“Мой путь к Богу” - это рабочее название еще не написанной книги, в которой автор, Александр Максимович Кимасов, кандидат исторических наук, вице-президент Национального пресс-клуба размышляет о личной жизни, о божественном и человеческом началах. От безотцовщины, от “копновоза” в раннем детстве, от шахтера в 16 лет, от монтера, через институт стать педагогом, партийным работником областного и Центрального комитетов партии. После обретения страной независимости Александру Максимовичу довелось работать с первым лицом в государстве - президентом Нурсултаном Назарбаевым, быть в команде, стоявшей у истоков создания в Казахстане институтов пресс-службы и пресс-клуба

Председатель Союза журналистов и президент Национального пресс-клуба Сейтказы Матаев в одном из интервью сказал: “Когда я начинал, у меня была одна папочка, которую до сих пор храню. Мне помогал Александр Максимович Кимасов, он работал в пресс-службе, его прекрасно знает президент нашей страны. Я его называю отцом. Тогда он мне помогал оформить и поставить на ноги пресс-клуб”.
В 2009 году у Александра Максимовича появился еще один значимый факт в биографии: ко Дню журналистики решением Союза журналистов ему было присвоено звание “Казакстан журналистер одагы” (“Почетный журналист Казахстана”).
- Александр Максимович, расскажите, пожалуйста, немного о себе. И почему Вы, будучи педагогом, прикипели к журналистике?
- В моем воспитании сыграли главную роль две героические женщины: Ирина Ивановна, моя мама, и Анна Лукьяновна, баба Анна. До сих пор удивляюсь, откуда они черпали и физические, и духовные силы. Родом я из Восточно-Казахстанской области, Шемонаихинского района, села Выдриха, отношусь к поколению детей войны.
В 41-м отец ушел на фронт, а в феврале 42-го мы получили похоронку о его смерти. Мама стала вдовой в неполные двадцать девять, с тремя детьми на руках. Мне было тогда пять лет. Отца помню эпизодически, но четко и близко. Он любил фотографировать, как говорила баба Анна, его мама, “у половины деревни в избах его фотокарточки висят”.
О журналистике я мечтал с юности. Даже отправил документы на журфак МГУ. Но судьба распорядилась иначе. Не было денег поехать и уж тем более жить и учиться там. По совету одного преподавателя Усть-Каменогорского пединститута отозвал документы и подал заявление на историко-филологический факультет. Еще до института я писал статьи в районную газету, даже стихи. Активно сотрудничал с газетами и будучи студентом, и педагогом, и работником обкома партии. Так что тяга к журналистике пребывала во мне все время. Когда меня пригласили на работу в ЦК Компартии Казахстана руководителем лекторской группы, кроме чтения лекций занимался аналитикой, собирал, анализировал общественное мнение по острым вопросам и публиковал в прессе.
В 1991 году после обретения Казахстаном независимости начала формироваться пресс-служба президента, у руководства которой стояли Шалахметов, Романов. Как-то ко мне обратился Игорь Матвеевич Романов, руководитель пресс-службы, подумать о переходе из ЦК на должность консультанта пресс-службы президента. Но мне было как-то неудобно уходить, и я ему ответил что-то неопределенное.
Но однажды, после очередного совещания аппарата, мы в коридоре встретились с Нурсултаном Назарбаевым. Он спросил меня: “Что это ты? Это я приглашаю тебя. Пойдешь?”. Я ответил: “Конечно, пойду”. Вот так тогда моя мечта и осуществилась. Все-таки раньше я соприкасался с журналистикой как бы “через стекло”.
Особенно много о сути журналистской работы я узнал в период, когда пресс-секретарем был Сейтказы Матаев. В эпоху бесконечных саммитов он, знающий цену своевременной информации, единственный из всех пресс-секретарей выходил к журналистам и сообщал новости, за что иностранные корреспонденты прозвали его “пресс-секретарем СНГ”.
- Вы были консультантом. А приходилось ли Вам напрямую писать президенту?
- Помните, в XIX веке группа писателей выступала под псевдонимом “Козьма Прутков”? Наш псевдоним был “Пресс-служба”. Схема была проста: президент подробно наговаривал пресс-секретарю контур своего выступления, вычленял важные проблемы, просил сформулировать и вплести в ткань выступления такие-то предложения. И начиналась работа - в обсуждениях, в спорах. Наконец готовый текст передавали по назначению. И начинал работу сам президент. Причем работал так, что мы нередко с трудом узнавали “свое” в его выступлениях.
Но об одном случае я, пожалуй, расскажу. После путча 1991 года в Москве состоялся первый саммит руководителей республик. Уже тогда было ясно, что республики - это будущие независимые государства. И в этом плане официальная поездка президента в Москву была первой. И разговор там должен был быть о системе взаимоотношений.
Я написал короткую аналитическую записку для Нурсултана Абишевича, общий смысл которой коротко сводился к одному: “Не верьте Ельцину”. Я считал и до сих пор убежден, что это не тот человек, что он лишь волей случая встал у власти, не по праву. И все больше теперь в этом убеждаюсь. Два человека - Горбачев и Ельцин, конфликтуя друг с другом, взялись не за свое дело и развалили страну. Не знаю, получил или нет президент мою записку, но реакции на нее не было. Скорее всего, кто-то посчитал ее глупостью. Но когда вскоре появилась в прессе моя статья “Час истины”, Назарбаев сказал мне: “Ты лучше написал, чем российский политолог”. То есть он прочитал.
Помню, когда в начале 90-х годов в России началась выборная кампания президента, к нам в пресс-службу приходили письма, в которых жители России просили лично Нурсултана Назарбаева возглавить Российскую Федерацию. При чтении таких писем у нас грудь колесом поднималась. Россияне хотели видеть своим лидером главу другого государства - это многого стоило.
- Какую оценку Вы дадите современному развитию рынка прессы Казахстана?
- С обретением независимости пресса получила большие, чем прежде, возможности. Но свобода - это всегда риск. И некоторые чиновники, а вслед за ними и журналисты ошалели от потери тормозной педали. Сегодня идет смена ценностей, ценностных ориентиров. Мы “сжигаем то, чему поклонялись”, не поклонившись тому, что сжигаем. И как бы сегодня СМИ ни называли себя - “демократическими”, “свободными” или “независимыми” - суть их одинакова. Неважно, кем в отношении к власти они являются - “защитником” или “нападающим”, это сестры-близнецы. Всеми кто-то командует, все имеют идеологию, все имеют “врагов” и подзащитных. Вот и вернулись мы, как говорится, “на круги своя”.
Можно по-разному относиться к советской прессе, но нельзя отрицать ее удачи. Если прежде в газете появлялся критический материал, то в редакцию приходил ответ либо о принятых мерах, либо с доказательствами неправоты журналиста. И в том и другом случае принимались соответствующие меры. Теперь же на любую критику в прессе следует иск в суд “о защите чести и достоинства” фигуранта. И чем выше статус истца, тем выше стоимость его чести и достоинства. Как будто у хлебороба или шахтера они дешевле, чем у министра или депутата. И что самое главное - суд, как правило, становится на их сторону, не разбираясь в истинности статьи.
Но и прессе тоже следует оперировать проверенными фактами, а не информацией сарафанного радио. В журналистике, как и в хирургии, должно быть все до мелочей выверено. Первая заповедь - не навреди, вторая - помоги. Если журналист не сумел подтвердить опубликованные им факты, он перестает быть журналистом. И это справедливо: писание - удовольствие, печатание - ответственность.
Журналистика должна быть зеркалом, глядя в которое власть и общество видят самих себя. А может быть, даже не просто отражающим зеркалом, а увеличивающим стеклом, высвечивающим пороки, укрупняющим благородство, помогающим “юноше, обдумывающему житье”.
Казахстан сегодня все чаще выходит в международные политические воды. И именно сейчас, на этой стадии, важно заложить основы цивилизованных отношений между властью и прессой. Не нужно бояться противоречий, они присущи человеческому обществу. Как бы мы ни крутились, всегда будет верх и низ, левое и правое. Главное, чтобы центр был устойчивым.
Беседовала Ботагоз Торгаева