Ботагоз Сейдахметова
Президент Российской Федерации Дмитрий Медведев еще в прошлом году выступил с инициативой Договора о европейской безопасности, который нацелен на создание единого евроатлантического пространства. А на днях Кремль представил проект этого договора.
На сайте президента Медведева говорится, что договор о европейской безопасности призван “окончательно разделаться с наследием холодной войны”

Основная суть этого договора, представленная в проекте, сводится к тому, что его участники обязуются не нарушать безопасность друг друга.
На проекте договора говорится, что участник договора, входящий в какой-либо военный союз, должен добиваться того, чтобы этот союз не представлял угрозы партнерам по соглашению. Кроме того, участник договора вправе рассматривать вооруженное нападение на другого участника как вооруженное нападение на него самого и может оказывать необходимую помощь, включая военную. В случае вооруженного нападения или угрозы его совершения созывается чрезвычайная конференция, на которой принимаются коллективные ответные меры.
За комментариями по новому проекту я обратилась к известному российскому эксперту Алексею Власову.
- Алексей, согласно официальным данным, это выступление стало первым программным заявлением Медведева по внешней политике после избрания его президентом России. Как Вы считаете, говорит ли этот факт о том, что Медведев вырос-таки до самостоятельной от Путина политической фигуры? То бишь заматерел и может на следующих президентских выборах выставить свою кандидатуру?
- Это действительно документы огромной важности, поскольку прежде возникала довольно странная ситуация - российские политики и эксперты много говорили о новой архитектуре безопасности, но не конкретизировали, как правило, в чем именно будет состоять российское ноу-хау по этой теме. Теперь, по крайней мере, контуры этой “новой реальности” очерчены более рельефно. Хотя по-прежнему остаются определенные вопросы.
Но если говорить о том, насколько “план Медведева” обозначает новое распределение полномочий в рамках кремлевского тандема, то этот вопрос я бы пока с такой категоричностью не решал в определениях “Медведев заматерел” и т.д. Более точно можно сказать так - определилась функциональная ниша, в которой Дмитрий Анатольевич обозначает свои приоритеты, но скорее на уровне интерпретаций, а не фундаментальной политической линии. Общая логика курса все-таки идет еще от путинской эпохи. Можно уже говорить о “медведевском стиле”, но вряд ли можно говорить о медведевской политике.
- И второй момент. В проекте о безопасности говорится, что к подписанию договора приглашаются “все государства евроатлантического и евразийского пространства от Ванкувера до Владивостока”, а также международные организации, такие как НАТО, ЕС, ОБСЕ, ОДКБ и СНГ. Вам не кажется, что все это напоминает пакт о ненападении, который подписал СССР накануне Второй мировой войны? Как Вы думаете, в чем основная идея и цель данного проекта?
- То, что к участию в формировании новой архитектуры европейской безопасности приглашаются практически все ключевые игроки и интеграционные проекты на международном уровне, это безусловно поворот в методологии российского руководства. Своего рода ответ на предложения Барака Обамы о системной перезагрузке международных отношений.
Кстати, часть российских экспертов еще в 2004-2005 годах предлагала перейти к так называемым открытым стратегиям, но события 2007-2008 годов помешали практической реализации этих идей. Теперь шанс появился, и его условно обозначают как “Хельсинки-2”. То есть аналогии берутся не из предвоенной эпохи, а из эпохи разрядки середины 70-х годов. Наверное, это справедливая оценка.