На этой неделе произошло весьма знаменательное событие, непосредственно относящееся к вопросам безопасности в Центральной Азии. В столице Германии Берлине 7-8 сентября прошла международная конференция на тему: “Вода и добрососедские отношения в Центральной Азии”. Любопытно, что она была созвана МИДом Германии и Германским обществом международного сотрудничества. В конференции участвовали делегации центральноазиатских государств, Евросоюза, ОБСЕ, Европейской экономической комиссии ООН и ряда других международных организаций

Сама эта инциатива, когда проблемы одного из крупнейших регионов Евразии обсуждаются по иницитаиве крупной европейской страны, да еще и в ее столице, весьма показательна. Тем более, что в обсуждении этих острых проблем, как правило, преобладает аспект политический, но не экономический.
Политика преобладала и в ходе берлинских дискуссий. Как отметили немецкие организаторы мероприятия, по-прежнему очень высока вероятность обострения отношений между странами региона из-за нехватки воды. Именно поэтому, как отметили немцы, они при поддержке международных организаций решили организовать диалог между представителями этих стран, так сказать, на нейтральной площадке.
Все это было похоже на некий перехват инициативы Евросоюзом (в данном случае, его ведущей страны) у Москвы, которая считается самой влиятельной “сторонней” силой, оказывающей непосредственное воздействие на ситуацию и с водой, и в регионе в целом. При этом немцы всячески высказывались за “конструктивное решение проблем самими странами региона без влияния сторонних сил”.
Но, как проявилось и в Берлине, сами страны региона ничего самостоятельно решить по-прежнему в этом вопросе не могут. Все и на этот раз ограничилось набором предложений “провести заседание совета глав государств - членов международного фонда спасения Арала” либо “водный саммит с привлечением крупных доноров и экспертов”.
В частности, Казахстан выступил с инициативой создания Центральноазиатского инвестиционного фонда по реализации водных проектов и регионального центра водной безопасности. Но, как и ожидалось, Ташкент не проявил никакой заинтересованности в этих инициативах. Также, впрочем, как и во всех остальных. Сами же представители Узбекистана ограничились констатацией серьезности положения с водой в регионе и необходимости что-то решать - причем обязательно с привлечением экспертов ООН и иностранных доноров.
В целом ничего не изменилось - страны региона не могут договориться по воде. Не произошло этого в Берлине и неизвестно, произойдет ли в обозримом будущем. Причина одна: неспособность договориться.
Как известно, страны Центральной Азии несколько раз пробовали самостоятельно отрегулировать проблемы с водой. Несмотря на то, что с 1993 года было подписано несколько соглашений, ни одно из них так и не было выполнено. В начале 2000-х годов Казахстаном и Кыргызстаном также было инициировано “создание водно-энергетического консорциума”, другие страны тоже как бы поддержали.
Однако у политической элиты во власти не хватило воли, чтобы решить проблемы с водой. Например, несмотря на то, что Казахстан часто предлагает создание различных интеграционных объединений, Узбекистан их не принимает. Известно, что между двумя странами существует политическая конкуренция. К тому же в Кыргызстане произошли две “революции”, и Бишкеку, как говорится, было не до решения каких-то международных противоречий.
Проблема с водой может быть решена тогда, когда к власти придет элита, поддерживающая содрудничество или заинтересованная в решении этого вопроса. И в Берлине еще раз стало ясно: принятые конкретные решения и соглашения будут выполняться в том случае, когда проблемы с водой в Центральной Азии начнут ощущаться по-особенному. Пока такой ситуации нет.
Но очевидно, что в будущем будет усиливаться дефицит воды. Потому что Афганистан тоже имеет отношение к водной системе в Центральной Азии. Пока Афганистан, как потребитель, использует лишь четыре-пять процентов своих возможностей. Если ситуация в Афганистане наладится, там воду станут брать больше.
В 2012 году президент Узбекистана Ислам Каримов заявил, что в Центральной Азии может начаться война из-за воды. Это мнение было высказано им с оглядкой на Таджикистан, когда там решили построить Рогунскую гидроэлектростанцию. Однако крупные и мелкие конфликты были и между Узбекистаном и Кыргызстаном.
Например, зимой 2000 года, когда Узбекистан прекратил подачу газа в Кыргызстан, который воду из Токтогульского водохранилища направил на хлопковые посевы Узбекистана. В ответ Ташкент сгруппировал войска на границе, и конфликт чуть было не обострился, но был решен.
Казахстан нашел возможность не обострять ситуацию с Узбекистаном по проблемам с водой, построив Коксарайское водохранилище. Между Казахстаном и Кыргызстаном на местах также возникают конфликты в связи с водой. Если бы страны Центральной Азии могли договориться по отпуску воды летом или зимой, то необходимости участия третьей стороны в решении этого вопроса не было бы.
В нынешней же ситуации проблемы с водой рассматриваются в геополитических целях не только странами Центральной Азии, но и Евросоюзом. Кстати, во время конференции в Берлине только всколзь вспомнили советские времена, когда проблем с водоснабжением в регионе не было. Однако в кулуарах об этом говорили куда подробнее. А ведь именно советская система регулирования водоснабжения в Центральной Азии была единственно эффективной за всю историю этого региона.
Потому что только централизованное управление водными ресурсами убережет этот регион от конфликтов, связанных с потреблением воды.