Сергей Козлов
Главной новостью последних дней стал выход Михаила Ходорковского из колонии в Карелии. Все обстоятельства произошедшего по-прежнему остаются неясными и вызывают множество недоуменных вопросов. Один их участников “операции” по освобождению Ходорковского - наш постоянный автор, немецкий публицист Александр Рар, с которым нам удалось связаться лишь поздней ночью на понедельник, - так он был загружен и не смог раньше ответить на наши вопросы

- Вопрос первый и естественный: почему именно Германия приняла столь деятельное участие в освобождении российского олигарха?
- Потому что именно Германия более других западных стран заинтересована в кардинальном улучшении отношений с Россией. А для того, чтобы, к примеру, правительству Ангелы Меркель можно было предпринимать решительные шаги по сближению с Москвой, необходимо и в глазах всего Запада улучшить имидж Москвы. Проблема Ходорковского стояла преградой на пути многих инициатив, и вообще она препятствовала развитию нормальных взаимоотношений во многих областях. Поэтому эту проблему нужно было решить. Поэтому в Германии было немало людей, которые постоянно инициировали решение этой проблемы, исходя из того, что дело Ходорковского ни в коем случае не должно мешать ни германо-российским отношениям, ни отношениям других западных стран с Россией. К тому же у Германии имелись возможности, которых у других западных стран не было, я имею в виду особые отношения, сложившиеся в последние годы между немецкими и российскими руководителями.
- Освобождение Ходорковского было обставлено так, что это событие можно было бы сравнить с выходом на свободу Нельсона Манделы. Однако Михаил Борисович человек неоднозначный, и Вы наверняка это знаете. Кроме того, есть немало людей в России, которые помимо властей обвиняют Ходорковского в заказных убийствах, в подкупе чиновников, в рейдерстве. Но, видимо, на Западе этого, как и следовало ожидать, никто не знает?
- Вы правы в том, что дело Ходорковского на Западе часто подают в предельно политизированной форме. Но моей задачей было консультирование господина Геншера, экс-министра иностранных дел, который вел переговоры, и я старался быть объективным. Кроме того, на определенном этапе подготовки к освобождению стало понятно, что Михаил Ходорковский вряд ли будет заниматься политикой и поэтому не станет претендовать на политическую власть или на руководство российской оппозицией. И, думаю, задача его освобождения несколько упростилась. Однако переговоры затянулись на два с половиной года. Кроме того, не удавалось согласовать такой вопрос, как признание Ходорковским своей вины, как того требует обращение о помиловании, на что сам Ходорковский категорически не соглашался. Но этот вопрос удалось урегулировать, и российская сторона не стала настаивать на этом.
- Процесс выхода Ходорковского из колонии напоминал детективный сюжет или спецоперацию. Это было необходимо?
- Вариантов было несколько. Остановились на том, чтобы максимально снизить возможный общественный накал в самой России и уберечь самого Ходорковского от неизбежного и назойливого внимания прессы. Но детали этой, как Вы сказали, операции мне неизвестны. Единственное, что могу сказать: сроки реализации задуманного определяла российская сторона. Мы же обеспечивали, так сказать, все, что происходило потом в Германии. Это виза и прочее. Когда же Михаил Ходорковский благополучно прибыл в Германию, наша миссия закончилась.
- После первой пресс-конференции Ходорковского многих его сторонников, так же, как и их западных покровителей, постигло разочарование - он заявил о том, что ни политикой, ни судами по ЮКОСу заниматься не будет. Кто-то из западных журналистов даже написал: а зачем тогда немцы его освобождали?
- Ну, во-первых, его освободил все-таки Президент России Путин. И, во-вторых, если кто-то полагает, что господин Геншер все эти годы предпринимал усилия для того, чтобы создать новую проблему в германо-российских отношениях, тот ошибается. Ганс-Дитрих Геншер тоже встречался с Ходорковским и беседовал с ним. Свою миссию г-н Геншер видел исключительно гуманитарной, а это означает, что ни о какой политической перспективе деятельности Ходорковского речи не было. Это не наш вопрос. Будет ли Ходорковский российским политиком или нет - это решать ему самому и это внутреннее дело России. Мы же полагаем, что произошло важное событие, которое также повысило рейтинг и самого Путина, и России. И избавило всех нас от ненужной проблемы. Я думаю, что в Кремле считают точно так же, иначе все не закончилось бы так удачно.