географического расположения не имеет прямого выхода в Китай. Так что он вынужден считаться с Казахстаном еще и в контексте китайского вектора своей внешней политики.
Сказать же, что с визитом Нурсултана Назарбаева в Узбекистан произошли серьезные изменения в его отношениях с Исламом Каримовым, нельзя. Просто в этот раз ими обсуждались вопросы, по которым они оба нашли точки соприкосновения. Тогда как по ряду других вопросов консенсус до сих пор не найден. Особенно по развитию интеграционных процессов в Центральной Азии, включая идею нашего президента о создании Союза центральноазиатских государств. Так что в целом гласная и негласная конкуренция между Астаной и Ташкентом продолжается.