Ботагоз Сейдахметова
Недавние президентские выборы в Туркменистане, которые прошли в лучших традициях советских времен, продлили время правления второго туркменского президента. Новый “туркменбаши” - Гурбангулы Бердымухамедов - правит страной с 2007 года, после смерти его предшественника - пожизненного президента Сапармурата Ниязова. По сути, ничего внутри и вокруг Туркменистана не изменилось. Как и ожидалось, произошла перемена мест слагаемых, исчезли портреты первого, а их место заняли портреты второго президента. И даже святая святых - духовное слово от Турменбаши “Рухнама” - медленно и верно стали вытеснять из сердец и умов туркменских граждан

И жил бы народ и страна в своем нейтральном положении, если бы не интерес иностранных инвесторов к богатым запасам туркменского газа. Так что и интерес аналитиков не иссяк, при всем том, что эта центральноазиатская страна так и осталась самой закрытой страной региона. Мой собеседник российский политолог Алексей Власов уверен, что нынешний курс нового Туркменбаши чреват высокими рисками.
- Алексей, насколько изменился политический курс Туркменистана после смерти Туркменбаши?
- Политический курс изменился в частностях, но система отношений между властью и обществом в Туркменистане фактически осталась прежней. Бердымухамедов отказался от наиболее одиозных элементов общественно-политической жизни, имевших место при Ниязове. Но клановая модель осталась практически без изменений. То, что в стране состоялись выборы с участием нескольких кандидатов, никого не должно вводить в заблуждение, поскольку это были технические фигуры, не более того.
- Насколько изменилась и в какую сторону ситуация с иностранными инвесторами? Будет ли Туркменистан принимать участие в западных газовых проектах? Или Китай фактически монополизировал газовый сектор экономики страны?
- Ситуация с иностранными инвесторами достаточно противоречива. Китайцы, например, фактически хозяйничают в нефтегазовом комплексе страны и не испытывают при этом особых затруднений. Для них главная проблема, я полагаю, состоит в том, подтвердятся ли те объемы газа, которые указаны в контрактах, подписанных с Туркменистаном. А вот у российских и турецких инвесторов постоянно возникают какие-то проблемы. Самый свежий пример - МТС. Компания, по некоторым подсчетам, потеряла до 600 миллионов долларов. Дело не только в том, что туркменские чиновники произвольно трактуют подписанные контракты, но и в том, что у многих наших бизнесменов работает схема отношений “по понятиям”. Отсюда и результат.
- Изменилась ли как-то позиция Ашхабада в прикаспийском вопросе по делению секторов моря?
- Я частично ответил на этот вопрос. Но хотел бы еще раз подчеркнуть, что вопрос в том числе и в реальных объемах газа, которыми располагает Туркменистан. Хватит ли этих запасов на обеспечение сразу нескольких крупных проектов? Некоторые западные аналитики по-прежнему считают, что официальная статистика завышает реальные показатели.
- Каковы сегодня отношения Туркменистана со странами ЕС, с Казахстаном, Россией и Ираном?
- Сейчас, когда сближаются позиции Москвы, Астаны и Баку по данному вопросу, тормозом к подписанию конвенции являются действия Тегерана и Ашхабада. Но мне лично кажется, что Туркменистан выжидает окончательное решение Ирана. То есть будет ли готов Тегеран согласиться с новыми подходами по каспийскому вопросу. И уже в зависимости от решения Тегерана Ашхабад будет действовать соответствующим образом. Поэтому скажу так: возможны варианты, но я бы не сказал, что позиция Туркменистана по данному вопросу абсолютно самостоятельна.