|
Галина Галкина
Александр Политковский, как и его коллеги по молодежной редакции Владислав Листьев, Дмитрий Захаров и Александр Любимов, однажды проснулся знаменитым после первого выпуска новой информационно-публицистической передачи “Взгляд”, которая буквально ворвалась в застойное телепространство советской поры. С тех пор прошло двадцать лет. По словам Александра Политковского, “это было время романтического идиотизма и веры во что-то светлое”.
Мы знаем, что случилось потом: распад Союза в 1991 году, убийство Влада Листьева 1 марта 1995 года, на 34-й день его пребывания на посту гендиректора ОРТ. 7 октября 2006 года в подъезде своего дома была убита обозреватель “Новой газеты” Анна Политковская. Она была супругой Александра Политковского.
Много всего случилось между строк...
После смерти Влада Листьева Политковского стали постепенно выживать с телевидения. Нужно было идти на компромиссы. Он не мог. Если Политковский делал что-то безобидное, например, о кинопутешествиях, то это всех устраивало. А если что-то серьезное - появлялись сложности. В новое коммерческое телевидение он уже не вписывался.
Сегодня Александр Политковский - известный тележурналист России. Еще со взглядовских времен он выбрал путь творческой свободы “в отличие от многих коллег, рассматривающих свою работу как сбор средств на свою старость”. Он считает, что это принципиально важно, потому что в настоящее время, оставаясь свободным, работать в политической журналистике практически невозможно.
На недавнем Х Евразийском телефоруме в Москве Александр Политковский удостоился награды. В Колонном зале Дома Союзов я подошла к нему сразу после вручения наградного титула. Он передал рамочку коллеге, и мы вышли в фойе, где было относительно тихо.
|
Справка “НП” |
Александр Политковский - тележурналист, президент ЗАО “Студия Политковского”. Родился 15 сентября 1953 года в Москве, окончил телевизионное отделение факультета журналистики МГУ имени М.В.Ломоносова в 1979 году.
С 1986 по 1989 год - специальный корреспондент, ведущий информационно-развлекательной программы “Взгляд”. Был одним из создателей независимой телекомпании “ВиД”, с 1992 года - член совета директоров телекомпании “ВиД”. С 1992 года вел авторскую программу “Политбюро”. С октября 1995 года являлся автором проекта “Территория ТВ-6” на телеканале “ТВ-6 Москва”.
В 1999 году - автор и ведущий программы “Время местное” на телеканале “ТВ Центр”.
В 2000 году создал и возглавил в качестве президента ЗАО “Студия Политковского”. Избирался народным депутатом РФ в 1990-1993 годах. Владеет чешским и испанским языками. Имеет сына и дочь. Среди увлечений - рыбалка в Подмосковье. |
- Александр, за какие программы Вы получили эту награду?
- Не знаю. Я никогда в жизни не принимал участия ни в каких фестивалях, не подавал никаких материалов на фестивали и конкурсы, потому что категорический противник этого. Иногда мне удается кое-что сделать в журналистике, и я сам понимаю, что это хорошо. Может быть, мое заявление - достаточно самонадеянное... Порой что-то не удается. И этого, возможно, больше.
- Чем Вы сегодня занимаетесь?
- Документальной журналистикой, которой сегодня в принципе не существует. Вот уже пять лет мы работаем на телеканале “Югра” в Сибири, в Ханты Мансийске, делаем программу “Территория Север” - о жизни простых людей в тяжелых условиях Севера.
- Вы живете на Севере?
- Живу я в Москве. Работаем с коллегами вахтовым методом, снимаем материалы, приезжаем в Москву, монтируем и отсылаем в Ханты Мансийск. Здесь, на канале “Ностальгия” я веду прямые эфиры в программе “Было Время”, теперь она называется “Назад - в СССР”, вспоминаем о том хорошем, что мы забыли в Советском Союзе. А хорошего было немало: например, пионерские лагеря, воинская дружба, наши достижения в технике, такие, каким был в свое время уникальный орбитальный корабль многоразового пользования “Буран”...
Многим можно было гордиться, и это утрачено сегодня. Сейчас мы заканчиваем серию фильмов про православные монастыри. Но это не религиозная программа. Я - человек православный, но не люблю православную журналистику. Серия посвящена монастырям как центрам культуры.
- Александр, когда-то Вы создавали потрясающую программу “Взгляд”, которая позволила нам посмотреть на все иначе. Недавно было 20-летие “Взгляда”. Есть ли программы, подобные этой, на российском ТВ с учетом сегодняшних реалий.
- “Взгляд” и “Политбюро”, “ТВ-6”, “Тюрьма и воля”, “Взгляд из подполья”... Это все программы своего времени. В журналистике нужно доказывать свою состоятельность каждый день, а не пользоваться какими-то преференциями, хотя в принципе история тебе их оставляет.
Я мог бы после “Взгляда” ничего не делать... Нельзя почивать на лаврах. Я хочу работать, делать что-то новое... И вот это нормально. Но, к сожалению, вся обстановка в нашей стране, некий откат к тоталитарному прошлому, не дает возможности реализовываться полностью. Сейчас должна быть другая программа - какой-то иной “Взгляд”.
Телеакадемик Анатолий Лысенко:
- Пришла информация из ЦК партии о том, что прекращается глушение голосов. Помните, что “есть обычай на Руси ночью слушать Би-би-си”. Было предложение прекратить глушение. В ЦК сидели далеко не глупые люди. И они задали себе такой вопрос: вот мы прекратим вещание, что противопоставим? Явно что-то нужно. В молодежной редакции запустилась новая информационно-публицистическая передача “Взгляд”. |
- Что произошло с Россией, на Ваш взгляд? Что об этом думает журналист Александр Политковский?
- Произошел кошмар. Случилось самое страшное, что могло случиться: реставрация того, от чего мы стремились уйти. У нас восторжествовала генная память раба. И мы опять нормально к этому факту относимся и вешаем у себя в кабинетах портреты - не важно кого. Но мы готовы это делать. Мы, к сожалению, еще не освободились от рабства, не стали свободными. И это самое страшное для меня. Потому что и я, и моя, теперь очень знаменитая, жена отдали много времени и сил своей работе, направленной на достижение этих свобод.
- А какой была семейная жизнь двух журналистов? Вы тогда были более известны, чем Анна.
- Я все время был в командировках, она занималась детьми и мною. Приезжал черт знает откуда - из поездок к малым народам... Возвращался в национальных одеждах, Анна меня ставила в ванну, догола раздевала, отмывала, кипятила одежду. Это был нелегкий в общем-то труд, когда надо было помогать мужу, живущему в командировках.
Анна была действительно надежным тылом. Я буквально на какие-то часы приезжал, успевал помыться, переодеться, поесть, отмонтироваться в студии и опять куда-то мчался. Мы тратили время, жизнь, усилия на то, чтобы стать свободными, чтобы страна стала иной. И жаль, что это время, эти силы и плоды наших трудов вот так бездарно растворились... Если раньше была идеология и деньги, то теперь остались одни только деньги без идеологии - они управляют умами. Очень жаль. Но что поделаешь?
- Александр, расскажите об Анне, которую Вы знали как никто другой. Она стала теперь...
- ...иконой. И поскольку ее нет, то она всегда права. Я с ней прожил 21 год. Она была сложным человеком. И эта сложность локализована в ее статьях. Но здесь надо разделять: одно дело отношения мужа и жены, воспитание детей, а другое дело - профессиональные качества. Анна помогала мне становиться журналистом, я в чем-то помогал ей. Ей не очень везло до 1996 года. Но с этого момента она стала самостоятельным журналистом. И тут уже она всего добивалась сама.
|
Свадьба Александра Политковского с Анной, 1977 год |
- Вы - участник Х Евразийского телефорума. Что для вас значит евразийство?
- Существует евразийское пространство, цементирующим звеном которого является русский язык. А те, кто создает культуру, - художники, литераторы, теледеятели, режиссеры и так далее - они могут быть самой разной национальности. Но объединяет нас именно язык. Хотя есть вещи, которые мы порой не в состоянии понять. Я делаю программы о народах Севера, встречаю людей, которые русского языка не знают, понимают его, но говорить не умеет. Беру молодых ребят, чтобы они переводили, И я мог поговорить с каким-нибудь семидесятилетним долганином на берегу Северного Ледовитого океана, которому этот русский язык совершенно “по барабану”.
Ситуации разные бывают, но цементом евразийства является русский язык. Но в этом ни в коем случае нет никакого имперского проявления, потому что у нас достаточно многонациональное население, здесь живет столько интересных наций - не пришлых, коренных. У них есть свой язык, культурные традиции. Поэтому общий русский язык воспринимается как нечто цементирующее, как некий инструмент.
- Александр, Вы преподаете на журфаке?
- Нет, не преподаю, хотя этого очень хотят студенты. Проблема заключена в том, что преподают обычно люди, которые сами ничего не умеют делать. Поэтому студенты и, хочу подчеркнуть, студентки очень хотят, чтобы я с ними встречался, что-то рассказывал, объяснял какие-то тонкости тележурналистики.
Журналистика должна развиваться. Многие люди, которые смотрят наши старые выпуски “Взгляда”, замечают, что телевизионный язык стал другим. Я уже так не монтирую, делаю иначе сюжеты, потому что все меняется, должна и журналистика быть иной. У нас всегда был творческий спор с Владом Листьевым: он представлял журналистику как ремесло, а я - как творчество. Влад делал такие стабильные проекты, как “Тема”, “Поле чудес”, “Час пик”, и эти проекты приносили доход, как любая коммерческая палатка. А я занимался творчеством. Это не значит, что он - плохой, а я - хороший. Должно существовать и то и другое. Его проекты - это зарабатывание денег для компании в новых условиях. Для меня важнее творчество.
- Александр, если бы не произошло трагедии с Владом Листьевым, то кем бы он стал сегодня, по Вашему мнению?
- Он был бы очень крупным успешным менеджером телевидения, продолжал бы развивать новые проекты. Телевидение таким бы и стало, каким оно и является, - быдляческим - одурманивающим сериалами, многочисленными ток-шоу. Но Влад это делал бы более качественно.
Конечно, существует огромная дистанция между программами “Вокзал мечты” и “Доктор Курпатов”, в которой наблюдается явное обыдлячивание зрителей... “Дом-2” даже упоминать нельзя в этом ряду. Влад Листьев был средним журналистом, делал добротные материалы, но с точки зрения менеджмента он, конечно, был силен.
- Приходилось ли бывать в Казахстане?
- Проходил профессиональную практику в Усть-Каменогорске. Делал материалы про строящийся комбинат шелковых тканей, работал на местном телевидении. Мне предлагали остаться, давали квартиру. Но я стремился в Москву, хотел учиться профессии дальше.
Москва - Алматы |