Айгуль Жилкишина

Учет детей в казахстанских детских домах позволяет их сотрудникам манипулировать персональными данными, и вовсе не в интересах ребенка. Правозащитница Аружан Саин призывает создать открытый банк данных всех детей, оставшихся без попечения родителей. Доступ к неконфиденциальной информации должен быть свободным для граждан РК, а НПО будут проводить мониторинг и осуществлять контроль за исполнением всех рабочих процедур. Такая система во многом облегчила бы работу госорганам по предотвращению и выявлению нарушения прав детей. Однако в ответ на этот призыв звучат обвинения в... узурпации функций государства по устройству детей в семью. Злопыхатели утверждают, что таким образом предполагается зарабатывать на продаже данных о детях. Мы попытались разобраться, кому выгодна такая подмена понятий

Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять - невозможно заработать на информации, которая находится в открытом доступе. Здесь исключается даже теоретическая возможность каких-то сделок. Важно понимать, такой открытый банк данных и практический публичный учет не позволит никому сказать, что детей, подлежащих устройству в семью, нет.
Система по учету сирот, которую предлагает ввести в действие Аружан, позволит за короткое время закрыть все учреждения этой системы. При этом казахстанским усыновителям, по большому счету, даже не нужно будет ежемесячно начислять какие-то выплаты. Во-первых, в стране очень много граждан, которые по медицинским показаниям не могут стать родителями. А во-вторых, ментальность наша такова, что сирот всегда воспитывали соплеменники, и детские дома существовали у нас не всегда. Из воспоминаний многих жителей бывшего СССР можно услышать, сколь много приемных детей воспитали казахстанцы во времена довоенных депортаций, в ходе Великой Отечественной войны и ссылок в степные лагеря в 40-е и 50-е годы ХХ века. Как говорят в народе, в той семье, где растут десять детей, всегда найдется место и для одиннадцатого.
Если говорить о вопросе политической воли, то президент Нурсултан Назарбаев прямо указал в Стратегии “Казахстан-2050”, что наша страна должна избавиться от всех учреждений для детей-сирот. Однако положение дел в детских домах нашей страны иначе как саботажем со стороны сотрудников назвать нельзя.

Мифы и страшные
сказки
В чатах по усыновлению можно узнать, как часто отказывают в детских домах приемным родителям. При этом сотрудники этих учреждений, докладывают в министерство, что казахстанские граждане не хотят брать детдомовских детей, так как всем нужны только совсем малыши и новорожденные младенцы. На самом деле это миф. Большинство казахстанцев усыновляют вовсе не маленьких детей. И подобные заявления являются ничем иным как искажением фактов.
Женщина, помогающая одному алматинскому дому ребенка призывает мам, которым тяжело воспитывать детей, отдавать их на воспитание к ним. Поскольку малышей становится все меньше, их сотрудники опасаются, что скоро они могут остаться без работы.
У воспитателей этих учреждений одна молитва: чтобы всех детей не разобрали, иначе закроют детский дом. Именно поэтому всем звеньям этой системы нужна веская причина для финансирования - как можно больше сирот в Казахстане.
В одном доме ребенка Алматы сейчас находится около 30 детей, а в другом - от 15 до 18. При этом производственная мощность каждого из них рассчитана более чем на 100 детей. И финансирование поступает соответственно расчетным данным за счет налогоплательщиков, то есть нас с вами.

Если причин нет,
их надо выдумать
В детских домах воспитанникам часто говорят: “Не ходи в приемную семью. Вот вырастешь, и тебе дадут квартиру. Если тебя усыновят, то квартиру тебе не дадут. С чем останешься, когда взрослым станешь?” Либо воспитатели манипулируют более тонко: “Мы тебя вырастили в детском доме, и я тебе стала как мама. А если уйдешь в приемную семью, то ты меня просто предашь”.
Напрашивается сам собой вопрос: если эти замечательные педагоги так любят детей, то почему бы им не взять себе по одному ребенку? Они могли бы устроиться в школу или детский сад и одновременно воспитывать ребенка. Но воспитатели, по каким-то своим соображениям, предпочитают оставаться в этих учреждениях.
На сайте образования города Алматы указаны штат детских домов и количество содержащихся в них детей. Для тех, кто не в курсе, сообщаем: в детском доме № 1 города Алматы на 110 детей приходится 198 сотрудников. В арифметическом выражении: на одного ребенка приходятся более одного сотрудника. Однако лишь часть из них занимается непосредственно детьми, остальной персонал ложится балластом на городской и республиканский бюджеты.
Некоторые скептики заверяют, что фотографии детей нельзя публиковать. Мол, разные бывают усыновители, еще неизвестно, с какой целью они детей усыновляют. И ссылаются на материалы прессы: видите, как детей эксплуатируют на сборе хлопка? При этом они не задумываются о том, что в Казахстане гораздо дешевле нанять для работы человека на стороне, чем взять ребенка из детского дома, воспитать его, кормить и только потом заставить его собирать хлопок. Если даже такая странная идея - использовать труд “бесплатных” воспитанников детдома - и появится у кого-то, то им будет проще договориться с этим учреждением, чем усыновлять их.
К слову, у нас в стране вообще нет причин для усыновления из-за корыстных целей. Сумма в 10 МРП, предназначенная для питания, одежды и прочих видов довольствия для ребенка, является скорее символической.

Один преуспевающий предприниматель считает, что эти ежемесячные выплаты погоды не делают. Однако ему как приемному родителю было бы приятно внимание со стороны государства в виде, скажем, освобождения от подоходного налога. Это было бы признанием того, что он как гражданин делает для страны больше, чем другие. И, между прочим, стимулом для других казахстанских усыновителей. Как вариант можно было бы пересмотреть его ставку налога на транспорт или сделать ощутимую скидку на коммунальные платежи. Как деловой человек, он знает: в периоды кризиса и подъема прибыль бывает различной. Поэтому те суммы, которые скопятся от уменьшения каких-то налогов, предприниматель мог бы потратить на оплату образования своего приемного ребенка.
По большому счету, если освободить восемь тысяч человек (именно столько сирот содержится сейчас в учреждениях) от подоходного налога, то экономика страны не пострадала бы даже в нынешней ситуации.
Кто-то может возразить: тогда олигархи будут в очередь стоять за приемными детьми! Это было бы замечательно - столько сирот сразу бы нашли свои семьи. Это первое. Для таких ревнителей нравственности сообщаем - у нас в стране ежегодно выявляется и появляется практически одинаковое количество детей без родительской опеки. А во-вторых, в таких семьях, жизнь которых на виду у всего общества, с детьми не будут обращаться плохо по определению. И не ради экономии на налогах такие успешные люди стали бы усыновлять детей. И если им действительно снизили бы налоги, то это, конечно, не такая сумма, ради которой людям было бы экономически выгодно усыновлять ребенка.

Помощь
приемным родителям
В последние два-три года в СМИ очень часто поднимается тема о психологической подготовленности приемных родителей, ведь не всем удается справиться с грузом ответственности в таком важном вопросе. От того, что усыновители не знают, как справиться с неврозами детей из детдомов, их возвращают обратно.
Но дело-то в том, что все эти отклонения в поведении детей возникают именно из-за их пребывания в детских домах. И чем дольше ребенок находится в учреждении, тем больше последствий обнаружится в будущем. Именно поэтому дети ни одного дня не должны проводить в таких учреждениях, как детский дом, приют, ЦАН (Центр адаптации несовершеннолетних).
Мы писали, что существуют другие формы заботы о детях в такой ситуации, которые давно оправдали себя в большинстве стран мира. К примеру, фостерные профессиональные семьи, которым государство платит зарплату. Пока органы опеки выясняют ситуацию осиротевшего ребенка, он может жить в такой гостевой семье, где люди с медицинским и клиническим психологическим образованием могут оказать ему помощь. И тогда не будет ущерба ни его здоровью, ни его психике. При таком подходе в принципе не будет проблем, которые дети приобретают в учреждении. Кроме того, будут исключены возвраты детей.
Некоторые сотрудники детских домов заявляют: мы должны тщательно проверять родителей, потому что некоторые из них возвращают нам детей. И впоследствии у ребенка появляются психологические травмы. Да, это так. Однако пребывание детей в детских домах, особенно крупных, - это не меньшая травма.
Если какое-то количество детей возвращают обратно в детский дом, но это отнюдь не значит, что никого из детей нельзя отдавать приемным родителям из-за риска вторичных отказов. Это не только нелогично, но и цинично. К примеру, в Казахстане есть онкобольные, в их числе и дети. И всем им оказывается медицинская помощь. Какая-то часть из них не выздоравливает, а некоторые даже уходят от нас. Но это вовсе не означает, что за жизнь таких пациентов не нужно бороться только потому, что часть из них все равно не излечится.
Отдавать детей приемным родителям нужно, даже если сложится судьба у одного ребенка. Тем более, что процент возвратов детей, на самом деле, невелик. И возвращенных детей гораздо меньше, чем тех, у кого появилась приемная семья.

Последний
довод
Напоследок окончательный штрих к портрету того насильника из алматинского детского дома № 1, который получил 15 лет строгого режима. Напомним читателям, дело было возбуждено в начале 2016 года, когда 10-летний воспитанник сообщил в прокуратуру о том, что он подвергается сексуальному насилию.
Преступник, к слову, бывший воспитанником детского дома, сам оказался жертвой взрастившей его системы. Вполне вероятно, что, совершая насилие, он не осознавал, что так делать нельзя. Если с ним так поступали в его детские годы, то почему его судят за это сейчас? Мы полагаем, что этот факт является самым веским доводом для того, чтобы детские дома исчезли в Казахстане как явление.
Когда у ребенка есть папа и мама, они не дадут его в обиду. И приемные родители будут защищать своих детей. А в детских домах происходит то, что происходит сейчас. Там, где человек может довлеть над другими, и тем более имеет неограниченную власть, то кто-нибудь обязательно этим воспользуется.
Что касается ситуации в первом детдоме, то Аружан Саин и ее сторонники обратились с письмом в акимат города с просьбой провести медицинское обследование детей, чтобы выявить других пострадавших от насилия. В этом детском доме было несколько фактов доказанного насилия, но с большой вероятностью оно коснулось и других детей. И всем им нужна как минимум психологическая помощь. Даже взрослому человеку нужна поддержка психолога после сексуального насилия, а ребенку - тем более. Кроме того, этим детям нужна помощь специалистов, чтобы завтра из них не выросли педофилы.
Однако сотрудники детского дома ответили отказом. Причина была более чем благородна: каждый ребенок имеет право на неприкосновенность частной жизни. Ни больше ни меньше. Но всегда ли в таких учреждениях не позволяют нарушать границы интимного пространства?
В свое время на коллегии Генеральной прокуратуры разбирали случай, когда в Алматы в одном интернате (который в настоящий момент уже расформирован) обнаружили трех беременных девочек. Того (или тех), кто предпринял в отношении детей действия сексуального характера, в результате которых девочки забеременели, не стали особо рьяно искать. Дирекция решила “не выносить сор из избы”, и девочкам... сделали аборты. Получается, что в том случае на сексуальную неприкосновенность просто наплевали. Причем дважды.
Но самое дикое то, какую ответственность понесли за это нарушение прав детей руководители детдома. Воспитателю объявили... выговор. Сколько взрослых и детей в той ситуации усвоили, что с достоинством ребенка, человека, можно делать все, что угодно? И такие преступления у нас в стране будут совершаться до тех пор, пока не решится вопрос ответственности этих лиц. Пока такая халатность и допущение таких преступлений над детьми не будут преследоваться по закону. И, конечно же, до тех пор, пока в Казахстане будут существовать детские дома.