Фарида Галиева из Алматы
Более пятидесяти выпускников президентской программы “Болашак” остались на Западе. Об этом сообщил Центр международных программ (ЦМП) - госучреждение, распределяющее стипендии и контролирующее вернувшихся из-за границы выпускников. И эта тема сразу стала активно обсуждаться в обществе.
Из числа невернувшихся стипендиаток Айгерим Айтбаева (фамилия и имя по ее просьбе изменены), которая согласилась рассказать нам о причине своего решения и о проблемах наших студентов, обучающихся за рубежом

 - Айгерим, руководители ЦМП заявили, что более пятидесяти казахстанских студентов не вернулись, что Вы думаете об этом?
 - Мне не понятна формулировка “более пятидесяти”, это как? На мой взгляд, этих студентов гораздо больше пятидесяти. И, я думаю, нет ничего удивительного в том, что они остались. Я сама такая, правда, возвращалась в Казахстан и пыталась устроиться в течение двух лет, но безуспешно...
- То есть Вы не нашли в нашей стране работу?
- За границей я изучала политическую философию. Я мечтала преподавать ее в Казахстане и делать научную карьеру. Вернувшись, устроилась в один алматинский университет. Но вскоре, примерно после полугода, нас, политологов, и вовсе сократили. Я пыталась устроиться вновь - никакого результата. У меня такое впечатление, что моя специальность в стране не нужна.
Зарабатывала переводами статей для нескольких сайтов. И после полутора лет такой вот “работы на благо Родины” получаю предложение из Великобритании работать по программе, финансируемой американским фондом. Как раз то, что я изучала и о чем всю свою жизнь мечтала! Скажите: как мне нужно было поступать?
- Не знаем. Одно ясно - Вы нарушили взятые перед своей страной обязательства...
- Согласна. И это плохо, я понимаю. Но действительность в моей стране оказалась для меня, наивной девчонки, гораздо суровее, чем я ее знала до этого. Я не нужна, понимаете? В качестве специалиста по политической философии. Тогда я не понимаю одного - зачем нас посылают учиться по этим специальностям в дорогостоящие университеты на Западе?
Я долго думала, прежде чем согласиться на предложение уехать. И было лишь два варианта: либо прозябать еще три года дома, перебиваясь какими-то заработками, либо ехать и работать по-настоящему, делая карьеру, получая хорошие деньги.
- А как же ЦМП? Его руководители заявили, что невозвращенцами теперь занимаются правоохранительные органы. Вами эти органы не занимались?
- Мне вообще это заявление непонятно. Какие органы? Скажите мне - какие органы могут заниматься теми, кто остался за границей или уехал из страны? Полиция? Это как? Через Интерпол, что ли? Или, быть может, наша разведка? Я думаю, что люди из центра просто что-то сгоряча сказали, не подумав, или просто не зная обстановки...
- Обстановки с теми, кого они посылают за границу?
- В этом заведении такой, извините, “порядок”, что подобные вещи неудивительны. Там документы пропадают, отчеты.
Стипендии и денежное содержание назначалось такое, что мне, дочери простого инженера, приходилось очень и очень туго. Семья помочь мне не могла. И на вопрос: а почему вы такие суммы на содержание определяете, по каким таким критериям? - они толком никогда ответить не могли.
Если же вернуться к этим самым правоохранительным органам, то это, повторяю, полная чепуха. Мы никаких законов не нарушали.
- Как это? Взяли у государства деньги, обязались их оправдать у себя в стране, и, извините, обманули...
- Я не оправдываюсь, повторяю, и свою вину признаю. Но пусть и те, кто ответственен за применение наших знаний, за наши судьбы, если хотите, тоже признает свою вину. А нарушили мы не закон, а договор с Центром международных программ. Это, согласитесь, разные вещи.
В договоре сказано: вернуться и отработать пять лет на территории Казахстана. Там не сказано: кем угодно отработать. А по специальности, за обучение которой государство платило деньги. Если стране так нужны переводчики, то пусть страна за переводчиков и платит. Тогда нет проблем. Но меня обучали политической философии, и я с самого начала честно говорила: “Хочу учиться именно в этой сфере и преподавать в ней, и наукой заниматься”. И деньги дали именно для этого. Кто же виноват в том, что эта философия оказалась в стране никому не нужна?
И потом: когда я заключала договор, то оставляла залог государству в виде квартиры. Я уехала, залог остался, так что в материальном смысле я свои обязательства не нарушала.
- И эта квартира перешла в собственность государства?
- Так в том-то и дело, что нет! Когда договор заключали, то эта квартира в небольшом городке стоила каких-то денег. Сейчас за нее могут дать очень немного. Но до сих пор там живут наши родственники, и притязаний со стороны ЦМП пока никаких нет. Никто этим залогом до сих пор не интересовался. И мной, кстати, тоже.
У меня вообще такое впечатление, что эти пресловутые пятьдесят невозвращенцев - это те, кто случайно попал в поле зрения сотрудников ЦМП. К примеру, это бывшие студенты из тех, кто заключал договоры ранее, когда залогов еще не требовали. Отчеты они не посылали, и вот, по прошествии пяти лет, ЦМП хватился - а где же это они, срок вышел, дела нужно закрывать, а выпускников нет...
- Вы уж как-то слишком пренебрежительно судите...
- Потому что несколько лет имела с этой конторой дело и знаю, как она работает. Я, например, знаю примеры, когда болашаковцы вообще годами никаких отчетов не посылают, хотя и живут в Казахстане. А уж примеров того, что бывшие выпускники ведущих западных университетов либо вовсе не работают, либо работают, как я, переводчиками или просто координаторами по связям с кем-то за границей - хоть пруд пруди. Вот об этом работники ЦМП почему-то никогда не говорят.
- Так Вы считаете, что количество невозвращенцев будет увеличиваться?
- Я не знаю. Но, скорее всего, да. Если ситуация в Казахстане в целом не изменится. У молодых специалистов часто нет иного выхода, как распорядиться своей судьбой, нарушив взятые обязательства. Это очень сложный, порой мучительный выбор.
Кстати, когда я моталась по Казахстану в поисках работы, то первый вопрос мне задавал абсолютно каждый, с кем я начинала разговор: “А ты зачем вернулась? Что, не могла там зацепиться?”