Байрам Баев
Туркменистан забыл Туркменбаши и объявил об эпохе Великого возрождения
Политика Великого возрождения, провозглашенная президентом Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедовым, по сути, являющаяся новой идеологией страны, мало чем отличается от предыдущей, объявленной Сапармуратом Ниязовым: “XXI век - Золотой век туркменского народа”. Новая идеологическая доктрина, по предложению Бердымухамедова, недавно обрела свой девиз: “Государство для человека”. Когда народ стал в шутку поговаривать, мы, мол, знаем имя этого человека... президент предложил продолжить девиз и сейчас он звучит так: “Государство для человека, человек - для государства”.
“Исторические перемены”, происходящие в Туркменистане, сейчас связываются исключительно с именем Бердымухамедова, и если раньше славилась “мудрость” Туркменбаши, то теперь нахваливается “реформаторство” нынешнего главы государства

Перемены нужны, чтобы все оставалось
по-старому?
“Президент Туркменистана успешно прооперировал больного”, - возвестили все туркменские газеты 21 июля, в День медицинского работника, впервые отмечаемого в Туркменистане. Транслировало операцию национальное телевидение.
Счастливчиком стал простой житель Туркменистана, которому Гурбангулы Бердымухамедов лично удалил липому (доброкачественную опухоль) за ухом. Возможно, это сообщение мало кого бы удивило, если бы не одно но: туркменский президент по специальности... дантист.
Местные СМИ, правда, вскользь упомянули, что ассистировали главе государства немецкие врачи - доктора медицинских наук, профессор Йоханесс Сенк и профессор Клаус Чайковский, которые прибыли в Ашхабат на торжества, посвященные 14-летию принятия государственной программы “Saglyk” (“Здоровье”). Имена германских медиков знакомы туркменистанцам - ранее они лечили Туркменбаши.
Операцию по удалению жировика можно назвать символичной. Встав у руля власти, прежний министр здравоохранения Бердымухамедов пытается удалить, к счастью, не злокачественную опухоль многолетнего изоляционизма, в которую вверг Туркменистан первый президент Сапармурат Ниязов (Туркменбаши), безраздельно правивший страной более 20 лет.
Пятидесятилетний Гурбангулы Бердымухамедов, возглавив Туркменистан в феврале 2007-го, заявил о необходимости проведения “умеренных” реформ - пообещал “рыночную экономику” и политику “открытых дверей”. Что же касается демократии, то, по мнению туркменского президента, “эту нежную субстанцию невозможно насаждать, применяя готовые импортные модели... Страна постепенно растет. По мере этого будет расти и наша демократия”. Почти 90 процентов голосов были отданы электоратом за его кандидатуру, потому что люди поверили этим словам.
Но не прошло и года после избрания Бердымухамедова, а он уже занял все должности, которые ранее занимал покойный Туркменбаши: совместил пост главы государства и премьер-министра, стал председателем единственной в стране Демократической партии (бывшей Коммунистической), единодушно избран главой Совета старейшин, президентом Ассоциации туркмен мира.
Ему присвоены высшее звание - генерал армии, ученая степень доктора наук и звание профессора медицины, а неделю назад он единогласно избран академиком Академии наук Туркменистана, вручены десятки орденов и медалей.
“Бердымухамедов позиционирует себя как человека активного, прогрессивного, реформатора с новым мышлением, - говорит западный дипломатический источник на условиях анонимности. - Но иногда возникает чувство, что время откатывается назад, в эпоху Туркменбаши”. Дипломат имеет в виду многочисленные огромные портреты Бердымухамедова, которые висят на фасадах всех без исключения ведомственных зданий и даже некоторых жилых домов по всей стране. Ранее эти места занимали портреты Туркменбаши.
Это ощущение усугубило знаковое событие, произошедшее в городе Мары весной этого года. Там Бердымухамедов участвовал в открытии новой соборной мечети, вмещающей 2,5 тысячи верующих. Она получила имя “Гурбангулы-хаджи” - в честь президента Туркменистана. Сообщил об этом главе государства муфтий Туркменистана Ровшен Аллабердыев, заявив, что “новая мечеть названа “Гурбангулы-хаджи” по желанию верующих”. Президент не стал возражать.
Напомню, что в 90-х годах прошлого века крупная мечеть в местечке Геок-тепе, под Ашхабадом, также “по желанию верующих” была названа “Сапармурат-хаджи” в честь тогдашнего президента Сапармурата Ниязова.
Надежды туркменистанцев на перемены оправдались лишь отчасти. Пока возврату подлежит лишь то, что запретил Туркменбаши: опера, кино, цирк. В школы вернулось десятилетнее обучение, в вузы - пятилетка. Граждане получили доступ к Интернету и стали вновь жить по европейскому календарю. Изменен Государственный гимн Туркменистана, из текста которого исключили имя Туркменбаши. Оставили клятву на верность президенту, из которой убрали лишь упоминание о Ниязове. О первом президенте уже не вспоминают туркменские СМИ, а количество часов в учебных заведениях по изучению нетленного труда “Рухнама” снижается.
И только позолоченные статуи Ниязова, установленные повсюду прижизненно, напоминают о временах Бейик сердара (Великого вождя).
Попытка нового руководства изменить имидж страны пока лишь сводится к смене внешних форм. Если говорить образно, перекрашивается фасад здания, фундамент остался старый. Коренным образом мало что изменилось. Государство по-прежнему жестко контролирует экономику, общественные организации не могут работать из-за сложностей в законодательстве, нет плюрализма мнений и многопартийности. Нынешний президент так же, как и его предшественник, держит под контролем все сферы жизни - лично назначает государственных чиновников - от вице-премьеров до проректоров вузов и заместителей редакторов газет, самолично утверждает проекты остановок общественного транспорта и даже уличных фонарей, пишет книги о лошадях и лекарственных травах.
“Бедность, безработица, коррупция - вот те социально-экономические проблемы, которые надо решать в первую очередь, а что касается “перемен”, то перемены нужны для того, чтобы все оставалось по-старому...” - с горькой иронией полагает бывший преподаватель одного из ашхабадских вузов пенсионер Байрам-ага.
Нейтралитет себе,
газ - остальным
Гурбангулы Бердымухамедов, несмотря на внешнюю схожесть с почившим престарелым Туркменбаши, публично демонстрирует юношеский задор и неиссякаемую энергию. Его можно видеть как за рулем велосипеда, так и за штурвалом гоночного автомобиля, в кабине сверхзвукового МИГ-29 и боевого танка. Он совершает утренние пробежки и гарцует на вороном коне.
Подобную энергетику он распространяет и на внешнюю политику Туркменистана.
За минувший год туркменский президент совершил официальные визиты в 15 государств и принял руководителей из 14 стран. Такое количество вояжей первого лица государства было немыслимо при Ниязове, фактически изолировавшего страну от остального мира.
“Одна из наших главных задач - укрепление роли и авторитета Туркменистана на мировой арене путем сотрудничества, основанного на принципах добрососедства, равноправия и взаимной выгоды”, - подчеркивает Бердымухамедов.
Однако стоит напомнить, в 1995 году Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию о предоставлении Туркменистану статуса постоянного нейтралитета.
Заявив о нейтралитете и заручившись поддержкой ООН, Туркменистан провозгласил внешнюю политику невмешательства в дела других государств, отказываясь ставить подпись под созданием каких-либо союзов или военных альянсов. Туркменский нейтралитет стал поводом для ограничения участия в региональном и международном сотрудничестве.
Вскоре последовало введение визового режима со странами СНГ, а потом Туркменистан и вовсе вышел из Содружества. Судя по высказываниям Бердымухамедова о внешнеполитической стратегии государства, от статуса нейтральной державы он отказываться не собирается.
Подтверждением этому служит новая Военная доктрина, обнародованная в начале нынешнего года. Документ “запрещает размещение” у себя “иностранных военных баз и транспортировку оружия в другие страны через свою территорию, отказывается от применения силы и участия в военных блоках и союзах”.
Сразу после принятия доктрины Министерство иностранных дел Туркменистана выступило с разъяснениями, заявив, что документ принят “в соответствии с Конституцией Туркменистана, Конституционным законом “О постоянном нейтралитете Туркменистана” и Концепцией внешней политики Туркменистана как нейтрального государства.
Отдавая предпочтение двусторонним отношениям взамен многостороннего формата, Туркменистан все же не хлопает дверью, а говорит о новых подходах в своей внешнеполитической стратегии в контексте мировых глобальных процессов. И речь прежде всего идет об энергобезопасности. “Вопросы обеспечения надежности и стабильности международных поставок энергоносителей сегодня вышли на передний план глобальной повестки дня”, - говорит Бердымухамедов, полагая, что их “важным компонентом является диверсификация энергетических потоков с включением в географию маршрутов новых стран и регионов”.
Не исключено, что именно поэтому Туркменистан недавно официально заявил о намерениях участвовать в проекте Набукко, а возможно, у этого решения есть другая причина, которую косвенно озвучил глава государства. “В настоящее время в стране образовались излишки товарного газа... У нас есть возможность продать газ на границе нашего государства. Это открывает нам перспективы реализации ряда проектов, в том числе проект Набукко”, - заявил Гурбангулы Бердымухамедов в начале этого месяца.
Откуда же взялся у Туркменистана “лишний” газ? Виной тому апрельский взрыв на экспортном газопроводе из-за резкого снижения объемов закупаемого природного топлива российской компанией “Газпромэкспорт”, что привело к прекращению поставок туркменского газа в Россию.
МИД Туркменистана назвал причиной аварии “одностороннее грубое нарушение “Газпромэкспортом” норм и правил закупки природного газа” и заявил о готовности провести “международную экспертизу” с целью выяснения причин взрыва. По ее итогам будут приняты решения о дальнейших действиях туркменской стороны, в том числе связанных “с возмещением Туркменистану ущерба, причиненного в результате аварии”.
И пусть Россия утверждает, что взрыв произошел не по ее вине, а в связи с “изношенностью” туркменской трубопроводной системы, но, предлагая снизить объемы поставок или цену, Туркменистан не беспокоится о финансовых потерях, и если правда окажется не на его стороне.
В июне этого года Китай выделил кредит Туркменистану в размере 4 миллиардов долларов на освоение новых газовых месторождений и подписал дополнительное соглашение об увеличении поставок газа с 30 до 40 миллиардов кубометров по трубопроводу Туркменистан - Китай, который планируется запустить уже в конце 2009 года.
Туркменистан и Иран в середине июля договорились об увеличении объемов поставляемого газа до 14 миллиардов кубометров в год, из которых 8 миллиардов кубометров будут поставляться из месторождения Корпедже, расположенного на западе Туркменистана, а 6 миллиардов кубометров - с юго-восточного туркменского месторождения Довлетабад с целью в будущем довести этот объем до 20 миллиардов кубометров в год.
Здесь стоит заметить, что ранее месторождение Довлетабад питал лишь экспортную магистраль в Россию.

Ашхабад, специально для “НП”

Резюме
Территорией, на которой расположен современный Туркменистан, долгие годы правили сперва ханы, потом русский царь, затем коммунисты и следом Туркменбаши.
У страны не было никакого опыта перехода к демократической власти. Нет и исторических предпосылок для прозападного пути развития. Можно высказать желание идти по пути демократии, но для этого надо создавать реальную почву.
Сейчас руководство страны пытается показать, что Туркменистан не изолированное от остального цивилизованного мира государство. Свидетельством тому заметные успехи на внешнеполитической сцене. Однако пока рано говорить о каких-то кардинальных переменах во внутреннем укладе.
Как известно, Никите Хрущеву понадобилось три года после прихода к власти, чтобы попробовать изменить ситуацию в СССР, и то не радикальным образом. Чем это закончилось, знают все. Хватит ли сил и желания у Гурбангулы Бердымухамедова пойти дальше громких обещаний - покажет только будущее.