Ботагоз Сейдахметова
Фифти - фифти в истории независимого Египта
В Египте в прошлое воскресенье завершился второй тур президентских выборов. Окончательный результат выборов официально еще не объявлен, но оба кандидата уже уверены в своей победе. Причем каждая сторона называет собственный результат. Каирская площадь Тахрир в эти дни превратилась в место праздника для одних и новой революции для других. Одним словом, покой Египту пока только снится

Предварительные результаты выборов каждая сторона называет собственные. Так, сторонники Мохаммада Мурси, кандидата от радикальной исламской партии “Братья-мусульмане”, уверены, что за него отдали голоса более 52 процентов избирателей. Однако с этой статистикой не согласны сторонники бывшего премьер-министра Ахмеда Шафика, которые уверенно называют цифру 51 процент. Получается нестыковка.
По сути, выходит, что первые демократические выборы за всю долгую историю Египта потерпели фиаско. Впрочем, с другой стороны, такая странная статистика итогов говорит о равных позициях кандидатов и о том, что половина граждан страны мечтает жить в классическом исламском государстве со всеми вытекающими, а вторая половина не желает возращения в прошлый век, не хочет отказываться от связи с большим, пусть и не идеальным миром. Чья позиция на этих весах окажется более весомой?
Рискну предположить, что адекватного ответа на этот вопрос нет. Потому что именно в этот решающий момент закончился Запад с его демократической традицией выборов и вернулся Ближний Восток, где выбор не за народом, а за военным советом. И что-то мне подсказывает, что именно в этой ситуации даже Запад будет готов закрыть глаза на это. Потому как приход к власти радикальных исламистов пугает Запад, пожалуй, больше, чем нарушение на выборах.
Если египетские военные все еще сохранили силу и фактическую власть (а в этом я не сомневаюсь), то празднования на Тахрире сторонников Мохаммада Мурси преждевременные. В случае если победа Мурси будет доказана, президенту от некогда запрещенной военной властью партии придется вести войну с генералами. Просто так отдавать свою власть военные явно не собираются. Доказательство тому - полуторагодичный хаос в стране, не действующий парламент, не разработанный новый проект Конституции и фактическая власть в руках у временных казалось бы сил - а именно, Высшего совета Вооруженных сил.
Возможно, для Египта с его разношерстной социальной картинкой населения власть военных - это единственной возможный вариант для сохранения стабильности и порядка в стране.
Другое дело, что целью арабской весны и революционного Тахрира, в частности, было смещение военной хунты. Но тут опять вступает в силу противоречие, присущее ближневосточным режимам. С одной стороны, народ устал от произвола существующих тиранов, а с другой - результатами революции пользуются новые потенциальные тираны. Причем на этот раз все происходит под демократическим соусом. Вот уж, право, Востоку западные технологии только вредят.
Все предыдущие президенты Египта, а их за историю независимости от Британии было пять, пришли к власти в результате передачи ее от предшественника либо насильственного смещения. Проще говоря, убийства. Так, пока последний в этом списке - президент Хосни Мубарак занял место Анвара Садата, после того как тот был убит от рук исламистских фундаменталистов.
Вообще, история прихода новых президентов в Египте и проводимой ими внутренней и внешней политики - это, по сути, и есть история страны. Президенты и их окружение на деле решали, какой дорогой идти Египту. В этом смысле история президентства Анвара Садата весьма показательна. С одной стороны, этот политик и военный сумел выстроить новые отношения с Западом и, в частности, с США. Но, с другой - именно с него началось фактически подпольное существование исламистских движений, что, возможно, и послужило для “Братьев-мусульман” эдаким пружинным механизмом, который разбудил простой народ страны. Ведь за “Братьев-мусульман” отдали голоса менее образованные и бедные люди, для которых исламские ценности ближе ценностей демократии по западной кальке.
Кроме того, именно убийство президента Садата в 1981 году послужило поводом для введения в стране чрезвычайного режима, который отменили буквально вчера - 1 июня 2012 года.
Анвар Садат, который сменил Абделя Насера в 1970 году, сразу повел собственную политику, которая в корне отличалась от политики Насера. Во-первых, он отказался от политики арабского социализма. Что привело ко второму - отказу от военной помощи СССР. Третий шаг тоже логичный - сближение с США и как следствие заключение мирного соглашения в Кэмп-Дэвиде. После чего Египет в качестве союзника США на Ближнем Востоке был включен в число стран, получающих американскую военную помощь, санкционируемую американским Конгрессом. Четвертый - убийственный - мирные переговоры с Израилем, что привело к разрыву дипломатических отношений с большинством арабских государств и осуждению со стороны тех же исламистов.
Итак, насильственный уход президента Анвара Садата - еще одно подтверждение того, что население Египта неоднородно и светский характер страны поддерживается исключительно за счет фактической военной власти.
Политику Анвара Садата продолжил, но модифицировал президент Хосни Мубарак, который в отличие от него сумел продержаться в кресле президента долгих 30 лет. Его главное достижение - восстановление дипломатических отношений с арабскими государствами, возвращение в Лигу арабских государств. Мубарак наладил отношения с международным сообществом. Для себя я выделяю его жесткую позицию в отношении террора и террористов. Видимо, именно здесь сыграл свою положительную роль его мощный военный опыт.
Последний президент дореволюционного Египта Хосни Мубарак сегодня повержен и морально, и физически. Сегодня он находится в больнице, где подключен к системе вентиляции легких. Его политическая жизнь закончилась. А ведь в свое время этот египетский политик сумел пережить шесть покушений на свою жизнь, имел мощнейшее влияние на Ближнем Востоке.
При Мубараке был отмечен значительный рост ВВП, увеличился объем иностранного туризма. К слову, туризм для египтян - источник работы для немалого количества молодых людей из деревень, одна из главных статей экономического дохода страны.
Чем будет отмечено шестое поколение египетской власти? Сумеет ли новый президент страны сохранить то, что наработали его предшественники?
Судя по настроениям на Тахрире, страной в эти дни правит анархия. А значит, новому лидеру предстоит сначала восстановить стабильность, успокоить народ и заняться главными внутренними делами - построить работу нового легитимного парламента и дать людям новую Конституцию, которая будет отвечать чаяниям всех социальных слоев Египта. Задачи не из простых.

От революционной весны до гражданской войны
Арабская весна застигла врасплох многих, и не только лидеров Ближнего Востока, но также страны Запада, США и Россию. Собственно, все резонно рассуждали, чью сторону занять в данной ситуации - революционеров, оппонирующих существующей власти, или уже привычных диктаторов. Каждому было что терять от смены власти и режима в той или иной стране Ближнего Востока.
О чем думал в начале 2011 года египетский президент Хосни Мубарак, который после тунисских событий попытался провести некие реформы, потому как все еще не верил, что все это всерьез. Тем более что на первых порах не было ясно, кто стоит за волнениями, кто руководит действом. Не понимал этого и Мубарак, который честно цеплялся за власть до последнего, и отступил только в тот момент, когда понял - Египет тоже оказался в потоке революции.
Другое дело, позиция Запада, который призывал Мубарака остановить насилие, но при этом также надеялись, что Мубарак продержится. Но Мубарак подал в отставку, а за ним и лидер другой удобной в энергетическом плане страны Муаммар Каддафи стал стремительно терять поддержку и даже дружбу некоторых западных лидеров.
Колебалась и Россия, которая тоже не могла понять, что происходит. С одной стороны, Москва считала, что нужно стараться сохранить стабильность арабских режимов. А с другой - не исключала сотрудничество с любыми оппозиционными революционными силами.
Проблема вмешательства в события арабской весны начала решаться после событий в Ливии. Совет безопасности ООН, при молчаливом согласии России и Китая, принял резолюцию, которая открыла путь к вооруженной интервенции.
Америка, как главный спонсор НАТО, тоже сначала пыталась тянуть время. Ведь печальный опыт Ирака и Афганистана все еще был свеж. Для Вашингтона арабская весна хоть и стала неожиданностью, но очень скоро - возможностью укрепиться в регионе. Именно с этого момента США начали поддерживать оппозицию и в Египте, и в Ливии, и сегодня в Сирии.
Впрочем, по мнению многих наблюдателей, последствия так называемой арабской весны выглядят непредсказуемыми даже для США. С одной стороны, Вашингтон поддерживает смену режимов, подрывая стабильность региона. А с другой - что из всего это выйдет, никто не может сказать. Ведь спустя год после начала революций в регионе США стали выражать озабоченность угрозой насилия на религиозной почве.
Выходит, рассчитывали поменять персоны союзников, в том числе и Мубарака, на свою марионетку, а в результате получили неконтролируемый процесс. Америка в растерянности, и об этом свидетельствует призыв государственного секретаря США Хиллари Клинтон, которая призывает арабские страны “не переходить от одной формы репрессий к другой”.
Между тем регион сегодня охвачен гражданской войной. По некоторым сведениям, сирийским повстанцам помогает оружием и обучением так называемый катарский спецназ. Мол, в состав катарского спецназа входят сами катарцы и британские спецназовцы. Если это так, и об этом проинформирован спецпосланник Генсека ООН Кофи Аннан, то выходит странная ситуация и странная же позиция бывшего генсека.
С кем сражается сегодня сирийская армия - с оппозицией или хорошо обученными иностранцами западного происхождения? Вопросов много, и чем дальше в лес, тем страшнее и туманнее.
Вот так арабская весна в одночасье переродилась в горячее сирийское лето.