Ботагоз Сейдахметова
Дни Башара Асада в качестве сирийского лидера сочтены. Признаки приближающегося конца наметились еще месяц назад, несмотря на все попытки России “не допустить внешней интервенции” Сирии. Падение режима Башара Асада - это не столько результат гражданской войны, сколько затянувшейся нестабильности и неясности ситуации даже для приближенных к сирийскому президенту политиков. Один за одним Асада покидали его соратники как внутри страны, так и в регионе. Так что падение режима было делом времени. Но остаются открытыми вопросы: кто придет ему на смену? есть ли у оппозиции единый кандидат? какая судьба ждет Сирию? Кто-то уже рассматривает вариант наподобие афганской карты. Впрочем, для Сирии более близка развязка в ливийском или египетском стиле

Падению режима Башара Асада довольно активно содействовали страны из Лиги арабских государств во главе с Саудовской Аравией и Катаром. В какой-то момент к травле присоединилась и Турция, которая давно вынашивает амбиции регионального лидера, так что без ее участия эта история не имела бы завершенности. Список региональных противников режима Асада, безусловно, был бы неполным без Израиля. От Израиля цепочка ведет за океан, где главный враг в лице Соединенных Штатов Америки несколько месяцев вел борьбу в СБ ООН с Россией, которая при поддержке Китая противилась экономическим санкциям в отношении Сирии.
Но все эти дипломатические игры при любом их развитии не могли остановить то, что должно было произойти. Сирию не обошла судьба ближневосточных стран, в которых в одночасье все привычное и вечное превратилось в историю. Сегодняшние Египет и Ливия бьются в новых поисках смысла жизни и национальной идеи, в то время как для Афганистана и Ирака некий Рубикон уже давно перейден, но пока новые горизонты не предлагают им ничего хорошего.
Что ждет завтра Сирию, пока никто точно сказать не может. Она своеобразна, потому как имеет кардинальные несовпадения с ситуацией в Египте и Ливии. Во-первых, у нее нет тех природных богатств, из-за которых традиционно развязываются войны. Во-вторых, Сирию не подозревают в обладании ОМУ, как это было с Ираком. В-третьих, для Сирии не так остро стоит религиозный вопрос, как вопрос родо-племенной. Хотя уже есть версии (израильского розлива) о том, что на власть в Сирии могут так же, как в Египте, претендовать “Братья-мусульмане”. Да и сбрасывать со счетов факт суннитского и шиитского противостояния в Сирии тоже не стоит. И все же Сирия имеет свои особенности. Башар Асад представляет алавитскую секту. В-четвертых, Башар Асад не успел обзавестись культом личности, что тоже делает сирийскую ситуацию уникальной. Во всяком случае, я надеюсь, что Башару Асаду не грозит печальная судьба Саддама Хусейна или Муаммара Каддафи. В-пятых, Сирия наиболее приближена к Ирану и, по сути, является его региональным союзником.
Собственно, связь сирийского режима, который возглавлял представитель алавитов и режима аятолл, проводится довольно ясная. Вот информация из “Википедии”: алавиты - это относительно крупная мистическая и синкретическая религиозная группа, являющаяся ответвлением шиитского ислама и базирующаяся в Сирии. Сами алавиты считают себя шиитами, и таковыми считают их другие мусульмане, в том числе крупнейший ливанский шиитский деятель Мусса а-Садр. Вот она связь - шииты Ирана с алавитами-шиитами Сирии.
Однако ортодоксальные сунниты, среди них такие крупные, как Ибн Катир, считают алавитов язычниками в их религиозной практике, политеистами, неверующими. Но мусульманские политические деятели, среди них Великий муфтий Иерусалима Мохаммад Амин аль-Хусейни, предпочли зачислить алавитов в ряды мусульманской общины в интересах создания арабского национализма.
Правившая в Сирии с 1940 года партия “Баас”, сторонница арабского национализма и арабского социализма, не раз сталкивалась с “Мусульманским братством” - приверженцем ортодоксальной суннитской идеологии.
Между тем интересы региональных противников Сирии тоже ясны. Турция будет отрабатывать курдский вопрос, самый болезненный для нее. Шиитский Ирак при этом будет оставаться во все большей региональной изоляции. Свержение алавитской династии Сирии приведет к ослаблению позиции Ирана в регионе. Так что давление на Тегеран будет еще больше увеличиваться.
Что касается Израиля, то напомню, что в свое время Башар Асад всегда стоял на позиции полного вывода израильских войск с оккупированных территорий к границам 1967 года как непременного условия мира. Так что Израиль, США и Запад в целом вполне справедливо подозревали Сирию в поддержке террористических организаций антиизраильского толка, таких, как “Хезболла”, ХАМАС, “Исламский джихад”. И все же Башар Асад не отрицал возможности возобновления мирного диалога с Израилем. В декабре 2003 года он заявил о готовности его страны к возобновлению мирных переговоров с Израилем “с точки, где они остановились”, не выдвинув при этом никаких предварительных условий. На мой взгляд, Израиль упустил возможность закрепить эти обещания. Впрочем, шанс был зыбким, ведь поезд Башара Асада уже давно несся в обрыв без тормозов.
В целом ситуация на Ближнем Востоке обещает нам много новых горячих новостей и, увы, новых жертв.
Почему падение режима Асада выгодно Израилю
Начиная с самых первых манифестаций в Сирии, в январе 2011 года, мир ждал, что рано или поздно случится перевес в пользу одной из сторон кровавого противостояния - правительства или повстанцев. Это произошло на прошлой неделе, когда взорвали штаб национальной безопасности в Дамаске. Взрыв унес жизни министра обороны и его заместителя, шурина президента Асада. Удар, нанесенный по святая святых нынешнего сирийского режима, свидетельствует о том, что Асад утратил способность формировать так называемую “коалицию меньшинств”, на которую его семейный клан опирался многие годы своего пребывания у власти

Несмотря на то, что это держится в большом секрете, многим уже известно, что даже солдаты-друзы дезертировали из сирийской армии в течение последнего года. Некоторые дезертиры вернулись к своим семьям, другие вступили в ряды повстанцев. Правила игры изменились драматическим образом, список преданных режиму групп населения весьма существенно сократился. Алавиты, представители находящейся у власти общины, были привезены в Дамаск из различных городов страны, чтобы держать оборону у президентского дворца. Это было сделано за счет ослабления других фронтов. Всем понятно, что речь идет о стратегии, которая предполагает лишь отсрочку финальной стадии. Конец режима теперь видится неизбежным.
Происходящее в Сирии может оказать влияние на весь Ближний Восток. Турция поддерживает повстанцев, однако у нее есть серьезный повод для беспокойства: курды взяли под контроль четыре региона Сирии. Не исключено, что они предпримут попытку объединить усилия со своими братьями в Турции для того, чтобы создать наконец независимый Курдистан. Есть силы, которые толкают Северный Ливан на объединение с Сирией (или с тем, что от нее останется). Друзы, которые разбросаны по всей стране, попытаются улучшить свое положение. Особенно после того, как была утрачена надежда освободить центральное правительство в Бейруте из цепких когтей “Хезболлы”.
Израиль справедливо опасается по поводу судьбы значительных запасов неконвенционального оружия Асада. Однако для “Хезболлы” станет смертельной ошибкой попытка присвоить эти запасы. Подобный шаг позволит миру сделать наконец то, о чем мечтают многие, - расформировать это шиитское военизированное образование. Химическое оружие - это, возможно, последний козырь режима Асада и высокопоставленных алавитов в переговорах об их безопасном исходе за пределы Сирии. После убийства Каддафи и близкой смерти Мубарака в тюремном госпитале - подобное развитие событий уже не кажется чем-то из ряда вон выходящим.
В краткосрочной перспективе падение режима Асада будет для нас головной болью. Граница с Сирией, которая долгие годы была спокойной, может стать проблематичной - банды террористов будут пытаться проникнуть на территорию Израиля для совершения терактов против солдат и гражданских лиц - как это происходит сейчас на юге. Однако в долгосрочной перспективе речь идет об исключительном подарке для Израиля. Без Асада “ось зла” теряет территориальную целостность - между Ираном и Южным Ливаном.
Эли Авидар, Maariv, Израиль