Фарида Галиева
Май - месяц кинофестивалей как у нас, так и за рубежом. И именно в мае обозначаются тенденции развития киноискусства, появляются новые имена и отчетливее видны пути развития кинематографа. Насколько современное кино созвучно нашей жизни? И какую роль оно играет в нашей повседневности? На эти и другие вопросы отвечает Олег Борецкий, известный в нашей стране философ и аналитик киноискусства

- Существует мнение, что современное кино - это “вещь в себе”, шоу-индустрия, живущая по своим правилам и законам и к реальной жизни имеющая лишь косвенное отношение, поскольку жизнь нужна лишь в качестве материала для сценария. Так ли это? Кино - это по-прежнему иллюзия или все же стремление отобразить реальную жизнь?
- Я не думаю, что кино - это вещь в себе. Если использовать эту кантовскую терминологию, то это было во все времена и сейчас есть - это все-таки вещь для нас. Потому что если говорить даже о коммерческом кино, блокбастерах, массовой культуре, то оно все равно угадывает потенциального зрителя.
Я думаю, что кино - это вторая реальность нашей жизни, можно сказать, виртуальная. И она самая разная. Есть кино - развлечение, которое зритель поглощает с поп-корном. Но сегодня есть и так называемое параллельное кино, или искусство, проникающее глубже, воздействующее не только на эмоции, но и обращенное к уму человека. Оливер Стоун как-то сказал в разговоре с Квентином Тарантино: “Вы снимаете кино, а я снимаю фильмы”.
Есть также такое понятие, как условность кино, его особый язык. К сожалению, он у нас становится все более эзотерическим, то есть понятным только единицам, и широкий зритель его не понимает. Но это отнюдь не значит, что кино питается какой-то реальностью. Безусловно, оно находит героев в жизни, какие-то ситуации, а дальше - не отражает все напрямую, а стремится к преображению, к тому, что мы называем художественностью, создает художественный образ, который в единичном позволяет увидеть нечто общее.
- Можно ли сказать, что кинематограф влияет на сознание и мышление современного человека, или, напротив, изменения в жизни, политике, экономике оказывают влияние на киноискусство? Скажем так, есть ли, например, “кино периода кризиса” или “кино постсоветской эпохи”?
- Безусловно, такое воздействие есть. Кино формирует и стиль жизни, и ее восприятие. Существует целая галерея актеров, которые “такие же, как ты”, то есть “живущие по соседству”. И зритель вольно или невольно перенимает то, как они одеваются, как говорят, - это все экспонируется в общество, в человека и создает моду. Если говорить философским языком, то в прежнем, массовом, хорошем кинематографе - в американском или советском - была утраченная ныне позитивная мифология. Кино учило принимать нужные решения, ухаживать, влюбляться, целоваться. Это была модель жизни. И были герои, с которых надо было делать жизнь.
Влияет оно и сегодня. Такой, например, сплошной эффект, как от “Аватара”, окунает зрителя на три часа в захватывающее зрелище, уносит его на Пандору, и многие уже не могут воспринимать современную действительность, нашу жизнь - она слишком серая, будничная. Потому что виртуальная реальность настолько ярко и убедительно показана, что человек хочет в нее вернуться. Разве это не влияние?
Но изменения в политике или экономике оказывают влияние и на кино, но опосредованно. Ведь меняются отношения между людьми, меняется сознание человека, даже его чувства. Он даже начинает по-другому говорить. Неслучайно были волны, скажем, в российском кино, в котором в 90-х годах появился даже мат на экране. Этот язык отражал ту реальность, которая вытеснила прежнюю.
Но в то же время я бы не сказал, что можно говорить о кино периода кризиса, периода после распада СССР. Можно ли сегодня говорить о каком-то “кризисном кино”? Не думаю. Ведь появляются очень сильные картины. Да, проекты сокращаются, но это вещи технические, а не творческие. Аналогично можно сказать: а было ли кино застоя? Ведь тогда появлялись лучшие картины и Тарковского, и Германа, и Сокурова, и других режиссеров. Нет, прямого отражения политических или экономических изменений в кино не чувствуется. Оно вообще философично...
- Сейчас эпоха длительного постсоветского распада, прежде всего культурного. Ушли прежние устои, связи, традиции и структура общества, приходит что-то иное, пока еще не сложившееся. Отражается ли это на культуре в целом? На культуре кино?
- Если говорить и о казахстанском, и о российском обществе, то оно стало атомистическим, имеющим прагматические установки, то есть рационализм. Это касается не только материального потребления, но и, например, “одноразовых друзей”, и “потребления культуры”, информации и того же самого кино. Атомистическое общество разрознено на социальные атомы, оно не имеет единой платформы. По Гегелю это “время несчастного сознания”. Я бы добавил - растерянного сознания.
Из казахстанских фильмов, отображающих это сознание, отметил бы фильм Гуки Омаровой “Баксы” или картину Ахана Сатаева “Заблудившийся”. Даже в его названии метафора: современный молодой человек заблудился в этой жизни.
Да, кино отражает эти вещи, хотя есть и другое кино, которое пытается и развлечь, и отвлечь. Создать фэнтези - образы, уводящие человека от реальности.
- На нашем телеэкране, безусловно, доминирует российское телевидение. А на нем сейчас процветает культ прежних героев - своеобразная ностальгия по известным в советское время актерам. С чем связано такое к ним внимание - с тем, что героев нынешнего века пока нет? Или просто ностальгия?
- Я склонен считать, что кино и ТВ - это разные вещи. ТВ никогда не было искусством, а, скорее, средством электронной информации. Естественно, оно создает сериалы, чтобы удержать зрителя возле экрана, но это более облегченный продукт, там нет той эстетики, того языка, который есть в искусстве кино.
А вот герои прошлого... За последние тридцать-сорок лет ситуация с ними сильно изменилась. Если раньше были звезды американского, французского, итальянского, советского кино, люди “шли на них”, не важно было, что они играют, важно было, что играют именно они, то сейчас актер вытеснен и на первом месте - продюсер. Потом идет режиссер, которого нанимают, затем уже актеры - они лишь выполняют поставленную задачу, а все решает камера, монтаж.
И на фоне героев кинематографа прошлых лет появились совершенно виртуальные герои, такие, как в исполнении Тома Круза, например. Поэтому, я думаю - да, ностальгия есть, но не конкретно по персонажам советского времени, а по живым характерам.
- Есть ли герой в нашем, казахстанском кино? И что в целом можно сказать о нашем кинематографе? Какой он - постсоветский, аморфный? Или все же чем-то отличается от других?
- Наше кино по-прежнему провинциальное. И, следовательно, вторичное. Если мы пытаемся снять экшен или блокбастер, на что претендуют создатели “Кочевников”, то он проигрывает оригиналу, с которого копируется. И даже не высочайшего, а среднего класса. Отдельные режиссеры пытаются что-то создать, выбив деньги или “пробивая” сценарий на “Казахфильме”. Но чаще всего продукция этой студии смотрит в прошлое.
Быть может, нужно пройти период поиска национальной идентичности, который переживают и Россия, и Прибалтика, и Украина? Поиск какой-то почвы под ногами, особенностей этноса, ментальности, на которые можно опереться.
Но чем мы, например, интересны, несмотря на свою вторичность? За рубежом больше обращают внимание на нашу экзотику, которую мы можем преподнести. Поэтому и победы на фестивалях, в том числе Гран-при в Каннах фильма “Тюльпан” и “Келин” - в Монте-Карло. Это призы за экзотику.
Но я вижу, что идет какое-то брожение, И, может быть, в какое-то ближайшее время, я не берусь загадывать, в нашем кино обязательно должно быть что-то найдено.