Ее подельники получили сходные по длительности сроки: Мири Паз - семь лет и шесть месяцев лишения свободы с конфискацией имущества, зачитал приговор судья Куаныш Арипов. Исламу Мисирову и Бахыту Шалбаеву - по восемь лет лишения свободы с конфискацией имущества. Все осужденные будут отбывать наказание в исправительной колонии общего режима

Красота плохих кредитов
Главный фигурант дела восприняла приговор спокойно. Хотя и не без хорошо скрываемого протеста. Внутренняя корпоративная междоусобица с неудобными вопросами к одному из партнеров подкинула успешным и уверенным в завтрашнем дне людям новые обстоятельства, которые отражают известную мудрость о тюрьме и суме.
Сам потерпевший обескуражен таким поворотом. Еще в период предварительного следствия он выступал с ходатайством об отмене уголовного преследования, по крайней мере, в отношении Рах. Кроме того, признает, что действительно задолжал и не спешил с возвратом ценностей или средств.
Напомним, потерпевшего зовут Хамро Суванов. Он также фигура весьма заметная на рынке фэшн и в обществе алматинского “глянца”. В ходе судебного разбирательства он заявил, что считает Рах невиновной, и отказался от претензий в ее адрес. На одном из судебных заседаний потерпевший Хамро Суванов рассказал, что в период похищения ему связывали руки и ноги, заклеивали рот скотчем, поколачивали и плохо кормили. Как в кино. Только в жизни. По-настоящему.
Главной фигуранткой этой уголовной истории оказалась Рах. Справедливости ради следует отметить, что широко известной ее сделало все-таки задержание. Как коммерсанта или организатора и участника модных показов ее знал довольно узкий круг представителей бомонда. Собственно, и бомонд в Казахстане не столь широк.
Лилии Робертовне 53 года. Выпускница Семипалатинского педагогического института по специальности физик-математик. Должна была преподавать предметы в средней школе. Но понятие “средний” очень не вяжется с ее характером.
В фэшн-индустрии с 1988 года. В 1996 году открыла первый магазин. Теперь их уже 15 - мультибрендовых бутиков Sauvage в Алматы и Астане.
Росла без отца. Мать, по ее словам, сильная женщина, практически воплотила в себе и женские, и мужские черты характера. Еще девчонкой Лиле пришлось стать самостоятельной, “жить без страховки”, действовать наверняка.
Выживала, как и многие соотечественницы после развала Союза: учитель физики с маленьким сыном на руках. “Есть, что вспомнить. Спала по три часа, сына видела только перед сном, - делится она на своей странице в “Фэйсбуке”. - Не только у меня, у всех моих знакомых был похожий график. Зато в те годы мы научились дружить, помогать друг другу”.
В 2015 году авторитетное интернет-издание Business of Fashion представило обновленный список 500 самых влиятельных людей, формирующих индустрию моды. Тогда впервые в нем появился представитель Казахстана Лилия Рах. В апреле 2016 года она попала на страницы американского Vogue.
А 23 августа Рах арестовали по подозрению в похищении человека группой лиц по предварительному сговору с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, из корыстных побуждений.
Из полицейского отчета известно, что 9 июля в полицию Алматы обратились с заявлением о безвестном исчезновении 33-летнего гражданина Узбекистана Хамро Суванова. В ходе комплекса оперативных и следственных мероприятий было установлено, что пропавший гражданин был похищен и насильно удерживался в одной из съемных квартир. Гражданина благополучно освободили. Подозреваемых сразу задержали, а затем суд избрал для всех меру пресечения в виде содержания под стражей.
О Лилии Рах говорят, что в ее характере сочетается чувство прекрасного и жесткость в управлении и отношении к подчиненным. В бизнесе, который можно назвать успешным, видимо, иначе быть не может. Поэтому не удивительно, что Рах требовательна, а в некоторых вопросах излишне въедлива и щепетильна. Так формируются капиталы.
О том, кому и сколько должны по крайней мере три человека - Рах, Паз и Суванов, видимо, знают только они сами. Фигурировала сумма долга Суванова - от одного до трех миллионов долларов в товаре или деньгами. Кто-то из названных бизнесвумен предпринимал попытки вернуть свое, прибегая к переговорам. Когда этот ресурс, видимо, был исчерпан и не дал позитивного результата, женщина не обратилась в полицию. Она решила сделать все своими силами.
В то же время нельзя исключать, что Хамро Суванов мог предполагать, что запас терпения ее кредиторш не безграничен и что наступит момент, когда кто-то из них начнет действовать. Причем не через коллекторов или иных “выбивал”, а самостоятельно. Не исключено также, что Хамро на это и рассчитывал: женщина предпримет против него что-то противозаконное, после чего вопрос возврата долгов окажется аннулирован.

Проект “невозвратный кредит”
Аннулировал ли на самом деле факт прошедшего суда долги Суванова, нам не известно. Но давайте представим, как могли кредиторы (Рах ли, Паз ли...) взыскать долги с Хамро Суванова, если к тому же правовой статус их взаимоотношений определен невнятно, балансирует между приятельскими, партнерскими и связкой “владелец - распорядитель долей активов”?
Эта ситуация, на наш взгляд, выявляет совершенно иную, но распространенную проблему взаимоотношений владельца бизнеса и его подчиненного в той части, где идет речь о растрате, которую допустил последний. Не кражи, а именно растрате. Или, например, выдаче заведомо невозвратного кредита. И достаточно близкую аналогию, пожалуй, можно найти в практике финансово-кредитных организаций или банков второго уровня.
Вот что говорит нам о размерах наказания статья 176 Уголовного кодекса РК “Присвоение или растрата вверенного чужого имущества”.
Присвоение или растрата, то есть хищение чужого имущества, вверенного виновному, наказывается штрафом в размере от двухсот до пятисот месячных расчетных показателей, либо привлечением к общественным работам на срок от ста двадцати до ста восьмидесяти часов, либо исправительными работами на срок до двух лет, либо ограничением свободы на срок до трех лет, либо лишением свободы на тот же срок.
Если будет доказано, что деяние совершено группой лиц по предварительному сговору, неоднократно и с использованием служебного положения, штраф вырастает до одной тысячи МРП, либо наказывается ограничением свободы на срок до четырех лет, либо лишением свободы на срок от двух до пяти лет с конфискацией имущества или без таковой с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет.
Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, если они совершены в крупном размере либо лицом, уполномоченным на выполнение государственных функций или приравненным к нему лицом, если они сопряжены с использованием им своего служебного положения, наказываются лишением свободы на срок от пяти до десяти лет с конфискацией имущества и с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет (в некоторых случаях - до семи лет).
Из этого следует, что наказание может оказаться весьма терпимым и сносным, если на кону стоят очень большие деньги. Предположим, банковский служащий, вне сомнения наемный менеджер среднего или высшего звена, покушается на значительную часть средств, которые смогут обеспечить ему и его семье безбедное существование на всю оставшуюся жизнь. И лишь в случае разоблачения придется расплатиться свободой и даже отдать максимальный штраф в тысячу МРП (сегодня это 2,121 миллиона тенге). Любой срок наказания, как известно, у нас сокращается вдвое в случае примерного поведения, ударного труда и участия в художественной самодеятельности.
Выдав доверенному человеку кредит в несколько миллионов долларов, менеджер морально готов нести неизбежные издержки, если уверен, что все уже окупилось таким солидным авансом в размере невозвратных средств минус штраф и неизбежные расходы на адвокатов. Но и поскупившись на хорошего адвоката, такой человек знает, что честным трудом или даже предпринимательской деятельностью эту сумму заработать просто невозможно. И осознанно идет на преступление.
Но даже если менеджер банка проявляет корпоративную лояльность и не планирует покушение на чужие деньги, находятся люди, для которых желание взять крупный невозвратный кредит превращается в проект. И они ищут лишь того, кто согласится на их план. Выбрав потенциального исполнителя (то есть менеджера банка, который принимает решение или влияет на решение о выдаче кредита), они начинают его тщательно разрабатывать. Изучаются его образ жизни, увлечения, стремления, состав семьи, наличие и возраст детей, подруги или друга на стороне и т.д. Продуктивная деталь, если у человека имеются какие-то проблемы: необходимость серьезного лечения, квартирный вопрос, получение образования детьми.
Потенциальные дебиторы могут войти в круг знакомых менеджера, встречаться с ним на каких-то приемах, помочь с решением каких-то вопросов. В конце концов, подружиться.
Рано или поздно предложение о выдаче невозвратного кредита поступит. Сделано оно будет в такой форме или в такой момент, когда соблазн возьмет верх над порядочностью. В ход пойдут самые убедительные аргументы, психологические манипуляции с самооценкой. Наконец, примеры удачной реализации подобных махинаций.
Понятно, что далеко не каждый, не первый и не второй менеджер поступится репутацией и порядочностью. Но устоять будет крайне сложно. И такой помощник из управления банком найдется.

Не преступница, а честный байер
Возвращаясь к ситуации с осуждением Лилии Рах и других, заметим, что в понедельник, 14 ноября, потерпевший Хамро Суванов, сын Лилии Рах Антон Сухин и адвокат Гаухар Сулимбаева дали пресс-конференцию. Хамро Суванов заявил, что готов “продолжить бороться вместе с родственниками и адвокатом осужденной за непричастность стилиста-байера к его похищению”. “Я удивлен, почему Лилию Робертовну осудили, хотя я говорил изначально о ее непричастности. И не только я, все наши показания абсолютно схожи с показаниями остальных участников процесса”, - говорит Суванов. Он утверждает, что Мисиров и Шалабаев впервые увиделись с Рах и познакомились лишь на очной ставке. “Я буду лично ходатайствовать о своем несогласии с решением суда”, - добавляет он.
Адвокат и потерпевший настаивают, что обвинение в похищении с Рах должно быть снято.
В ходе пресс-конференции Хамро Суванов еще раз рассказал свою версию произошедшего. По его словам, по прибытии в аэропорт Алматы из Ташкента он встретился с Лилией, с которой на месте решил все имеющиеся между ними финансовые вопросы. При этом находившаяся в аэропорту владелица ювелирного дома Мири Паз, украшения которой Хамро Суванов заложил в ломбард, забрала у него паспорт и телефон, после чего отвезла его в частный дом в Иссыке и “заставила под диктовку писать расписки”.
Позже, со слов потерпевшего, в этот дом по его просьбе пригласили Лилию Рах. Этот визит, по его мнению, на три дня остановил побои. “Когда Лилия Робертовна приехала в Иссык и зашла в тот дом, в котором я находился, увидела меня связанным на полу, она тут же вышла из комнаты, после чего те люди зашли в комнату, развязали меня, и после этого никакого насилия в Иссыке со мной не происходило”, - рассказал он. Затем Суванова перевезли в другое место, о чем, как он считает, Лилия Рах могла не знать.
Последний раз, как заявил Суванов, он виделся с Лилией Рах на четвертый день похищения - в ломбарде.
“Мы приняли решение, что поедем в ломбард, чтобы Мири убедилась, что ничего не продано и лежит там. Это было и в моих интересах - показать, и я думал, что вопрос будет решен. Но то, что происходило после ломбарда, это ужас. Так с людьми не поступают!” - вспоминает Суванов.
Он пояснил, что заложил в ломбард взятые им у Мири Паз украшения, так как она должна была ему определенную сумму денег. При этом он не отрицает, что сам имеет долговые обязательства: “Да, есть обязательства перед людьми. Мы работаем, кто-то что-то берет у кого-то и так далее, но не было намерения убегать, “кидать”, скрываться. Это уже следующее дело, по которому сейчас идет следствие, и вы все увидите итог. Так не решаются дела”, - заключил потерпевший.
Хамро Суванова увезли из аэропорта 6 июля. После чего его удерживали в течение 20 дней. Полиция освободила его из съемной квартиры в Алматы.
Пока нет данных о намерении сторон защиты Рах и других фигурантов ходатайствовать о пересмотре дела. Если же события развивались именно так, как изложил Суванов на пресс-конференции, то Лилию Рах, видимо, если и можно обвинить, то не в похищении, а в недонесении о преступлении. А это совсем иные сроки - от года до шести лет. Но максимальный срок тут - за недонесение о совершенном или готовящемся особо тяжком преступлении или теракте.
Как бы то ни было, можно предположить, что из семи объявленных лет Рах может провести в застенках два-два с половиной года, после чего сможет ходатайствовать о переводе в колонию-поселение и последующем условно-досрочном освобождении.