Даже когда рот закрыт, вопрос остается открытым

Запретные слова наиболее опасны

Сессия ООН в Нью-Йорке стала глобальным политическим шоу. Время наше такое, есть информационные и коммуникационные технологии - теперь мировые лидеры выступают в прямом эфире и мы, находясь за морями-океанами, спокойно им внимаем. Или негодуем. Или и вовсе выключаем телевизор, потому что неинтересно. В общем, что хотим, то и делаем с их, мировых лидеров, речами.
Не будем кого-то выделять из выступивших на этой неделе с трибуны ООН, дабы не стать невежливыми. Все были по-своему хороши или же по-своему блеклы и неинтересны. В целом же получилось занятно, учитывая нынешний глобальный политический накал. Остановимся лишь на маленьком, казалось бы, эпизоде, произошедшем в один из дней сессии.
Президент США Барак Обама проходил по коридору здания Генассамблеи ООН, когда вопрос ему задал какой-то российский журналист. Кстати, имя этого журналиста так до сих пор никто и не сообщил. А спросил наш коллега президента о том, испытывает ли он, президент, оптимизм перед встречей с Владимиром Путиным? Президент США не ответил и улыбнулся. А вот полицейский, сопровождавший президента, на журналиста сильно осерчал, отобрал у него пропуск и вообще пригрозил лишить аккредитации в здании ООН.
Казалось бы, мимолетный, ничего не значащий эпизодик, не более того. Но представьте, например, что вот так же по коридору здания ООН идет ну, скажем, тот же Путин, или Лукашенко Александр Григорьевич, или даже наш с вами президент - и вдруг какой-то американский корреспондент ему громко задает вопрос о чем-то. А полицейский при этом отбирает у американца пропуск и грозит лишить возможности вообще работать в ООН. Представили? Такое, по вашему мнению, возможно?
А мы вам возразим, что нет. Невозможно. Американский журналюга просто послал бы копа куда подальше и никакого пропуска бы не отдал, вплоть до громкого скандала. И за него, за журналюгу, активно заступилась бы местная пресса, если бы скандал получил продолжение. Вы думаете, мы фантазируем? Отнюдь.
Двадцать лет тому назад тоже была сессия ООН, и тоже юбилейная - организации тогда исполнилось 50 лет. Нам в тот момент выпало работать именно в здании ООН, когда там была казахстанская делегация, но речь не о ней. И вот тогда произошел почти аналогичный инцидент, когда корреспондентка “Нью-Йорк Таймс” Сабрина Таверниз буквально пристала к лидеру Кубы Фиделю Кастро. И также в кулуарах здания Генассамблеи. В тот день обсуждался вопрос о санкциях США против Кубы, и Кастро выступал с докладом.
Полицейские при этом нагловатой американской журналистке никак не препятствовали, и в дело вынужден был вмешаться сопровождавший Кастро член кубинской делегации. Который попытался объяснить американке, что команданте опаздывает на свое выступление и вообще так вести себя здесь нельзя. Вы знаете, что началось? Истерика. Крики о том, что “здесь не Куба!”, “в Америке люди свободны!”, “журналистов не запугать!”.
И все в таком духе. Кто-нибудь ее задержал? Да не приведи Господи. Кастро со своими людьми и главное - полицейскими, которые, казалось бы, должны были его оградить от всего этого, молча проследовал дальше. А на следующий день Америка еще раз убедилась в том, какой этот Кастро свирепый и ненавидящий свободу диктатор: все газеты США вышли с материалами о том, как этот “узурпатор власти” чуть было не... избил несчастную журналистку из американской газеты.
Ну и, конечно же, отказался отвечать на смелые, нелицеприятные для диктатора вопросы свободной, независимой представительницы крупнейшей газеты.
Всем, кто еще верит в басенки о свободе слова и независимости западной прессы, скажем: верьте и впредь. Пресса там реально свободна. Свободна врать и вешать на все подставленные уши любую, извините, лапшу. И она, эта наисвободнейшая пресса, очень любит эту свободу. Особенно когда ей, свободной прессе, за такую лапшу еще и платят. И очень не любит, когда ее, свободную западную прессу, пытаются изобличить во вранье и оголтелой пропаганде. Вот тогда она впадает в истерику.
А за это ей платят еще больше.