Ботагоз Сейдахметова
Премьер-министр России Владимир Путин по-прежнему остается политической фигурой номер один. Он колоссально популярен не только у кремлевской свиты и даже молодого президента. Но еще больше у домохозяек всех возрастов и социальных классов, которые просто души не чают в дорогом Владимире Владимировиче, считая его первым красавцем страны. Ведь он и реактивные самолеты водит, и на татами противника в два счета уложит, и дикого лесного зверя усмирит.
Так что новость о продлении президентского срока никого особо не удивила. Такое развитие сценария по демократическому возвращению Путина во власть предрекали многие российские политологи еще во время президентской кампании, в которой Путин благородно участия не принимал

С инициативой о продлении президентского срока выступил сам президент Дмитрий Медведев в ходе послания Федеральному собранию, добавив при этом, что “речь идет не о конституционной реформе”. Если рассуждать в стиле наивной логики, то выходит, что не прошло и года, как новый президент осознал, что четырех лет ему не хватит для совершения всех великих государственных дел.
В Казахстане такой сценарий совсем не нов, мы это уже проходили. Конституция в наших пенатах меняется аккурат накануне выборов.
Но в России до выборов далеко. И этот момент - единственное отступление от казахстанского сценария.
Тут мне вспомнилось, как накануне российских выборов западный мир волновался, что Кремль пойдет на нарушение Конституции и Владимир Путин останется еще на один срок. Такая вероятность, конечно, существовала. Во-первых, в связи с невероятной популярностью Путина даже в среде потенциальных противников. Даже западная пресса была заворожена политиком, который не напрягал себя дипломатическими условностями и говорил всегда все, что думает. Все выражения от Путина цитировались тогда и остались в народной памяти и сегодня. Можно смело говорить о том, что часть из них давно стали крылатыми. Чего только стоит уже народное выражение “мочить в сортире”?
Есть такое популярное советское: будь проще, и к тебе потянутся люди. На самом деле народу нравится Владимир Владимирович, говорящий на понятном им языке, жесткий, без всяких там интеллигентских штучек. Свой мужик, одним словом.
Но больше всего меня умиляет готовность народа (и российского, и казахстанского) принять перемены и внять всем мудрым объяснениям политтехнологов. После такого зомбирования все начинают уверенно вторить, что-де, конечно, срок доселе был неразумно маленьким, его надо было давно продлить, чтобы президент успел сделать все задуманное и намеченное.
Впрочем, на самом деле, что такое четыре года? Конечно, это не срок. Не президентский срок.
В странах с проверенной демократией президентский срок составляет, как правило, пять лет. В России решили - продлевать, так продлевать кардинально. Шесть лет, а то и больше. Иные депутаты в эти дни выступали с ответной инициативой - продлить президентский срок на семь или даже восемь лет. Мол “шестерка” в России имеет негативный подтекст, а “семерка” - число магическое, приносящее удачу.
И это достаточно убедительный аргумент против “шестерки”.
И все же возникает ряд вопросов:
- почему Дмитрий Медведев говорит о том, что-де “речь идет не о конституционной реформе”? Разве в случае принятия окончательного решения по продлению президентского срока не будут внесены соответствующие поправки в действующую Конституцию?
- не увеличится ли возможность 2 сроков президентства?
- можно ли говорить о некоем казахстанском сценарии?
- означает ли продление срока возможность возвращения Путина во власть?
Ответ на первый вопрос относительно прост. Накануне прошлых президентских выборов Путину приходилось часто доказывать и всячески демонстрировать Западу, что он не собирается менять Конституцию (как у нас в Казахстане) для того, чтобы остаться на третий срок. Если Казахстану еще как-то простили недемократическую реформу Конституции, то такой же вариант для страны с амбициями второго мирового полюса, ясное дело, никак не был приемлем. Так что еще тогда президентское окружение и придворные политтехнологи тщательно прорабатывали все варианты демократического возвращения. Один из них, кстати, и был о поправках в Конституцию, которую Путин еще тогда просил не считать реформой Конституции. Так что приказано поправки реформой не считать. Параллельно свою лепту в поддержку президента Путина внес и наш президент, который говорил, что он должен остаться еще на один срок.
По словам российского политолога Алексея Власова, предложения Дмитрия Медведева породили массу разговоров в экспертной среде, но “общей версии” до сих пор сформировать так и не удалось. “Ясно одно, - говорит политолог, - идет формирование “суперпрезидентской республики”. Обоснование этих мер, с тактической точки зрения, увязывается в формате антикризисных мер, а с точки зрения стратегии - необходимостью обеспечения модернизационного рывка в посткризисную эпоху. Поэтому называть предложения президента можно как угодно - конституционными поправками, коррекцией, не важно. Важна суть вопроса: что стоит за стремлением укрепить президентскую вертикаль и под кого эти изменения производятся”.
Что касается количества президентских сроков, тут тоже все понятно. Конечно, его можно избирать два раза, как во всем демократическом мире. А Алексей Власов уверен, что поправки вносятся “под Медведева”, но персональные расклады можно будет просчитывать только после спада “кризисных ожиданий”. “Грубо говоря, после того, как элита сведет баланс политических и экономических итогов. Поэтому возможность 2 сроков вполне реальна, но опять-таки возможны варианты”.
Он добавляет, что говорить о казахстанском сценарии можно, но обстоятельства его реализации несколько иные. “Нурсултан Назарбаев готовит “коллективного наследника” как гарантию преемственности избранного курса, выстраивает сложную схему сдержек и противовесов и намерен проконтролировать реализацию этой схемы лично, - считает Власов. - В каком качестве - отдельный вопрос”.
Политолог говорит, что в России процесс передачи власти уже прошел, потому как интрига другая. И добавляет, что “элита в РФ смотрится более сплоченной, чем в РК, где некоторые товарищи демонстрируют полное небрежение “корпоративной этикой”.
Впрочем, казахстанский сценарий, на мой взгляд, налицо. Но никто из российских политтехнологов никогда этого не признает.
Владимир Путин и сегодня держит руку на пульсе страны, и нынешний президент находится в его подчинении - не формальном, но фактическом. Что касается разделения ответственности, в отличие от предыдущих премьер-министров Владимир Путин активно пользуется своим правом главы правительства - ему напрямую подчиняется министр иностранных дел.
Так что возвращение премьера в президенты, скорее всего, случится. И в самое ближайшее время.

Реплика
Что касается нашей страны, то российский политолог Алексей Власов напомнил мне, что еще год назад многие политологи призывали Россию учиться у Казахстана надлежащим образом. “Сейчас эти заявления воспринимаются со скепсисом. Не потому, что Россия так “крута”, а Казахстан, напротив, слаб. У каждой из стран-партнеров есть свои сильные и слабые стороны, но, как оказалось, конституционная смена власти в Кремле все-таки дала позитивный эффект: гласная или кулуарная конкуренция при сохранении нормальных рабочих отношений - великая вещь, с точки зрения динамики политического процесса. Элита постепенно привыкает к двум “центрам тяжести”, вырабатываются четкие правила игры, которые обязательны для всех”.
По его мнению, в Казахстане в настоящий момент “мы по-прежнему видим единственного гаранта политической стабильности, который вынужден не только продумывать варианты стратегических решений, но тратить время и силы на “разруливание” сложных отношений внутри местной элиты”.
Он добавляет, что в этом и есть принципиальная проблема нынешнего момента для Казахстана. “Нурсултан Назарбаев заявил два года назад об отказе от моноцентрической системы управления, но субъективные обстоятельства все время вынуждают его выступать в роли негласного верховного арбитра. Другие центры силы просто не формируются или крайне слабы, поскольку у них нет ни безусловного президентского авторитета, ни внятных рычагов влияния на ситуацию”, - говорит в заключение мой российский собеседник.