Ультраправые политики впервые со времен окончания Второй мировой войны будут заседать в парламенте Германии. Правые радикалы, растолкав традиционные партии-тяжеловесы, со второй попытки прорвались в бундестаг, получив около 13 процентов голосов. На выборах, состоявшихся 24 сентября, правящий блок под руководством канцлера Ангелы Меркель потерял около девяти процентов голосов, однако остался крупнейшей политической силой, набрав 32,9 процента. Ее союзников по “большой коалиции”, социал-демократов, постиг полный провал - 20,5 процента. “Лента.ру” рассказывает о неожиданных триумфаторах на выборах и выясняет, не надоела ли немцам фрау канцлер

Вечером 24 сентября по берлинскому штабу “Альтернативы для Германии” в самом центре города расхаживал аристократичного вида человек с улыбкой на лице. По мере того как поступали обновленные результаты голосования, Александр Гауланд, представлявший АдГ на выборах, все больше светился от счастья. Еще бы! “Коричневые отбросы”, “жалкие нацисты” - как ультраправых беспрестанно величала мейнстримная пресса - со второй попытки прорвались в бундестаг и сразу заняли третье место. “У простых людей наконец появилось право голоса!” - ликовал Гауланд, выступая перед толпой экзальтированных сторонников.
В остальных партиях этот результат восприняли как настоящую катастрофу. “Впервые после Второй мировой войны в бундестаге снова будут сидеть настоящие нацисты”, - еще за несколько недель до выборов мрачно предрекал министр иностранных дел Германии социал-демократ Зигмар Габриэль.
Такие резкие аналогии можно понять: в парламентах других европейских стран представители ультраправых партий нередко заседают вместе с мейнстримными политиками, однако в Германии - на родине нацизма, где любую резко националистическую риторику по-прежнему воспринимают болезненно, - власти прикладывали все усилия для того, чтобы этого не допустить.
“Альтернатива для Германии” - довольно молодая партия. Ее основали в феврале 2013 года, и она сразу обозначила свои приоритеты: выход из Еврозоны, отказ от помощи странам-банкротам и борьба с исламизацией общества. Первые результаты АдГ на выборах оптимизма не внушали: в сентябре того же года правые не смогли попасть в парламент, набрав всего 4,7 процента голосов. Однако после поражения они решили брать власть на местах, в чем преуспели.

Политики старой школы из ХДС/ХСС и социал-демократов не восприняли “альтернативщиков” всерьез, предрекая им скорый конец. Однако этот прогноз не оправдался. В Евросоюзе грянул миграционный кризис, АдГ со своими яркими антимигрантскими лозунгами (вроде “Паранджа? Нам нравятся бикини!”) оказалась на коне, прочно заняв свою нишу на немецком политическом поле. Ловко эксплуатируя популистскую идеологию и играя на страхах населения, правые добились значительных результатов. “Альтернативе” удалось заручиться поддержкой даже тех немцев, которые раньше вообще не ходили голосовать.
К тому же АдГ, стремясь достичь максимальной репрезентативности, за полгода до голосования сделала ход конем, поменяв “лица партии”: на выборы ультраправых повели Александр Гауланд - известный представитель радикального крыла АдГ и открытая лесбиянка Алис Вайдель из условно умеренных “альтернативщиков”. Расчет сделали на то, что Гауланд понравится старшему поколению и националистически настроенному электорату, Вайдель - молодежи, бизнесменам, женщинам и ЛГБТ-сообществу.
Это принесло свои плоды. Всего за четыре года “Альтернативе для Германии” удалось, казалось бы, невозможное: занять третье место в парламенте. По большому счету влиять на политику ультраправые все равно не смогут, поскольку остальные партии категорически отказались сотрудничать с ними, но трибуна в бундестаге им обеспечена. При этом они получат места в наблюдательных советах ведущих неправительственных организаций, а также в немецкой делегации ПАСЕ и в Парламентской ассамблее НАТО, войдут в наблюдательные советы большинства региональных и ряда федеральных общественно-правовых СМИ.
Несмотря на яркие результаты кампании, приковавшие внимание прессы, сама она наводила на избирателей тоску. В отличие от американцев и других европейцев представители разных немецких партий спокойно ведут себя на дебатах, не опускаясь до личных выпадов и фактически не перебивая соперников.
На этом фоне была особенно примечательна дискуссия главных оппонентов гонки - Ангелы Меркель, представляющей блок ХДС/ХСС, и лидера социал-демократов Мартина Шульца. То, что объявляли как теледуэль, фактически вылилось в теледуэт. Партнеры по кабинету фактически высказывались в унисон, расходясь лишь по мелким деталям. Эта “спайка” между формальными оппонентами в глазах многих немцев подтвердила тезис, способствовавший победе Дональда Трампа на выборах в США и обрекший Великобританию на выход из ЕС: “Элиты давно сговорились за нашими спинами, а настоящая воля народа никому не нужна”. Этот скептицизм по отношению к действующей власти, несомненно, добавил голосов АдГ.
Помимо триумфа ультраправых другой важный результат выборов - разгром Социал-демократической партии Германии (СДПГ). Старейшее политическое объединение ФРГ последнюю четверть века никак не может оправиться от затяжного кризиса. Выдвижение партийным кандидатом харизматичного экс-председателя Европарламента Мартина Шульца дало лишь кратковременный эффект. Опросы резко качнулись в его сторону, однако этого хватило буквально на месяц.
Социал-демократам фактически нечего было предложить избирателям. Их все чаще обвиняли в том, что они потеряли собственное лицо, фактически слившись с консерваторами. Обрушиваться с критикой на блок ХДС/ХСС, с которым они были в правящей “большой коалиции”, членам СДПГ было как-то не с руки. Это лишний раз подтвердила смехотворная “теледуэль”.
В результате Шульц сделал упор на традиционные для социал-демократов ценности, то есть сдвинулся влево. Однако это успехов не принесло. Напирая на экономическую повестку, как Меркель, он бы смог побороться за электорат ХДС/ХСС, но этого не произошло, и от социал-демократов отвернулись даже те, кто их раньше поддерживал.
Если еще в начале года СДПГ наступала на пятки блоку Меркель со своими 33-34 процентами голосов, то в последние несколько месяцев резко скатилась на 10 пунктов вниз.
Еще два года назад мигрантский кризис, казалось, едва не развалил блок ХДС/ХСС и чуть не похоронил политическое будущее “железной канцлерин”. Однако кризис все-таки удалось обуздать благодаря соглашению о создании лагерей в Турции, и тему беженцев во время кампании замели под ковер.
В последние несколько месяцев избирателям и так было понятно, что Меркель останется в кресле канцлера четвертый раз подряд. Эту уверенность в феврале несколько пошатнул высокий рейтинг Мартина Шульца на старте его избирательной кампании, однако, как уже говорилось, ненадолго. В результате немцам предоставили фантастический по своему разнообразию выбор между Меркель и Меркель.
К слову, это несколько удивляет бюргеров: почему в такой образцовой демократической стране, как Германия, сложилась ситуация, когда у граждан нет альтернативы одному политику? В ФРГ выросло целое поколение немцев, видевшее у власти только Меркель. Если она пробудет до конца четвертого премьерского срока, то догонит по сроку пребывания у власти канцлера-рекордсмена Гельмута Коля, который и привел ее в большую политику. Коль возглавлял немецкое правительство 16 лет (всего на три года меньше, чем легендарный рейхсканцлер Отто фон Бисмарк).
По признанию немцев, Меркель дает им чувство надежности и стабильности. Если прибавить к этому ее сильную волю и ответственность, а также рост ВВП, несмотря на разгоревшийся в Европе мигрантский кризис и низкий уровень безработицы, то становится понятно, почему немцы сделали такой выбор. Это перевешивает негативные впечатления от необходимости выбирать нового старого канцлера. Однако недовольство такой ситуацией растет.