Год назад ушел из жизни доктор геолого-минералогических наук, профессор Болат Жагфарович Аубекеров - рядовой труженик науки. Таковым он себя считал. Но на самом деле он был человеком больших деяний, высокой научной эрудиции, особенной, интеллигентной добросовестности. Он не менял убеждений, несмотря на тотальную переоценку ценностей, не менялся в зависимости от конъюнктуры и обстоятельств

Искандер Аманжол, журналист, афганист:
- Для него никогда не было такого положения дел, которое определяется словами “сойдет и так...” Мне могут возразить, что не он один обладал профессиональным подходом к делу. Но, увы, люди такого склада встречаются все реже и реже. Но, чего было не отнять у Болата Аубекерова, так это его главного таланта - умения видеть!
Болат Аубекеров из поколения людей, которых принято называть шестидесятниками. Среди них Алан Медоев, Мурат Ауэзов, Олжас Сулейменов, Лев Ерзакович и многие другие. Но самым близким другом Аубекерова был Медоев. Жаль, что тот ушел из жизни в 42 года. Образно говоря, Алан сгорел на работе. Он предложил рассматривать Тамгалы-Тас не как отдельные памятники эпохи бронзы и раннего железа, а как единый комплекс: совокупность строений и наскальной графики. Что делало Тамгалы в древности многовековой обителью человечества, а в наши дни - феноменом мировой культуры, признанным ЮНЕСКО. По этому поводу искусствовед Сауле Беккулова (газета “НП”, 14 июля 1993 года) писала: “...Известным археологом А.Г. Медоевым была высказана мысль о взаимообусловленности ландшафта урочища и его археологических древностей”. Трудами Аубекерова и его сотрудников эта идея совершенствовалась, расширилась и вылилась в целое научное направление - геоархеологию. У меня сложилось впечатление того, что эта идея у них начала вызревать, когда Медоев и Аубекеров были подростками и жили по соседству, ходили в одну спортивную секцию. Кстати, оба были участниками знаменитого Московского фестиваля молодежи и студентов в 1957 году.

С коллегой в очередной экспедиции. “Душа у Болата Аубекерова была геологическая...”

Герой Жолтаевич Жолтаев, доктор геолого-минералогических наук, профессор, экс-директор Института геологических наук имени К.И. Сатпаева:
- Многие годы я сотрудничал с Аубекеровым. Наше знакомство состоялось в мою студенческую пору, когда мы оба посещали семинар патриарха казахстанской геологии лауреата Ленинской и Государственной премий СССР, члена-корреспондента АН РК Георгия Цараевича Медоева. Тот разглядел в молодом исследователе перспективного многообещающего ученика. Время показало, что в оценках потенциала Болата Аубекерова Георгий Цараевич был прав - первым доктором наук из его учеников стал именно он.
Быть первым у чрезвычайно требовательного Медоева дорогого стоило. При этом Бокен (так уважительно звали Болата Аубекерова товарищи) никогда не ставил себе это в заслугу. Когда я стал директором Института геологических наук, то был обескуражен тем, что ученый такого уровня не имел правительственных наград. Я обосновал и представил его к званию “Почетный разведчик недр”, и все члены Коллегии министерства были согласны со мной. Эта награда стала едва ли не единственной. Казахи говорят: “Жыламаѕан балаѕа емшек берiлмейды” - “Неплачущему ребенку грудь не дают”... Никто его не выдвигал, никто не представлял. А он не тот человек, который стал бы требовать для себя орден. Это сейчас зарплата ученого с мировым именем составляет 45-50 тысяч, попробовали бы вы тогда удержать кого-нибудь на мизерном окладе, в особенности молодежь! Началась утечка мозгов, иные и вовсе ушли из науки. Болат Жагфарович не только остался, но и поднял свое научное направление на еще более высокий уровень. Более того, возглавил новую отрасль геологии - геоархеологию. Для того, чтобы укрепить базу, я в свое время принял 38 молодых специалистов. И восьмерых из них взял Бокен! Прикрепил к ним опытных сотрудников. Самым лучшим мы присваивали категорию, изыскивали возможность поднять им зарплату до 110 тысяч. Конечно, мизер, но это уже кое-что. Он единственный, кто устраивал такой конкурс для молодых специалистов. Вместе мы заключали хоздоговорные работы с нефтяниками, он получал гранты, что способствовало удержанию научных кадров. Аубекеров всегда получал и интерпретировал результаты анализа так, что исключало какие-либо сомнения в их достоверности. Его отчеты по каждой скважине до сих пор являются образцовыми.
Искандер Аманжол, журналист, афганист:
- Мне представляется, что награды Болату Аубекерову были не нужны. Но всему есть объяснение: самый активный период его творчества, к сожалению, пришелся на перестройку, а вместе с ней на развал академической системы. По примеру Медоева-старшего Аубекеров устраивал семинары, чтобы молодые ребята могли учиться, профессионально расти и мыслить, обрели навыки ведения научной дискуссии. Он ввел лабораторную аттестацию молодежи. И уже с ее результатами приходил в администрацию института. Болат Жагфарович отмечал, что люди стали возвращаться в науку. И это вселяло в него оптимизм.
Академик Айтмухамед Абдуллин как-то отмечал, что Аубекеров знал Казахстан досконально. 40 лет назад мне, тогда 17-летнему пареньку, захотелось вдохнуть полевой романтики, и я участвовал в нескольких его экспедициях. Тогда мне было не понять, что многометровые шурфы рылись и делались зачистки на высоких откосах лишь для того, чтобы отобрать несколько проб из различных слоев земной коры и сделать их зарисовки. Было чертовски обидно, когда по требованию Болата Жагфаровича после отбора проб приходилось закапывать политый потом шурф - чтобы скот не ломал ноги. Позднее понял, что в основе этих карт лежит каторжный, в жару и холод, в безводье и комариный гул, скрупулезный труд. Было забавно наблюдать, как, приехав на новое место стоянки, он уходил на прогулку и возвращался через пару часов с очередными находками. За это время он сумел найти мастерскую, где в глубокой древности производились каменные орудия. И для того, чтобы донести их до лагеря, пожертвовал штормовкой и новой фетровой шляпой, подаренной ему на День геолога. По истечении лет я понял, что его находки не были случайными: он знал, где и что искать.
Аубекеровым написаны первые в стране учебники по четвертичной геологии и геоморфологии Казахстана и множество методических пособий на казахском и русском языках. Собственно говоря, он был связан с вузами давно. Многие поколения студентов проходили у него производственную практику. И я был очевидцем того, как он учил их видеть окружающий мир, читать ландшафт. В ходе экспедиционных “перекочевок” он в любой момент мог обратиться к ним с вопросами: “Что такое пойма или старица реки? Чем они характеризуются? Какова их роль в формировании ландшафта? Какие особенности вы можете выделить?”. И чаще всего, не дождавшись вразумительного ответа, сам пускался в пространные разъяснения.

Очередная находка Аубекерова

Герой Жолтаевич Жолтаев, доктор геолого-минералогических наук, профессор, экс-директор Института геологических наук имени К.И. Сатпаева:
- В свое время я организовал конкурс на звание лучшей лаборатории института. Лаборатория Болата Жагфаровича всегда была на ведущих позициях.
У него огромный вклад и в прикладную геологию. К нему обращались с просьбой исследовать территории, по которым должен был пройти газопровод в Китай. Обосновать, посмотреть четвертичные отложения, изучить грунт. Мы хотели заключить с ним большой контракт на долгие годы, но, к сожалению, не успели, и продвигать его нынче некому. Пока некому. Аубекеров также консультировал правительство и по вопросу определения зон принадлежности акватории Каспия. На основе его заключения казахстанский сектор увеличился.
Удастся ли сохранить научные направления Аубекерова? Всем понятно, что без научной геологии не будет изыскательской. Недавно новый председатель Комитета по недропользованию собрал ученых. На совещании говорилось, что без научных представлений, без теоретически обоснованной научной модели по тектонике, по геоморфологии двигаться дальше будет трудно. Имеющегося научного задела не хватает - нет геодинамической модели Казахстана. Мы с Бокеном много рассуждали на эту тему. Он уже заложил основы - создал карту новейшей тектоники, построенную под его главным руководством (в этой работе участвовали Жолтаев, Кошкин, Цирельсон). Это заслуга нашего Бокена - Болата Аубекерова.
Что касается Бокена как человека... У меня не хватает слов для того, чтобы охарактеризовать его. Он никогда не шел на конфликт, старался сгладить острые углы, при этом умел отстоять свою позицию. В особенности это качество проявилось, когда он долгие, замечу, самые тяжелые годы занимал должность главного ученого секретаря диссертационного совета, единственного в Казахстане. В те времена занимать эту должность было проблематично: академики были недовольны отношением к науке и ее финансированием, поэтому организовать их было совсем не просто. Атмосфера была самая доброжелательная. Благодаря ему наш совет считался сильным, ни одной кандидатской или докторской работы, непринятой Всесоюзной аттестационной комиссией или получившей замечания, не было. Его заслуга состоит в том, что многие специалисты получали ученую степень или международные премии. Я думаю, они не забыли Бокена и никогда не забудут.
Феномен Аубекерова объяснялся воспитанием. Его отец был геологом. Именно он и сформировал такое серьезное отношение к науке. Болат занимался спортом, был спортсменом союзного масштаба - девятикратным чемпионом Казахстана, первым казахом - мастером спорта по фехтованию. Ему никогда не было дела до досужих грязных разговоров. Труд, испытываемое им удовлетворение от него, каждодневная работа над собой - вот слагаемые его таланта. В то же время он был мягким и высоко эрудированным человеком.
Он чрезмерно много работал. Я его предупреждал как друга: следует поберечься. Может быть, не нужно так много ездить в поле? Но Болат отвечал, что ему лучше в поле, и он не может без него. Душа у Болата Аубекерова была геологическая.
Искандер Аманжол, журналист, афганист:
- К сожалению, людей такого масштаба, как Болат Аубекеров, не остается. Один из ветеранов Института геологических наук Борис Цирельсон говорит: “Уйдет старая гвардия, задачи большие, а молодежь еще не обрела необходимого профессионального уровня”.
Год назад ушел из жизни Болат Аубекеров. Но меня не покидают воспоминания о нем. Он как-то сказал: “Все, что я хотел в этой жизни сделать - сделал, чего хотел добиться - добился”. Думаю, он был счастливым человеком, его душа жила в гармонии с ним самим, с его чаяниями и устремлениями. И теперь мне неудержимо хочется съездить в Карасуыр, глянуть на лестницу, по которой его душа ушла в небо в его последний полевой сезон. Карасуыр - огромное по территории урочище, исследовав которое Аубекеров определил, где произошло судьбоносное для казахов сражение с джунгарами Буланты-Билеутты.
Решено, еду! Но как больно осознавать, что его не будет рядом.
Подготовила Галя Галкина

Вклад в науку
Из публикаций в научной периодике следует, что высокий авторитет Болата Аубекерова в научном мире обеспечивали результаты проводимых им комплексных исследований: стратиграфические схемы неогенового и четверичного периода, заложившие основу для проведения корреляции главных геологических событий в Казахстане и прилегающих к нему территорий стран СНГ. Высоко значимы проводившиеся под его руководством геологические работы по Балхаш-Илийскому району, а те, что осуществлялись в зоне строительства каналов Иртыш - Караганда и Караганда - Жезказган, позволили провести крупное обобщение по ледниковому периоду и получить схему прогнозирования процессов оледенения, классифицировать криогенные ископаемые структуры Казахстана. Заслугой Болата Аубекерова является выполнение масштабных работ по изучению динамики изменения ландшафтных зон при экстремальных ситуациях эпох оледенения и последующего межледниковья, изучению эволюции климатов четвертичного периода и прогнозирования его изменения в будущем. К разряду не менее значимых работ следует отнести осуществлявшиеся возглавляемой им лабораторией геологии мезозоя и кайнозоя изучение осадочного чехла, аналитические исследования в области петрографии осадочных пород, микрофауны и палеонтологии и так далее. Аубекеров являлся одним из основных составителей карты альпийской тектоники Казахстана.

Фото из личного архива