Ольга Шишанова

Министерство экологии, геологии и природных ресурсов РК настаивает на скорейшем принятии Экологического кодекса, несмотря на то, что многие положения в нем по-прежнему вызывают множество вопросов как у парламентариев, так и у общественности. Но больше всего - у крупных промышленных предприятий

Напомним, Экологический кодекс в Казахстане впервые приняли в январе 2007 года. Тогда на его разработке настаивали чиновники от природы. Согласно словам занимавшего в то время пост вице-министра охраны окружающей среды Жамбула Бекжанова, “Экологический кодекс - это свод законов, в котором должны быть отражены все моменты, связанные с вопросами охраны окружающей среды”. То есть в республике планировали реформировать экологическое законодательство, сблизить его с экологическими нормами ЕС и международно-правовыми стандартами.

Естественно, что в этом случае необходимо было серьезно проработать все аспекты экологического права, в том числе международного. И потому такая работа должна была занять очень длительный срок. К слову, на тот момент - после реформ экологического законодательства в 1997 году - в республике только приступили к внедрению принятых законопоправок. Причем, по мнению экспертов, на то время принятые законы в отношении экологии считали весьма даже неплохими.
Однако сейчас проект Экологического кодекса внесли на рассмотрение Мажилиса Парламента РК в соответствии с постановлением Правительства в июне 2006 года, а уже через полгода его приняли (!).

Итог - очередной недоработанный нормативный правовой акт, который не только запутал экологические проблемы в стране, но и никак не смог отразить “все моменты, связанные с вопросами охраны окружающей среды”. Доказательством служат 75 поправок, которые вносили в него на протяжении 12 лет, однако вместо того, чтобы способствовать решению накопившихся вопросов, многие, напротив, попросту парализовали деятельность центральных уполномоченных органов по охране природы.
Так, уже через пару-тройку лет после принятия кодекса очередные поправки ликвидировали пункт 13 статьи 17, в котором говорилось, что уполномоченный орган в области охраны окружающей среды “осуществляет контроль за деятельностью местных исполнительных органов по проведению государственной экологической экспертизы с правом отзыва и аннулирования” ее в случае нарушения экологического законодательства”.
И никто не задумался о том, что уполномоченный орган после этого никак не сможет проводить единую государственную политику в области охраны окружающей среды, что является его обязанностью, поскольку у него отобрали контролирующие функции. Очевидно, что главной целью той поправки стало устранение препятствий, которые сковывали “инициативы” местных исполнительных органов, развязав им руки.
Аналогичные “улучшения” сделаны и в статье 47, регламентирующей разделение полномочий при проведении государственной экологической экспертизы. Теперь местные исполнительные органы располагали весьма обширными полномочиями, одновременно выступая в качестве заказчиков проектов, исполнителей экологической экспертизы и сами же утверждая эти проекты.
Дело дошло до того, что подразделения акиматов проводили экологические экспертизы на территории национальных парков, имеющих республиканское подчинение (!).
Проще говоря, названные поправки способствовали чрезмерному ослаблению центрального уполномоченного органа, распылению его функций и передаче их в руки местных исполнительных органов. Логическим концом стала ликвидация Министерства охраны окружающей среды и водных ресурсов в 2014 году. И, как следствие - усугубление застарелых, так и нерешенных проблем. Которые, понятно, были и будут, однако спустя всего каких-то 10 лет загрязнение воздуха, бесконтрольная вырубка деревьев, загрязнение рек, рост несанкционированных свалок, несоблюдение режима санитарно-защитных зон промышленных предприятий, сокрытие экологической информации достигли в республике критической отметки.
При этом мы неоднократно писали о том, что столь серьезные функции, касающиеся охраны окружающей среды, должны быть сосредоточены в одном централизованном ведомстве. Но только летом 2019 года образовали Министерство экологии, геологии и природных ресурсов, которое стало пусть не совсем тем, чем оно должно было являться в плане охраны окружающей среды, но, по крайней мере, в нем сконцентрировали большинство функций, которые возвратили ему местные исполнительные органы, отобранных много лет назад. Кстати, дебаты по этому поводу шли почти год, и вот теперь новому министерству стал необходим новый Экологический кодекс, который бы в полной мере отражал проводимую им экологическую политику.
Задумка хороша, но только как бы снова не получилось, что хотели как лучше, а оказалось как всегда, потому что МЭГПР РК почему-то начало свою деятельность с введения законопоправок в отношении крупных промышленных предприятий. А именно - внедрения в отрасль наилучших доступных технологий по образу и подобию стран Евросоюза, которые потребуют огромных финансовых затрат, к чему большинство промышленников не готово - ни сегодня, ни в ближайшем обозримом будущем.
А раз так, может быть, министерству стоит обратить внимание на более насущные проблемы, коих в экологическом пространстве внутри республики и без того накопилось предостаточно, чем оглядываться на государства ЕС с их явно не подходящими для нашей страны “зелеными” призывами? И если уж переписывать заново Экологический кодекс, то полностью приспособить его для нужд местной флоры, фауны, да и самих казахстанцев.

Нур-Султан