Ботагоз Сейдахметова
Противостояние грузинских военных сил и российских миротворцев, по сути, все война между двумя конкурирующими государствами мира - Россией и США. А потому конфликт Грузии и Южной Осетии перерос в крупный кризис в отношениях двух супердержав мира.
На уровне информационной войны речь идет об отношении к терминам - для одной стороны это агрессия, для другой - защита своих конституционных прав.
Впрочем, после некоторого спада эйфории и в западных, и в российских СМИ все же просматривается одно общее мнение аналитиков - в этом конфликте нет ни правых, ни виноватых.
“НП” попыталось подойти к освещению этого конфликта объективно, а потому обратилось к мнению экспертов трех стран - США, России и Казахстана

В понимании Вашингтона, выражаемом устами госсекретаря Кондолизы Райс, в этом конфликте “Россия все больше превращается в бандита”. Она считает, что “Россия явно нарушает принципы предложенного Францией перемирия” и что “российские войска ведут себя неподобающим образом на территории соседнего государства”.
Между тем ее российский коллега Сергей Лавров в своей статье “Америка должна выбирать между Грузией и Россией” для американского Wall Street Journal, говоря о роли США в событиях, которые привели к этому конфликту, пишет: “когда мантра “демократическое правительство Грузии” повторяется снова и снова, значит ли это, что, по меркам США, демократическому правительству позволено проявлять жестокость по отношению к мирному населению, которое, как оно уверяет, является населением его собственной страны, - позволено только потому, что оно “демократическое”?”.
Российский министр уверен, что геополитическая реальность в итоге неизбежно вынудит стороны к сотрудничеству. Но для этого, по его мнению, надо признать, что демократический лидер (Саакашвили. - Прим. авт.) может лгать. “Просто признайте, что у вас есть другие источники информации - и другие цели, - которые предопределяют вашу внешнюю политику”.
Дипломатическая война продолжается. И чем все это может закончиться, не может пока сказать ни один эксперт. Но ясно одно - в международных соглашениях и договорах существует много двояко интерпретируемых мест, и военно-политические структуры, к сожалению, не всегда могут эффективно работать.

Россия
Алексей Власов, Москва, замдиректора Информационно-аналитического центра МГУ по изучению общественно-политических процессов на постсоветском пространстве
- Парламент Грузии принял решение о выходе из состава СНГ. Между тем большинство государств постсоветского пространства довольно вяло прореагировало на конфликт между двумя странами СНГ. Алексей, каково в идеале, на Ваш взгляд, должно быть участие стран СНГ в конфликте России с Грузией?
- Эти проблемы на уровне СНГ надо было решать значительно раньше. Вместе с проблемами СНГ, как жизнеспособной структуры. Налицо системный кризис Содружества Независимых Государств, который окончательно стал реальностью даже для самых больших оптимистов среди российских политиков. Проблема заключается не только и не столько в решении Грузии о выходе из СНГ и антироссийских маневрах украинской элиты. Лидеры стран Содружества самоустранились от участия в примирении враждующих сторон, а все интеграционные структуры на постсоветском пространстве полностью дистанцировались от внятной оценки событий в Южной Осетии. Концепция “новой фазы развития СНГ” в очередной раз поставлена под сомнение, поскольку с легкостью необычайной были преданы забвению столь громко декларируемые принципы эффективных отношений между странами Содружества. Все без исключения государства на постсоветском пространстве заняли позицию тотального невмешательства либо выступили с заявлениями о поддержке территориальной целостности Грузии.
Ближайшие союзники России не проявили особого желания отрекаться от принципов многовекторности, поддержав действия Москвы. Бишкек, Минск, в меньшей степени Астана обозначили свои позиции в период горячей фазы конфликта крайне невразумительно, по общему трафарету. Представители ОДКБ сделали первое совместное заявление лишь спустя пять дней с момента начала войны в Южной Осетии. Можно предположить, что партнеры Кремля по интеграционным проектам выжидали, ссылаясь на недостаточность информации, но в реальности понимая, что победителя в этой войне, если брать сугубо политический аспект, скорее всего, не будет. А раз так, то зачем брать на себя стратегически невыгодную ношу однозначной поддержки российской позиции? Никакой даже самой минимальной роли СНГ не сыграло.
- К теме о роли личности в истории и национальном характере. Я думаю, если бы не Саакашвили с его взрывным характером и излишней эмоциональностью, то, возможно, мог бы быть и другой сценарий развития ситуации - например, мирного присоединения к Грузии Абхазии и Южной Осетии? Как Вы думаете?
- Дело в том, что все грузинские политики, не только Саакашвили, ставят задачу решить проблему непризнанных территорий. В этом и есть проблема российско-грузинских отношений. Мы не можем “сдать” Южную Осетию, а Грузия не может отказаться от автономий. Тупик. Но в этот тупик Саакашвили добавил непредсказуемости, жесткого тона в разговорах с Кремлем и избыточной проамериканской позиции. Кремль он просто раздражал, если не сказать больше. И к объективным факторам российско-грузинских отношений добавился фактор субъективный - личность грузинского лидера. Поэтому во время парламентских выборов наши СМИ пытались работать с оппозицией.
Но их позиция в ряде вопросов еще более жесткая, нежели у Саакашвили, и по непризнанным республикам, и по НАТО. Сейчас в Грузии нет пророссийской элиты. И это, увы, наша главная проблема. Радикальные оппоненты президента обещают, что после стабилизации обстановки в Грузии начнутся массовые демонстрации за отставку правительства. Но кто из противников Саакашвили сможет разрубить гордиев узел непризнанных республик ценой признания их права на самоопределение? Между тем трудно представить, что в Москве, Сухуми и Цхинвале после августовских событий способны пойти на компромисс с Тбилиси на иных условиях.
Поддержка со стороны Вашингтона и стран балтийско-черноморской дуги, конечно, создает дополнительные “подпорки” для нынешней грузинской власти. Этот фактор, собственно, и придает режиму Саакашвили уверенности в собственных силах.
- Алексей, как Вы считаете, может ли военная операция на Кавказе служить прецедентом для Приднестровья или Нагорного Карабаха, ведь Россия, по сути, продемонстрировала свою силу?
- Военная операция на Кавказе не может стать прецедентом ни для Нагорного Карабаха, ни для Приднестровья. Судя по всему, Москва готова к компромиссу с молдавским президентом и, как раз наоборот, военная операция в Южной Осетии увеличила вероятность примирения в Приднестровье. Кремлю теперь очень нужен пример успешного, а главное - мирного, варианта решения проблемы непризнанных государств. Готов ли продемонстрировать свою силу президент Азербайджана Ильхам Алиев? Потенциально готов. Но здесь сильное влияние Вашингтона, который крайне опасается создания дополнительных рисков для своего детища БТД, а война в Карабахе, которой не будет... Поэтому я скептически оцениваю возможность проецировать итоги операции “по принуждению к миру” на другие конфликты вокруг непризнанных.

США
Саша Григорьев, главный редактор Международного информационно-аналитического агентства Washington ProFile
- Должна ли Грузия стать членом НАТО и какой в этом интерес США?
- Соединенные Штаты, как и подавляющее большинство государств мира, в качестве основного принципа внешней политики ставят принцип стабильности. То есть не должно происходить ничего неожиданного, что могло бы повлиять на человечество. Все эти военные блоки, в том числе и НАТО, служат для поддержания стабильности.
Одна из функций НАТО - предотвращать конфликты между странами - членами этой организации, например, между Грецией и Турцией, у которых в прошлом было много взаимных претензий. Именно поэтому расширение НАТО, то есть расширение военно-политического блока демократических государств, это не прихоть Белого дома, это система подвешивания вместе самых разных стран, которые могли бы совместно защищать друг друга и гарантировать безопасность.
Трудность содержания армии, военной техники растет с каждым годом, условно говоря, содержание американского современного солдата дороже в пять раз содержания того же солдата, но во время вьетнамской операции.
Что касается Грузии. По хартии НАТО в ее состав не может войти государство с неурегулированными территориальными спорами. Поэтому до тех пор, пока Грузия не решит проблемы с Абхазией и Южной Осетией, о членстве в НАТО говорить не приходится. Если, конечно, не произойдет невозможное и НАТО не изменит свой устав, что крайне маловероятно. Для Грузии может быть придумана какая-то другая формула - например, стратегическое партнерство, то есть неполноправное членство.
Грузия в отличие от многих других государств постсоветского пространства демонстрирует способность к изменениям. Я напомню, что грузинский народ смог мирным демократическим путем сменить двух своих президентов. Для всех остальных государств бывшего Советского Союза такой поступок из области экстраординарных.
Нечто подобное может произойти и с Саакашвили.
Грузия провела очень серьезные политические и экономические реформы, поэтому ее пытаются поддержать не только США, но и Европа.
- Однако, Саша, я позволю себе напомнить Вам, что на недавнем апрельском саммите НАТО в Бухаресте кандидатуру Грузии поддержали только США, но никто из европейских государств - членов НАТО...
- Подготовительный период для вступления в НАТО может длиться десятилетиями. Например, Польша готовилась вступить в НАТО на протяжении двенадцати лет. При этом у Польши не было проблем с сепаратистки настроенными анклавами.
- Но вот сейчас в связи с военным конфликтом может ускориться процесс или измениться отношение европейских партнеров НАТО в отношении Грузии?
- Насколько далеко способны пойти страны Запада, чтобы поддержать Грузию? В этой войне правых нет - стрелять начали осетины, конфликт был запрограммирован властями России, Грузия начала войну, Россия прореагировала адекватно, Запад кроме грозной декларации ничем не мог помочь Грузии. И так далее. То есть правых в этой войне нет. Конфликт никоим образом не решался, поэтому, в той или иной степени, виноваты все. Сейчас что в Вашингтоне, что в Европе пытаются решить эту проблему.
Война остановлена. Так что вторая задача - каким образом решить абхазско-осетинскую проблему, кто будет там из миротворцев, каким образом будет обеспечена безопасность, каким образом убедить Россию не размещать на территории Осетии ракеты...
Только после этого можно будет говорить о том, что делать дальше в плане системы Грузия - НАТО, Грузия - Европейский союз. Грузия не сможет присоединиться к Европейскому союзу, пока у нее не будет общих границ с этой структурой. Совершенно очевидно, что в нынешнем положении Грузия не может рассчитывать на немедленное членство в НАТО. Это вопрос отдаленной перспективы. Другое дело - и Европейский союз, и НАТО могут каким-то образом путем многосторонних или двусторонних договоров гарантировать безопасность Грузии. Это возможно сделать и без членства в НАТО.
- Если учесть, что США просили Саакашвили не начинать войну ни при каких обстоятельствах, то логично предположить, что планы военной операции у Грузии были и русские на самом деле выполняли роль не оккупантов, а миротворцев?
- Давайте говорить о терминах. Я уже сказал, что правых здесь нет. И Саакашвили совершил величайшее преступление... Кровь осетин на его совести.
- Выходит, Саакашвили - авантюрист, который втянул в этот конфликт своего главного спонсора - США, и тем самым вызвал еще большие проблемы в отношениях России и США?
- Судя по всему, произошло следующее, как я могу судить, сидя здесь, а не в Генеральном штабе Грузии. Грузинская армия достаточно сильна, чтобы решать проблемы локальных конфликтов: проводить полицейские операции, контртеррористические операции, миротворческие операции - это она умеет делать, для этого у нее есть техника. Грузины довольно быстро заняли Цхинвали, и Саакашвили рассчитывал, что все карты будут в его руках, и дальше с позиции силы он будет проводить переговоры. При таком развитии ситуации США и страны Европы поддержали бы Грузию, установившую свой юридический контроль на этих территориях.
Что касается миротворцев. Согласно международным документам, касающимся миротворческих контингентов, российские миротворцы не имели права принимать участие в военных действиях на стороне воюющих сторон. Они могли применить оружие только для самообороны. То есть вмешательство российской армии на стороне Южной Осетии - это нарушение всех международных соглашений.
Но здесь очень сложно разобраться. Южная Осетия была присоединена к Грузии личным приказом Иосифа Виссарионовича Сталина. Потом Грузия в 1991 году объявила о своей независимости и денонсировала все свои соглашения, подписанные советским правительством. С юридической точки зрения Южная Осетия не принадлежит Грузии. Но у Грузии есть свои аргументы на этот счет.
Международное сообщество признает, что Южная Осетия должна входить в состав Грузии. И то, что произошло в Южной Осетии, с точки зрения Саакашвили, это полицейская операция по наведению конституционного порядка. С точки зрения России - это агрессия.
- Со стороны этот конфликт выглядит как конфликт двух крошечных - и в территориальном смысле, и по уровню мирового политического влияния - государств, который повлек за собой конфронтацию между двумя сверхдержавами... Как Вы считаете, это что - новая холодная война?
- Речь о холодной войне идти не может, потому что в холодной войне участвует идеология - например, коммунистическая и капиталистическая. Это кризис, и, к сожалению, серьезный. Если перейти на простецкие понятия, то столкнулись две “крыши”: Грузия выбрала в качестве “крыши” США и ЕС, а Южная Осетия - Россию. Два лавочника подрались, и “крыши” приехали разбираться. И, естественно, ни к чему хорошему это не приводит. Хуже всего придется России, это однозначно.
- И последний вопрос. В аналитической среде существует мнение, что с возможной победой Обамы внешнеполитический курс Вашингтона будет кардинально трансформирован. Насколько это мнение имеет под собой почву?
- Никакой почвы это мнение не имеет. Дело в том, что не было президента в США, который бы приходил к власти без обещаний кардинальной смены внешнеполитического курса. Реально этого не происходило, потому что кроме идей и обещаний есть объективная реальность, которой надо следовать. США играют роль гаранта мировой безопасности, условно говоря, мирового полицейского. Полицейских нигде не любят, но без них невозможно. До Второй мировой войны таким мировым полицейским была Великобритания, после войны мировой порядок поддерживали Соединенные Штаты Америки вместе с Советским Союзом. Сегодня полицейский один, и никто не пытается занять его место - ни Европейский союз, ни Китай, ни Индия, ни Россия. Ни одна страна мира не способна сделать то, что делают Соединенные Штаты.
Обама не способен уйти от этого, потому что тогда мир рассыплется как карточный домик. Поэтому речь идет о каких-то деталях. То есть насколько быстро США перестанут квартировать в Ираке, каким образом будут строиться отношения с Китаем, насколько будет важен институт защиты прав человека, исключать или нет Россию из “Большой восьмерки”... Хотя, по большому счету, для мира значения не имеет, будет ли Россия в “Большой восьмерке”.

Казахстан
Андрей Чеботарев, директор Центра актуальных исследований “Альтернатива”
- Андрей, на постсоветской территории существует масса региональных структур - от СНГ до ОДКБ. В конкретной конфликтной ситуации между Россией и Грузией, то есть странами СНГ, ни одна из этих структур никак себя не проявила. Единственная более-менее внятная позиция была у нашего МИДа. Получается, что все договоры о совместной реакции и взаимопомощи - лишь декларация? Как Вы считаете, как в идеале должны были себя вести страны СНГ в конфликте Грузии и России?
- Подобное бездействие лишний раз подтвердило, что СНГ все больше и больше перестает быть институтом интеграции постсоветских республик. Хотя, в принципе, ничего нового фактически не произошло, поскольку уже имели место прецеденты вооруженного столкновения входящих в Содружество государств (конфликт Армении и Азербайджана вокруг Карабаха в 1991-1994 гг.). Причем урегулирование как этого, так и других конфликтов на постсоветском пространстве (Приднестровье, Абхазия, та же Южная Осетия, Таджикистан) практически всегда проходило вне рамок и механизмов именно СНГ. Как правило, здесь участвовали в качестве посредников-миротворцев отдельные страны, включая и Казахстан, но никак не Содружество в его едином, коллективном выражении.
Поэтому выход Грузии из СНГ является вполне закономерным. Хотя, что примечательно, ни она сама, ни выступившая в ее поддержку Украина не стали апеллировать к Содружеству и его органам для разрешения рассматриваемого конфликта. По большому счету, той же России при наличии у нее таких подконтрольных межгосударственных образований, как ЕврАзЭС и ОДКБ, СНГ пока еще нужно, преимущественно с точки зрения некой политической символики. Скажем, для позиционирования себя как своего рода “хранителя” исторической памяти и традиций, связанных с “единством народов” под эгидой сперва Российской империи, затем СССР. Остальным же странам-участницам оно тоже нужно “постольку-поскольку”.
Понятно, что в этих условиях существуют исключительно формально и такие внутриэсэнговские структуры, создающие видимость обеспечения коллективной безопасности, как Совет министров обороны, Штаб по координации военного сотрудничества и Объединенная система ПВО СНГ. В связи с этим не будет ничего удивительного, если в скором времени речь пойдет уже не о реформировании, а об упразднении СНГ и переключении внимания его участников на усиление действующих и, возможно, создание новых, только теперь уже в более узком составе, интеграционных объединений.
Вместе с тем российско-грузинский конфликт продемонстрировал несостоятельность и такого альтернативного СНГ межгосударственного образования, как ГУАМ. Последний также никак не проявил себя в данной ситуации. Хотя на саммитах этой организации ее участники неоднократно делали акцент на урегулирование соответствующих конфликтов и формирование совместных Вооруженных сил. Однако дальше слов дело, похоже, не пошло. Более того, на июньском саммите 2007 года решение о создании в рамках ГУАМ совместного миротворческого батальона было заблокировано Молдовой. В связи с этим Грузия фактически осталась один на один с “агрессором”.
А вот России в какой-то степени надо отдать должное в том плане, что она продемонстрировала свою силу и самодостаточность в конфликтных ситуациях. При том, что ей ничего не стоило хотя бы просто обратиться за соответствующей поддержкой к своим партнерам по ОДКБ. При таком раскладе трудно сказать однозначно, как бы повели себя Казахстан, Беларусь и другие страны - участницы данной организации. В этом плане Россия не стала создавать для них неловкую, с точки зрения дипломатии, ситуацию, предпочтя “разобраться” с Грузией один на один. Возможно, что одной из причин этого является стремление сохранить данные страны как вероятных посредников в переговорах Москвы с Тбилиси.
В любом случае в отличие от СНГ и ГУАМ неучастие ОДКБ и ее механизмов в российско-грузинском конфликте не следует однозначно считать проявлением слабости или кризиса этой организации. С другой стороны, обращает на себя внимание и то, что ни один из военно-политических партнеров России не выступил открыто в ее поддержку. А заявление секретариата ОДКБ с осуждением Грузии фактически было принято Москвой в единоличном порядке. В связи с этим следует ожидать, что она учтет склонность своих союзников к занятию нейтралитета в подобных ситуациях в процессе выстраивания своих отношений с ними на будущее.