Когда началась Великая Отечественная война, жителю города Чимкента Отебаю Калыбаеву исполнилось только 20 лет. Он часто вспоминал о тех тяжелых годах. Некоторое время назад Отебай-аги не стало. Вот что он рассказывал о войне:

“Перед тем, как уйти на фронт, я пошел поклониться святыне - Кошкар-ата. В 1941 году в городе Джамбуле формировалась 105-я казахская кавалерийская дивизия. Готовились 8 месяцев. В июне 1942-го нашу дивизию разместили в вагоны - 30 эшелонов - и повезли на фронт. Прибыли мы в Москву 22 сентября. И здесь нас ждало самое неожиданное. Так как современная война в кавалеристах не нуждалась, нашу дивизию расформировали. Сдали мы своих лошадей и шашки. Начали обучаться артиллерийской науке. На это нам дали всего 7 дней. Сказали: “В бою доучитесь”. Деваться некуда, такое было время! Так я попал на фронт.
Можно было бы сказать, что быть артиллеристом - самая трудная профессия на войне, но на войне никому не легко. Один снаряд весил 85 килограммов. Молодые были, выносливые. Я был помощником командира батареи.
Чего только не случалось на войне. Там нет выбора. Надо действовать по ситуации. Однажды мы получили приказ идти в одну деревню, которую уже заняла наша пехота. Шли ночью, солдаты спали на ходу. Тогда это было в порядке вещей. Помню, вокруг высокая пшеница росла. Темень вокруг. Подходим к деревне и видим, как нам навстречу движется колонна солдат. Мы подумали, что это наша пехота идет. Но когда столкнулись лицом к лицу, выяснилось, что это противник. Кто-то крикнул: “Фашисты!” Они тоже закричали на своем языке. Ни мы, ни они не успели выстрелить. Завязался самый настоящий рукопашный бой на кулаках. На каких только языках ни стояла ругань тогда над пшеничным полем! Дрались часа два, начало светлеть. Тогда наши противники не выдержали и начали убегать. Когда мы пришли в себя, то увидели расположившихся на пригорке наших пехотинцев. Лежат около своих пулеметов и со смеху покатываются. После мы их спросили: “Чего не вмешались-то?” А они отвечают: “Интересно было, засмотрелись”. Нам тоже смешно было, да не очень. Кому-то зуб выбили, кто-то с синяком под глазом остался... Как говорится, на войне как на войне.
Там, где каждую минуту рядом ходит смерть, где ты далеко от родных, дружба помогает выжить. И у меня был друг. Его звали Жолшибек Меирманов. Родом он был из совхоза “Куюк”, что недалеко от Чимкента. Мы с ним от Сталинграда до Берлина прошли вместе. Он мне стал как родной брат. Отважный был очень. Многие говорили: “Жолшибека не только фашисты, даже их пули боятся”. Однажды он взял в плен три вражеских танковых экипажа вместе с танками. Был награжден орденом Ленина. За него я очень боялся. Потому что он всегда находился в самом пекле боя.
Конечно, и в моей биографии есть события, которыми я горжусь. Оба они связаны со Сталинградом. При взятии Сталинграда я первым водрузил на один из домов наше знамя, что было заснято кинодокументалистами. Это было в феврале 43-го. В мае того же года нам был показан документальный фильм “Сталинградская эпопея”, где я увидел себя. При показе этих кадров мои однополчане сразу начали радостно кричать: “Это же ты, Отебай! Это же ты!” Эти же кинокадры я увидел только через 20 лет во время просмотра американского фильма “Полярная звезда” в кинотеатре “Юность” в своем родном городе. А моя фотография - как я держу знамя - множество раз печаталась в журналах и газетах. Почему-то меня сфотографировали со спины. Только через много лет я понял почему...
После Сталинграда мы участвовали во многих других боях. И так дошли до столицы Германии. В Берлине в последние дни апреля к нам пришли офицеры. Они подходили к солдатам и говорили: “Берегите себя, ребята”. Я спросил одного полковника: “Почемут вы так говорите?” Так как я был офицером, он ответил откровенно: “На днях, где-то через неделю, война закончится”.
Здесь я снова должен сказать о своем друге Жолшибеке. Он погиб 30 апреля в Берлине. До этого Жолшибек попросил меня довезти раненого бойца до медсанбата. А когда я вернулся, его не было на месте. Оказывается, он вызвался командовать пехотинцами, у которых погиб командир. Пехотинцы под его началом освободили один квартал от фашистов. Жолшибек погиб на углу рядом с одним из домов от взорвавшегося рядом фауст-патрона. Пехотинцы мне сказали, что ими командовал казах, и указали, где он погиб. Вокруг шли бои, везде стреляли. Я все же хотел добраться до того места, где лежал мой погибший друг. Решил вынести его тело с поля боя. Где-то в мыслях я надеялся, что он ранен, но жив. Позвал на помощь тех самых, кем он только недавно командовал. Но они не посмели выйти из укрытия. Пришлось среди свистящих пуль все сделать самому.
Помню, его представили к званию Героя Советского Союза, но не присвоили. А жаль, я редко встречал на войне таких отважных, как он.
После войны я съездил к его родным. Рассказал о том, как воевал Жолшибек и как принял свою смерть.
Мы воевали, так как верили. Я участвовал в освобождении 85 городов. Везде нас принимали с радостью - как освободителей.
После взятия Берлина мы воевали в Праге, куда нас отправили в первые дни мая. Когда вернулись в Берлин, узнали, что прошло уже несколько дней, как обьявили об окончании войны. Мы поздравляли друг друга. Многие плакали. Через несколько меяцев я вернулся домой и снова начал учить детей в школе.
Мне до сих пор по ночам снится война. Во сне я вижу и своего друга Жолшибека. Мне и сейчас не хватает моего друга”.   
Бердалы Оспан, Шымкент