Примадонна Алла Пугачева рассказала в интервью музыкальному критику Артуру Гаспаряну, почему она с упорством ищет талантливых артистов, легко ли стать звездой, а также о жизни, спонсорстве и музыке

- Из всех звезд, которых я знаю на российской эстраде, Вы с каким-то завидным упорством занимаетесь из года в год этим трудным делом - поиском молодых талантов. И “Фабрика звезд” была, и “Новая волна”, и ваш приз “Алла”, который Вы вручаете молодым талантам, и конкурс на радио “Алла ищет таланты”. Почему Вы так много времени и сил тратите на то, чтобы найти - кого? - преемника себе или преемника другим звездам?
- Да нет. Это банально звучит - найти преемника. Просто я так живу. Я прекрасно помню, как в шестнадцать лет мне протянули руку помощи Трифонов и Иванов, Лившиц, Левенбук, Марк Бернес. Владимир Шаинский тоже поверил в меня и написал песни, которые стали хитами. Мое имя не было известно, но известны стали песни. Это был большой опыт. И эти люди просто заставили меня поверить в себя.
И вот то, что говорили раньше, в моей юности, “молодым везде у нас дорога, старикам везде у нас почет”, на сегодняшний день - это полная ерунда.
- Ни молодым нет дороги, ни старикам - почета, да?
- К сожалению, это так. И молодые, естественно, сами пытаются пробить себе дорогу. Уж каким путем... И ищут людей с денежкой, и через постель, и через интриги, и через хамство, нахальство, напором. Как правило, бездарные люди обладают этим набором качеств.
- Вы не назвали одно главное качество - талант...
- У талантливых людей, как правило, нет сил на это... Посмотрите любые музыкальные программы. Очень много красивых девушек - явно жен или любовниц олигархов или людей, которые просто хотят, чтобы их женщины пели: “Моя жена хочет петь. Пусть она споет - я все оплачу”. Это же на поверхности лежит. Но конкурсы для того и нужны, чтобы попытаться, чтобы был шанс, чтоб тебя увидели.
- То есть Вы, как Дон Кихот, решили переломить эти неблагозвучные, неблагообразные тенденции, которые у нас сложились в обществе, жизни, шоу-бизнесе. И все это время, на всех этих конкурсах Вы пытались как-то дать дорогу молодым?
- Все-равно бы все пришли к тому выводу, что надо что-то менять, и искали бы. Продюсеры ищут новых звезд. Стараешься им помочь.
- А почему именно Вы стараетесь им помочь? Ведь другим же все равно...
- Я не люблю рутину. Я уважаю всех наших звезд. Они достигли многого. Народ выбрал их, потому что они доставляли и доставляют радость. Но страшнее всего, когда тот же народ тебе скажет: “Так, что-то вы нам надоели, ребята”. В этот момент уже ничего и не будет. Меня это беспокоит.
- Но вот в прошлые времена, в 70-80-е годы, не было такого количества всевозможных теле- и радиоконкурсов... В то время, когда Вы сами становились звездой, всего этого не было.
- У нас была ярко выраженная самодеятельность, которой помогали. И Министерство культуры СССР не столько профессионалами занималось, сколько художественной самодеятельностью. И вот из этой самодеятельности выходили звезды. Это было почетно - найти из народного театра актера, из самодеятельности - Зыкину. А сейчас вообще никому не интересно - из народа ты или в народ, или вообще инородное тело. Все ждут продукт.
- То есть то сакральное значение, которое придавали в мои, например, молодые годы музыке, когда это было больше, чем музыка, когда артист был больше, чем артист, когда Алла Пугачева была больше, чем просто Алла Пугачева, вот это время уже ушло? И оно уже никогда не вернется?
- Нет, почему не вернется? Обязательно вернется. Мне кажется, просто эта приставка “со” куда-то ушла. Это сострадание, сопереживание, сочувствие. Вот это “со” куда-то ушло. И появилось равнодушие...
Но мне кажется, что это хорошее время, хороший фон для того, чтобы опять к состраданию и сопереживанию вернулись артисты: начинающие, продолжающие, все живущие сегодня на сцене. Потому что, какими бы мы модными и ультрамодными ни были, наше такое: “А ну-ка, дай-ка мне что-нибудь для души, милок”, вот это вернется.
- В те годы, когда Вы были молодой артисткой и делали первые шаги на сцене, ведь такого понятия, как спонсор, вообще не было. И люди как-то пробивались без спонсоров.
- Их не называли спонсорами, но были люди, которые помогали. Сапоги мне, например, купили, платье. Помогали люди, чем могли. Но, как правило, конечно, не в денежном плане. Тогда не надо было платить. Если понравился артист, его все как-то тянули, помогали.
Что же касается законов сцены, то их можно просто преподать. Их всего-то 365.
- На каждый день года по одному правилу?
- Да. Я имею в виду, что-то может на сцене случиться или в зале, чтобы ты был готов к этому. Или это должно быть природное ощущение защищенности. Вот тебе кинули что-то из зала, что ты будешь делать? Тебе что-то сказали, как ты должен на это среагировать? Такие вещи надо изучать.
Даже рассказы великих артистов бывают полезны. Уж Клавдия Ивановна Шульженко - эталон интеллигентности, королева. Она как-то поет: “Сколько мне лет? Столько же, сколько и зим”. И в конце она уже в зал спрашивает: “Ну так как? Сколько мне лет?” И вдруг из зала: “Сто!” Не меняясь в лице, она с такой же милой интонацией отвечает: “Дурак ты! Столько же, сколько и зим. Мог бы уже и выучить”. И по-королевски под музыку ушла.
- Остается только пожелать Сергею Савину, избраннику конкурса “Фактор А”, жюри которого Вы возглавляли, все эти очень важные жизненные и творческие уроки впитать в себя и добиться тех творческих высот, которых этот артист явно заслуживает.
- Я хотела бы, чтобы на него обратили внимание. Это не значит, что он прямо сегодня должен быть на сцене. Просто он должен быть готов к выходу на сцену, к этому прыжку. И я хотела бы, чтобы вы запомнили сейчас хотя бы имя: Сергей Савин. Придется подвинуться, ребята мои, мастера эстрады! Дорогу молодым!