Ботагоз Сейдахметова
Американское правительство весь уходящий год говорило о новой афганской стратегии США. Барак Обама говорит о необходимости дополнительных сил численностью в 30 тысяч американских военнослужащих.
По словам американского президента, такая тактика позволит “привести эту войну к успешному окончанию”

Мой собеседник, эксперт московского Института изучения современного Афганистана Андрей Серенко, считает, что афганская миссия имеет гораздо большее значение для реализации американских интересов в регионе, чем иракский проект. Он уверен, что Америка пришла в Центральную и Южную Азию всерьез и надолго.
- Андрей, каковы стратегические цели американцев в Афганистане? То бишь во что окончательно сложилась американская стратегия в Афганистане?
- Президент Барак Обама действительно изначально говорил о переброске сил из Ирака в Афганистан с тем, чтобы полностью сосредоточиться на афганском проекте. К моменту прихода Обамы в Белый дом США стало ясно практически всем, что американцы в “борьбе за Ирак” упустили афганский кризис, не сумели вовремя распознать угрозу реанимации Талибана.
Приоритеты в восточной политике Вашингтона еще в конце ноября 2008 года расставил духовный гуру внешнеполитической доктрины Обамы - Збигнев Бжезинский. Выступая 27 ноября 2008 года в Четэм-хаусе в Лондоне, Бжезинский сказал о необходимости сворачивания иракской миссии США и о сосредоточении усилий на Афганистане. Тогда же Бжезинский предложил впервые сделать ставку на раскол между пуштунами-талибами и арабскими функционерами “Аль Каиды”. Эти рекомендации потом практически полностью повторил президент Обама, но уже как установки американской дипломатии для афганского проекта. Пока, впрочем, добиться раскола между талибами и “Аль Каидой” не удалось, но Афганистан получил статус приоритета внешней политики США.
Говоря о стратегических целях США в Афганистане, замечу, что, на мой взгляд, они выходят за пределы собственно Афганистана. Думаю, США заинтересованы в трансформации афганского проекта в другие проекты (или группу проектов), которые бы позволили Америке, во-первых, контролировать конфликтный потенциал в регионе Южной Азии (где существует угроза индо-пакистанского конфликта, а обе эти страны являются ядерными державами), во-вторых, сдерживать китайскую экспансию в Центральной Азии (прежде всего, в части энергетических проектов), в-третьих, создать инфраструктуру давления на Иран (что особенно актуально будет через несколько лет, когда в Иране начнется новый электоральный цикл).
Америка пришла в Центральную и Южную Азию всерьез и надолго, американское военно-политическое присутствие в регионе может трансформироваться, менять форму, однако оно уже никуда не исчезнет. Очевидно, формирование наиболее оптимальной и эффективной модели американского военно-политического присутствия в регионе Центральной и Южной Азии является стратегической целью всей восточной политики Вашингтона.
- Как афганцы - и народ, и правительство, восприняли новую американскую стратегию?
- Афганский политический класс поддержал решение Обамы. В Афганистане сформирован достаточно значительный потенциал поддержки проекта западной модернизации Афганистана. Это выявили еще президентские выборы. Напомню: в голосовании 20 августа приняли участие почти 50 процентов афганских избирателей, несмотря на угрозы со стороны талибов. И из 40 с лишним кандидатов в президенты (среди которых были и представители традиционалистских кругов) избиратели оказали безусловную поддержку трем кандидатам - Хамиду Карзаю, доктору Абдулле Абдулле и Рамзану Башардосту. В сумме они набрали свыше 80 процентов голосов избирателей. Все эти три кандидата занимают устойчивую антиталибскую позицию и ориентированы на сотрудничество с западными демократиями.

Они далеки еще от политических проблем своей родины

Я думаю, этот факт можно уверенно расценивать как поддержку афганским общественным мнением проекта западной модернизации Афганистана. В этом смысле последние президентские выборы стали референдумом о доверии миссии США и НАТО в Афганистане, и этот референдум был успешным для Вашингтона и Брюсселя. Так что в Афганистане сегодня есть достаточно широкая социальная база модернизации, и в этом смысле решение Барака Обамы об отправке новых резервов вполне логично и оправдано: в Афганистане есть кого и что поддерживать. И очень важно, что Америка не бросает своих союзников и партнеров в Афганистане, как это сделал Советский Союз в самом конце 80-х годов ХХ века.
- Как Вы считаете, что дает Нобелевская премия мира Обаме? Насколько, вообще, эта премия авторитетна и значима, если вспомнить, что ее давали в свое время Ясиру Арафату и Ариелю Шарону, а ситуация на Ближнем Востоке все так же печальна?
- Нобелевская премия - это недевальвируемый бренд, его невозможно дискредитировать (во всяком случае, мне не известны основания, по которым это можно было бы успешно сделать). Для Барака Обамы такая премия - это дополнительный политический ресурс, в том числе и для решения внутриполитических задач. Вообще присуждение Нобелевской премии Обаме к концу первого года первого президентского срока - это его удача: политикам лучше получать премии и награды в начале такого масштабного и рискованного политического предприятия, как президентство. Ведь неизвестно, чем это предприятие закончится, и может оказаться, что премии присуждать будет не за что... Не думаю, что Нобелевская премия мира поможет Обаме в решении афганской проблемы.
- Прошло 30 лет со дня вторжения советских войск в Афганистан. Какие уроки вынесли мы и что сегодня из этих уроков было бы полезно знать новым “захватчикам”?
- Уроков много - политических, технологических, военных, психологических... Не уверен, что эти уроки мы усвоили. И прежде всего главный из них - нельзя на Востоке бросать своих друзей. Друзей, союзников нельзя бросать нигде, но на Востоке особенно. Россия, Советский Союз допустил эту роковую ошибку, и поэтому сегодня у Кремля так мало настоящих союзников в мире, на постсоветском пространстве в том числе. России до сих пор не верят в Афганистане после того, как она предала президента Наджибуллу. Никто из афганских политиков не хочет повторить его трагическую судьбу. Поэтому у Москвы такие слабые позиции в афганских элитах, в афганском обществе. И это один из самых главных уроков неудачного советского “афганского проекта”.
- Андрей, у меня околофилосовский вопрос: Вы согласны с мнением, что именно афганская операция стала началом краха советской империи?
- Нет, не согласен. Главной причиной развала советской империи является историческое предательство советского господствующего класса - партийно-хозяйственной номенклатуры. В 1941 году, когда Германия напала на Советский Союз, удар, нанесенный по советскому государству, был в тысячи раз мощнее всех атак моджахедов на гарнизоны Советской армии в Афганистане. Однако СССР в 1941-1945 годах выстоял и победил потому, что политический класс был мотивирован на победу, на сохранение государства. В конце 80-х годов такого мотива у советской элиты уже не было. Эта элита хотела безнаказанной и расслабленной жизни в обществе потребления, безо всяких мобилизационных усилий и амбициозных проектов. Советская номенклатура не выдержала испытания сверхдержавностью и предпочла деградировать в трайбалистские, племенные сообщества, ориентированные на проживание и проедание исторического времени и природных ресурсов. Поражение СССР в Афганистане лишь проявило удручающее качество советского господствующего класса. Это качество было таково, что у советского государства не было шанса на спасение.