Ольга Шишанова
Запрет на весеннюю охоту в Казахстане пока не приносит спасения животным. И дело тут, по словам заместителя директора по научной работе РГУ “Кургальджинский государственный природный заповедник” Алексея Кошкина, не в местном разгуле браконьеров. Точнее, не только в нем. А в том, что пока в Казахстане перелетную птицу, вернувшуюся из дальних странствий или транзитом летящую дальше, пытаются охранять на законных основаниях, в других странах СНГ, особенно в России и Узбекистане, через которые она держит путь, продолжают нещадно истреблять

Напомним, что из-за снижения численности пернатой дичи Приказом комитета лесного хозяйства и животного мира МСХ РК от 24 ноября 2016 года № 265 “О введении ограничений и запретов на пользование объектами животного мира, их частями и дериватами, установлении мест и сроков их использования” ввели запрет на весеннюю охоту в период с 16 февраля по 14 июня. При этом ограничения суточной нормы изъятия одного вида пернатой и пушной дичи на одного охотника разрешены до пяти особей, кроме промысловой охоты.

И основным мотивом запрета было и есть то, что весенняя охота на любой вид животных создает мощный фактор беспокойства, тех же птиц заставляет покидать места гнездования, в результате нарушая этот процесс. Кроме того, при весенней охоте первыми добывают наиболее активных и ценных в репродуктивном отношении самцов, что ухудшает генофонд видов. Так, численность уток, по учетным данным, снизилась в 2015 году по отношению к 2014 году более чем на два миллиона особей. В то время как в прошлом и позапрошлом годах подобный запрет дал возможность увеличить численность птиц на 33 процента, а дичи - на 25 процентов.
Цифра могла оказаться большей, если бы, как уже упоминалось, на территориях сопредельных государств соблюдали хоть какие-то нормы изъятия птиц и промысловых животных. Однако в той же России находятся так называемые специалисты, которые считают подобные правила “убогими”, полагая, что их мнение гораздо весомее, нежели научное обоснование запрета, подписанное четырьмя казахстанскими кандидатами наук и двумя магистрами. В числе которых, к слову, представители АСБК (Казахстанская ассоциация сохранения биоразнообразия). И которую, например, “эксперт” комитета по природным ресурсам, природопользованию и экологии Государственной думы РФ Сергей Матвейчук не принимает всерьез.
Потому-то вместо того, чтобы прислушаться к мнению своих казахстанских коллег, он с точностью до наоборот ратует за то, чтобы весенняя охота в каком угодно регионе не была закрыта, что наводит на определенные мысли, которые еще древние римляне выражали одним предложением: ищи кому выгодно.
Так что казахстанцам приходится своими силами справляться со сложившейся ситуацией, а она, по мнению орнитолога, сотрудника Института зоологии РК Николая Березовикова, такова, что “в течение последних 10 лет на территории Казахстана наблюдалась устойчивая тенденция снижения численности мигрирующих и гнездящихся водоплавающих птиц. И в первую очередь речных и нырковых уток. Эта информация основана на данных областных территориальных инспекций, предоставляемых в институт зоологии. Подобная же ситуация сложилась в соседних областях России, Узбекистана и Кыргызстана. Свою отрицательную роль играет и тот факт, что до сих пор происходит истребление уток местным населением на южноазиатских и африканских зимовках, где охота вообще не регламентирована.
Тогда как во многих странах ЕС весенняя охота все-таки запрещена. И поэтому рассуждения о том, что якобы закрытие весенней охоты в Казахстане лоббируют европейские охотничьи сообщества (да, есть и такое мнение), на самом деле не верны. Ведь им было бы только выгодно, если бы в Казахстане охоту не закрывали, и они могли бы спокойно приезжать в республику и охотиться в свое удовольствие.
И еще. Оказывается, запрет на весеннюю охоту в Казахстане уже действовал, причем в течение 20 лет - с 1968 по 1988 год, что принесло по тем временам весьма неплохие результаты и положительный эффект. Например, численность только промысловых животных на казахстанском Алтае тогда выросла вдвое.

Нур-Султан