Галя Галкина
“Ах, война, что ты подлая сделала!” В дни празднования 70-летия Великой Победы мы прочувствовали, как близка война, и сколько бы лет ни прошло, потомки участников величайшей из войн прошлого тысячелетия будут горько и остро переживать гибель своих близких и ликовать, переживая радость победы... В День памяти, 22 июня, мы обращаемся к тем драматическим событиям, когда мирное течение жизни прервалось для множества семей на территории бывшего Советского Союза. И когда мы получаем новые сведения о наших близких, воинах ВОВ, то нам кажется, они совершили прорыв - сквозь десятилетия - из безвестности к нам, их потомкам...

Ах, война!
Началась война, и она со всей неизбежностью поняла, что ее супруг, кадровый офицер, будет отправлен на фронт одним из первых, а она останется с крошечной дочерью на руках... И молодая женщина ждала его возвращения с фронта до той роковой минуты, когда получила “похоронку” - извещение о гибели любимого мужа.
Моя мама, Прасковья Александровна Галкина (все ее называли Надя, потому что она не любила свое настоящее имя), могла рассказать совсем немного о фронтовой жизни первого своего супруга (чью фамилию я ношу), не вернувшегося с войны. Знала только, что погиб Семен Григорьевич Галкин 8 апреля 1944 года, пал смертью храбрых в Дубоссарах, в Молдавии, об этом было написано чернилами на специальном бланке - “похоронке”. Его гибель она предчувствовала, поняла в какой-то миг, что нет Семена. И вскоре принесли это безнадежное письмо.
8 апреля для нее был траурным днем, а 9 мая - праздником со слезами на глазах. Сестра Тамара, дочь Семена Галкина и моей мамы, не помнит, конечно, своего отца, потому что он ушел на фронт, когда она только появилась на свет и была совсем крошкой.
О Семене мама рассказывала всегда светлые истории, но потом грустила и плакала. Она, по ее словам, была счастлива только с ним.
Мама ушла из жизни в преклонном возрасте, она до последних дней была активной, много читала, вела какие-то записи в блокноте - выписывала то, что особенно понравилось ей в книге или газете. И, как оказалось, в этом же блокноте хранила “похоронку”. Так Семен Галкин оставался с ней все эти годы. И только одна его фотография уцелела в семейном архиве, последний предвоенный снимок, где они втроем - моя юная мама, счастливый отец семейства и маленькая Тамара на руках отца. Остальные немногочисленные снимки, какие-то письма и документы мама однажды отправила в Россию по просьбе некоего журналиста, который вел поиск - выяснял сведения об участниках войны, павших на фронтах Великой Отечественной... Тогда еще не было интернета, электронной почты. Мама отправила документы небольшой бандеролью. И хотя он обещал вернуть фотографии и документы, мама так и не получила ответа от поисковика, не сохранилось и первое письмо от него, содержащее просьбу прислать все сведения о Семене Галкине.
Накануне 70-летия Победы друзья по моей просьбе поискали на новых военных сайтах сведения о Семене Григорьевиче Галкине. Вскоре мне выслали весь набор документов о нем.

Бери шинель,
пошли домой...
Если написать, что я была взволнована, это значит вовсе ничего не сообщить о моем состоянии в тот момент. У меня было чувство, что Семен Григорьевич распахнул дверь нашего дома и вошел - в мундире офицера, с офицерским чемоданчиком в руке. Обветренное и загорелое лицо его выражало радость и любопытство. Он пристально смотрит на меня и его глаза вопрошают: “Где Надя?” Но мамы уже шесть лет как нет с нами!
И Тамара далеко от меня, она в Москве. Я немедленно позвонила ей, чтобы сообщить: “Он нашелся!” Как о живом... Сестра, как и я, испытала потрясение. Она, сквозь слезы радости, просила выслать ей по электронной почте все документы. Семья обрела своего павшего воина. Тамара спешила сообщить своей дочери и внукам о радостной вести.
И мы теперь знаем о Семене Галкине многое. Меня ошеломили эти сведения, которые хлынули со сканированных пожелтевших страниц.
Оказалось, что наш славный воин - кавалер ордена Александра Невского и ордена Красного Знамени.
Всматриваюсь в эти желтые страницы и читаю с волнением, радостью и горем одновременно.
В приложении к донесению ГУК МО, в списках погибших на первой странице, под номером 135 значится: “Гвардии старший лейтенант Галкин Семен Григорьевич - командир стрелковой роты 5-го Гвардейского стрелкового воздушно-десантного полка 1-й Гвардейской воздушно-десантной Звенигородской дивизии - убит 8.4.44 г.”
Есть также история дивизии, где служил С.Г. Галкин, со дня формирования и до момента, когда она отличилась в боях (а в одном из них и погиб Семен Григорьевич).

Пал смертью
храбрых
“...В конце января 1944 года части дивизии в составе 53 А, участвуя в корсунь-шевченковской операции, ведут оборонительные бои на участке от Водяного до Канижа в районе Звенигородки.
13 февраля 1944 года за успешные бои в районе Звенигородки дивизии присваивается почетное наименование Звенигородской.
В ходе освобождения Правобережной Украины части дивизии в ночь на 6 апреля с ходу форсировали Днестр севернее Дубоссар и захватили плацдарм в районе Суслени, Оксентии, за что 8 апреля 1944 года дивизию наградили орденом Суворова 2-й степени”.
В последнем абзаце сведения о том, при каких обстоятельствах погиб Семен Галкин. Он был убит, освобождая Правобережную Украину - в ходе форсирования Днестра, севернее Дубоссар, захвата плацдарма в районе Суслени, Оксентии... Именно за этот прорыв 8 апреля 1944 года дивизию наградили орденом Суворова 2-й степени. А день - 8 апреля 1944 года - значится датой гибели Семена Григорьевича Галкина.
Ему было на тот момент 27 лет, а моей маме - 24...
А вот наградной лист, где в числе прочих - фамилия С.Г. Галкина. В нем - описание подвига, за который он и был награжден: “Галкин Семен Григорьевич, заместитель командира 1-го стрелкового батальона по строевой части 3-го воздушно-десантного Гвардейского стрелкового полка 1-й воздушно-десантной Гвардейской дивизии 37-й армии, участвовал в гражданской войне, последующих боевых действиях по защите СССР и в Отечественной войне. С 5.42 г. и по 12.42 г. находился в Иране, а с 14 ноября 1943 года по настоящее время (заполнялся документ в апреле 1944 года) - на 2-м Украинском фронте”.
В наградном листе описываются те действия, за которые и был награжден Галкин С.Г.

Подвиг
“В ночь на 1 декабря 1943 года во время отражения атаки противника в районе деревни Недай-Вода на юго-восточных скатах высоты 140,2 переднего края обороны полка, силой в 14 танков и свыше роты пехоты, тов. Галкин проявил исключительное мужество и отвагу. Будучи в роте лейтенанта Смирнова в период подхода танков к нашим траншеям, пробравшись к ячейкам, наиболее близко расположенным к танкам противника, забросал один танк гранатами и бутылками с горючей смесью. Фрицы, выбежавшие тушить танк, были им расстреляны из автомата.
Своим мужеством и отвагой тов. Галкин увлекал бойцов на героические подвиги. Все бойцы роты по-гвардейски отстаивали занятый ими рубеж. Личный состав роты с криками “Ура!” и “За Родину!” бросился в атаку на следовавшую за танками пехоту противника, уничтожив до 40 фрицев, лично тов. Галкин уничтожил четырех фрицев. Активными действиями пехоты и артиллерии атака противника была отбита с большими для него потерями, а занятый нами рубеж прочно закреплен. Тов. Галкин С.Г. достоин правительственной награды - ордена Красного Знамени.
Командир 3-го воздушно-десантного Гвардейского стрелкового полка гвардии подполковник Лебедев. 1 декабря 1943 года”.
Имеются еще два документа - приказы войскам 58-й армии. В них сообщается о награждении Галкина С.Г. орденом Александра Невского и орденом Красного Знамени - за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество.
К сожалению, эти награды не были вручены семье после гибели Семена Галкина. Задача теперь - узнать, где похоронен Галкин С.Г. и где находятся его награды.

Семен Галкин погиб на фронте 8 апреля 1944 года, мама - Прасковья (Надежда) Александровна Галкина - ушла из жизни 15 сентября 2009 года, сестра Тамара живет в Москве с дочерью и внуками

Фронтовой треугольник

Моя мама хранила увесистую пачку писем-треугольников с войны - от своего супруга Семена Галкина... Помню, как однажды (я была подростком) она показала мне одно из писем из этой пачки. Мама что-то даже процитировала. И сказала, что разрешит мне прочесть все письма, когда я стану старше. Но она так и не передала их мне. Когда у меня, уже взрослой, возник интерес к событиям Великой Отечественной войны, к участию в ней Семена Галкина, я попросила разрешить почитать эти фронтовые треугольники, но мама, став строгой, ответила, что писем нет. Оказалось, она их все сожгла, полистав напоследок: “Они были написаны мне, в них много личного. Я не хочу, чтобы их читали”. Мы с сестрой сильно расстроились из-за гибели писем, которые как святыню хранили дома на антресолях среди других семейных реликвий. Но таково было решение мамы.

Помните!
И теперь семья моей сестры, живущей в России, пытается найти документы, награды, а также сведения, где похоронен Галкин С.Г. Возможно, где-то есть свидетельства того, как именно настигла смерть бесстрашного воина.
И все же он будто вернулся к нам - из небытия, из безвестности. Возможно, его дух теперь обрел покой?
“Наши мертвые нас не оставят в беде, наши павшие - как часовые ...” (строка из песни Владимира Высоцкого “Он вчера не вернулся из боя”). Может быть, наши воины, отдавшие жизнь на войне, действительно, как часовые, хранят мир на земле - пока потомки помнят о Великой Отечественной войне. И если мы предадим эту память, согласно поверью, грянет новая сокрушительная война. Но чем дальше события самой драматической войны прошлого тысячелетия, тем больше у людей желания узнать о ней все детали, подробности... И наши павшие не стали для нас тенями прошлого, их образы все ярче высвечиваются для нас, все дороже они нам... И с годами не утихает боль.

Фото из личного архива