Мысль, как женщина, - если доступна всем, то уже не интересна

Тело и свобода

Острая полемика разгорелась насчет скульптуры “Влюбленные”, установленной в Астане еще несколько лет назад. Стоят на постаменте парень с девушкой. Девушка изваяна так, что ее телесные формы отчетливо облегает платье, что и вызвало возмущение (но почему сегодня-то?) некоторой части нашей публики. Это все неприлично, считает эта часть.
Другая часть обвинила эту часть в ханжестве. На себя, мол, посмотрите. Естественно, полемика разгорелась в основном виртуальная. Без имен и фамилий. Но появились и журналистские опусы, которые, как правило, написаны в пользу “той” части, которая против ханжества. И за свободу “всего такого”. А чего такого? Ну, там, эротики, показа всякого тела и его частей, в том числе и тех, которые обычно днем, так сказать, не показывают. В общем, понятно.
Полемика эта, конечно же, дело отнюдь не новое, а очень даже старое и бесперспективное. Это даже не полемика, а игра такая. Одни - вроде бы за нравственность и соблюдение приличий, другие - за свободу и раскрепощение. Одни - за скромность и целомудрие, другие - за красоту и правду. В общем, все за все хорошее против всего плохого. Только каждый все плохое видит под своим углом, так же, как и все хорошее.
А “процесс” все равно идет - тела уже не утаишь. Ни в кино, ни в сети, ни в обыденной жизни. Никаких приличий уже давно никто не придерживается. Вечный зов к этому телу воплощается в самые что ни на есть разнообразные формы и виды. На любой вкус и любые потребности. И никакого ханжества. Тело победило.
И вообще - можно ли в наше время говорить о каких-то приличиях? Нет, пока днем всякие там части тела на улицах не показывают, до этого еще не дошло. Но вот на гей-парадах - пожалуйста. Там можно все увидеть. Или это не совсем “то”? Да нет же - это как раз-таки “то” и есть. Это ведь, как мы уже сказали, один “процесс”.
Если кто-то считает, что вот, например, мини-юбка - это сегодня вполне уже прилично, а порнуха, похабщина на гей-парадах (так же, как и сами эти “пиршества свободы”) и разгул педофилии - это очень неприлично или даже преступно, так тот просто и является самым что ни на есть кондовым ханжой.
Ведь с мини-юбки все и началось. Тот этап процесса, который сегодня обогатился и вселенской сетевой порнухой (в том числе и детской), и гей-парадами, и педофилией. И прочими, прочими, прочими играми тела и с телом. Ведь когда смело и воинственно борются с ханжеством и кондовостью (так это сегодня называется) за свободу тела, то борются-то против чего или против кого - против духа, наверное?
Борются за то, чтобы разрушить это единство - духа и тела. Ведь когда безраздельно торжествует буйство тела, духу уже здесь не место. То есть душа растворяется где-то в буйном, раскрепощенном теле. Чаще всего растворяется бесследно.
Наблюдать же за этим процессом становится уже страшновато. Ведь, проще говоря, сами понятия “хорошо” и “плохо”, “прилично” или “неприлично” становятся эфемерными, теряют всякий смысл. Или уже давно потеряли? Просто некоторые, относящие себя еще к “этой” части публики, не хотят этого видеть?
Нравственность - это, конечно, тоже культура. Вырабатывается культурой. А культура в разные эпохи у разных народов разная. Есть и такие культуры, которые выработали довольно интересные нравственные нормы, совершенно непонятные и даже неприемлемые для представителей других культур. Вопрос этот архисложный - где они, “хорошо” и “плохо”? И в то же время - очень простой. Настолько простой, что это даже не вопрос.
Все становится ясным и понятным, когда дело касается детей. Ваших детей. И от того, как вы хотите их воспитывать, какими хотите видеть в жизни, становится ясным, где оно, “хорошо”, а где - “плохо” Как вы сами преподнесете своим детям эти два нравственных полюса. Это от вас зависит - в чем наивное ваше дитя будет видеть зло, а в чем - добро.
А дилемма здесь заключается именно в этом - либо буйство тела, либо единство с духом и радение о душе. А вот граница между буйством и радением - она у каждого своя.