Сагымбай Козыбаев
Перелопатив уйму исторической литературы, не могу однозначно ответить на один вопрос: было ли по-настоящему в полной мере для русских княжеств иго Орды?

Так получилось, что основные историки-писатели, оставившие самый значительный след в русской истории, творили в XIX веке. Главные их произведения: “История государства Российского” Николая Карамзина (1766-1826), “История России с древнейших времен” Сергея Соловьева (1820-1879), “Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей” Николая Костомарова (1817-1885), “Полный курс Русской истории” Василия Ключевского (1841-1911), “Полный курс лекций по Русской истории” Сергея Платонова (1860-1933). Ну и еще с десяток незначительных трудов, в том числе иностранных. При внимательном чтении, сопоставлении тысяч имен и фактов приходишь к мнению, что сами авторы на сомнительные вопросы однозначного ответа не дают. Мало того, сам Соловьев слово “иго” зачастую берет в кавычки, а трактовки одних в корне перечеркиваются другими.
Вот что пишет тот же Соловьев о Куликовской битве: “...в украшенных (подчеркнуто нами. - С.К.) сказаниях о Мамаевом побоище мы видим, что это, представляясь, с одной стороны, как великое торжество, с другой - представляется как событие плачевное, жалость”. 
И тут же он констатирует, что “битва сия была из числа побед, которые близко граничат с тяжким поражением”. В самом деле, из 400-тысячного русского ополчения в живых осталось всего 40 тысяч. Это из официального донесения Дмитрию Донскому, которого после битвы искали долго и нашли “едва дышащего под ветвями недавно срубленного дерева”. Где вы прочитаете об этом в хрестоматийных учебниках?
Почему лжеисторики пропускают меж строк соловьевские слова о том, что “была печаль большая по убитым от Мамая на Дону; оскудела совершенно вся земля русская и воеводами, и слугами, и всяким воинством, и от этого был страх большой всей земле русской...”.
Карамзин же отмечает, что “на пространстве десяти верст лилась кровь христиан и неверных. Ряды смешались, инде россияне теснили моголов, инде моголы россиян; с обеих сторон падали на месте, а малодушные бежали...”.
А страх от чего, вроде бы достигнута победа? А страх шел от своих и извне. От своих - более, ибо на Руси как были, так и продолжались нескончаемые распри между удельными князьями, которые зачастую приходились друг другу братьями, дядями, племянниками, а то и отцами и детьми. И шли брать ярлыки на княженье своими вотчинами у золотоордынских ханов, стараясь опередить в этом друг друга, и при этом не гнушаясь убийствами ближних. Русские князья сами Орду сделали орудием для возвышения власти, что видно из борьбы между Тверью и Москвой, между Москвой и Рязанью.
Какое из зол лучше - война или дань? Последняя была порой чисто символической. Что-то вроде сегодняшних налогов.
Куликовская битва не научила разуму и темника Мамая (по сути, реального правителя Золотой Орды), который тотчас оправился, собрал опять большое войско, чтобы идти на московского князя. Но в Орде также начались распри: один убивал другого, властители сменялись с необыкновенной быстротой, кровь лилась постоянно, Орда разделилась и терзалась нескончаемой враждой. И тогда моголы пошли на моголов, и на реке Калка близ Мариуполя вновь произошла большая битва. Мамай был разбит Тохтамышем. Хотя войско Мамая, состоящее также из наемников: черкесов, мокшей, булгар, евреев, генуэзцев, вряд ли можно считать чисто моголским.
Куликовская битва произошла в сентябре 1380 года, а в августе (24-го его числа) 1382 года Тохтамыш, упоенный мамаевской кровью, взял в осаду Москву. Дмитрий Донской заблаговременно оставил столицу своего княжества, уехал сперва в Переяславль, а затем в Кострому. По сути, бежал, но якобы для сбора войска. Вразумительного ответа русская история об этом не дает, а ее летописцы с горечью пишут (и это читается как бы меж строк): “...без князя стало сильное волнение: одни жители хотели бежать, а другие хотели запереться в Кремле. Начались распри, от распрей дошло до разбоя и грабежа”. Это в самой Москве. А дальше что? Цитирую первоисточник: “...внутри Кремля одни молились день и ночь, а другие вытащили из погребов боярских меда и начали пить. Хмель ободрил их...”
Лучники Тохтамыша пускали стрелы как дождь, стреляли без промаха, и много падало осажденных в городе. Вновь не обошлось без предательства, хотя в летописи это называют покорностью xaну. Шурины Донского - князья Нижнего Новгорода - Василий и Семен, рязанский князь Олег (“поспешник на пакость христианам”) выступили на стороне Тохтамыша.
Пьяная Москва была взята, ограблена и сожжена. “Всех жителей побили и попленили” - вот что кратко об этом. А Тохтамыш последовательно взял Юрьев, Звенигород, Можайск, Рузу, Дмитров, Переяславль, куда первоначально до осады отправился Дмитрий Донской. Он вновь вынужден был признать себя данником Золотой Орды, дав хану заложником своего старшего сына Василия вместе с сыновьями Нижнегородского и Тверского князей. Но дань была уже “великая по всему княженью Московскому”. Так пишут летописи. Сколько же? С деревни - по полтине серебром, золотом с городов. Русь заняла положение покоренной страны. Но не истребленной до конца.
В истории на любой земле были битвы, подобные Куликовской, на Калке, Анракае, Бородино, Ордабасы.... Более мелкие, как последняя битва Кенесары... Но можем ли спустя века, не преследуя свои задачи по их трактовке и не беря в счет тривиальный лжепатриотизм, дать стопроцентно им правильную оценку? Вряд ли. Почти любая война, оборотной стороной которой являются люди, как правило, ни в чем не повинные, является без малого исключения войной неправедной, войной, нужной лишь малой кучке ничтожных властителей.
Так было ли два с половиной века на Руси татарское иго? Или под игом подразумевались мелкие стычки бандитствующих групп с обеих сторон? Иго, цена которого - зачастую - менее болезненная дань и отдача наследников в аманаты, дабы не было обмана одних над другими...
Худой мир лучше сечи. И история полна примерами подобного обоюдосогласия...
“Мысль”, 2013