Ботагоз Сейдахметова
Президентские выборы в Иране обошлись одним туром. Главный кандидат - президент страны Махмуд Ахмадинежад - обошел соперников со значительным преимуществом, тем самым обеспечив себе еще один четырехлетний президентский срок. “Нишу” второго тура занял митинг сторонников оппозиционного кандидата Хоссейна Мусави, который в одночасье превратился в массовые беспорядки и столкновения с полицией

Хочу отметить несколько моментов, которые характеризуют нынешние выборы в Иране. Во-первых, явка на избирательные участки была рекордной. Но некоторым данным, она составила 85 процентов от общего числа избирателей. Второй момент - по официальной информации, действующий президент набрал 62,6 процента голосов, то есть более чем достаточный процент для абсолютной победы. Его основной соперник Мир Хоссейн Мусави набрал 33,75 процента голосов. Сам переизбранный президент уверен, что выборы прошли честно и справедливо. Тому косвенное подтверждение тот факт, что на митинг в честь его победы собрались десятки тысяч его сторонников.
Впрочем, Мусави уверен в обратном, он говорит, что процесс проходил с многочисленными нарушениями. Его поддерживают уже не десятки, а сотни тысяч человек, которые пришли на митинг, чтобы опротестовать результаты выборов. Надо отметить, что многие митингующие держали в руках транспаранты на английском языке, как бы обращаясь к Западу.
Но ведь так оно и есть! Репортажи о беспорядках в Тегеране снимали в основном западные СМИ, которые на второй день беспорядков транслировали выступление президента США Барака Обамы, обеспокоенного ситуацией в Иране. В частности, американский лидер сказал, что избрание своих руководителей является внутренним делом Ирана и было бы неправильным хранить молчание в ситуации, когда протесты перерастают в кровопролитие, что “демократические процессы, свобода слова, возможность иметь другое мнение - это всеобщие ценности, к которым необходимо относиться с уважением”.
Как сообщает Би-би-си, глава ООН Пан Ги Мун заявил, что необходимо уважительно относиться к результатам волеизъявления иранского народа, добавив, что внимательно следит за ситуацией в Тегеране. Тем временем министр иностранных дел Франции Бернар Кушнер говорит о том, что ЕС не может принять результаты выборов без учета требований оппозиции: “Это недопустимо ни с точки зрения защиты прав человека, ни с точки зрения прозрачности проведения выборов”.

Это крупнейшие демонстрации с момента свержения шаха в 1979 году

Между тем послевыборная ситуация в Иране говорит о том, что даже в таком, по сути, полицейском государстве народ не утратил гражданского потенциала, воли и стремления к переменам. Выходит, что политическая активность иранского народа не подавлена даже годами строгого ограничения рамками и законами исламского государства. Факт сам по себе интересный, но еще и с точки зрения информационной открытости.
Подробные репортажи о событиях этих последних нескольких дней в Иране после выборов, с одной стороны, позволяют увидеть волнения в самой одиозной (во всяком случае, с западного видения) стране мира. А с другой, еще раз убедиться, что иные страны нашего региона более закрыты. Судите сами, известные трагические события в Андижане так и остались за кадром - нет ни одного видеосвидетельства, фотографий, никакой возможности построить объективное представление о том, что же там было на самом деле.
Впрочем, международная значимость смены или несмены лидера такой страны, как Иран, несравнимо выше, чем “исторические” события в среднеазиатских республиках. Потому как речь идет о противостоянии Ирана с западным миром, точнее с Америкой.
Но тут уместно напомнить, что история Ирана уходит корнями столь глубоко и это настолько “взрослое” государство, что на его фоне могущественные США выглядят просто младенцем.
Итак, основную интригу сюжету придает диалог Барака Обамы и лидера страны Исламской Республики Иран аятоллы Хаменеи. Меня поддерживает российский политолог Александр Собянин, который добавляет: “Аятоллу Хаменеи часто называют духовным лидером Ирана, но, думаю, по-русски более верно - просто “лидер”, поскольку именно рахбар Ирана определяет стратегии развития атомного комплекса, военно-промышленного комплекса, космической программы, внешней политики государства.
Другое дело, что это управление не прямое, не носит оперативного характера - за непосредственное управление страной отвечает президент, а затем премьер-министр ИРИ”.
“Барак Обама предложил Ирану, как и другим “плохим парням” в лице Северной Кореи, России и мира ислама, “перезагрузку отношений”, - продолжает он. - Аятолла Хаменеи поддержал намерение Обамы, оговорившись, что все дальнейшее будет зависеть от степени искренности политики “перезагрузки”. По всей видимости, бывший премьер-министр Мир Хоссейн Мусави воспринял этот разворот от жесткой линии не как возможный, а как уже начинающийся. Сейчас, на мой взгляд, уже непринципиально, “дорисовали” или нет победные проценты Ахмадинежаду. Слишком много людей пострадали, слишком серьезно изменились взгляды горожан крупнейших иранских городов. Можно сказать вполне определенно, что не выборы, а эти массовые волнения молодежи и сторонников реформатора Мусави изменили Иран”.
Российский эксперт уверен, что достаточно было одного устного слова аятоллы Хаменеи, чтобы КСИР и другие силовые структуры перестали избивать демонстрантов и в этом случае уличная демократия вполне могла бы привести к победе Мира Хоссейна Мусави. “Хаменеи промолчал, и Ахмадинежад задавил беспорядки. Со временем рахбар страны аятолла Хаменеи выскажет прямо свою оценку происходящих событий. На мой экспертный взгляд, выбор был правильным. Мусави является ставленником другого реформатора - Хатами. Но Сейед Мохаммад Хатами намного более умеренный реформатор, чем напористый энергичный Мусави. И аятолле Хаменеи приходилось время от времени сдерживать реформаторский напор даже сдержанного Хатами. Городские образованные социальные слои, вносящие основной вклад в экономическое развитие страны, не должны слишком быстро отрываться от основной массы населения, проживающей в основном на селе и в провинциальных городах. “Голова не должна отрываться от тела”.
Что касается нашего Евразийского региона, то вряд ли события в Иране как-то особо на нас отразятся. Более того, они не представляют угрозы при любом развитии событий. Ведь даже при наличии в Иране четко выраженных консерваторов и ярых реформаторов, там все же нет прозападных лидеров. Все кандидаты в президенты накануне выборов заявляли свои программы, согласно которым можно делать вывод, что в Иране нет ни одного политика, который бы отказался от ракетно-ядерной программы, отказался от сближения с Россией и ее союзниками по ОДКБ, а также от курса на вхождение в ШОС.
Собственно, участие Ахмадинежада в недавнем екатеринбургском саммите ШОС и крепкое рукопожатие российского президента - лишнее тому подтверждение.

Сторонники оппозиции распространяют на улицах Тегерана фотокопию письма, якобы написанного министром внутренних дел Садеком Махсули Верховному руководителю Ирана аятолле Али Хаменеи. В нем министр якобы сообщает, что на президентских выборах больше всего голосов получил оппозиционер Мир Хоссейн Мусави. Об этом пишет The Independent. Официально победителем был объявлен действующий глава государства Махмуд Ахмадинежад.
Автор письма пишет, что по просьбе Хаменеи результаты выборов были подтасованы, и сообщает о том, как на самом деле проголосовали иранцы: у Мусави - 19 миллионов голосов, у бывшего спикера парламента Мехди Карруби - 13,4 миллиона, у Ахмадинежада - 5,7 миллиона.
Согласно официальной версии, за Ахмадинежада проголосовали 24,5 миллиона избирателей, за Мусави - 13,2 миллиона, за Карруби - 333,6 тысячи иранцев.
Письмо с большой долей вероятности может оказаться поддельным. Сомнительным кажется то, что за Ахмадинежада, пользующегося поддержкой избирателей с низким уровнем дохода и образования, проголосовало всего 5,5 миллиона человек. Число голосов, отданных за Карруби, наоборот, кажется завышенным. Кроме того, наблюдателей смущает подпись под письмом, направленном Верховному руководителю страны - “по поручению министра”.