Фарида Галиева
В последние годы появился своеобразный “вид спорта” - участие той или иной страны в различных рейтингах. Казахстан не исключение. Более того, рейтинги стали соотноситься с некими показателями имиджа страны, по ним стали ориентироваться даже правительственные учреждения.
Насколько рейтинговые агентства влияют на реальную ситуацию в мировой экономике и финансах? Могут ли экспертные оценки уменьшить или увеличить объем инвестиций в ту или иную страну? И, наконец, насколько эти рейтинги и индексы обективны в отражении экономического положения?
Об этом читателям “НП” рассказывает эксперт знаменитого рейтингового агентства Standard & Poor’s экономист Бен Фолкс (Ben Faulks) из Лондона

- Господин Фолкс, как Вы оцениваете эффективность и объективность рейтинговых оценок таких организаций, как Standard & Poor’s?
- Давайте вначале ответим на вопрос: что это вообще такое, рейтинг? Как говорим мы, специалисты в этой области: это комплексный показатель для некой динамической системы. Сама цель расчета индекса или рейтинга предполагает, что с его помощью можно будет сравнить несколько похожих систем и выстроить их в ряд. Никакой новой информации о системе сами индексы не дают, ведь теория информации исключает получение новой информации путем любой обработки уже имеющейся информации. Наоборот - оценка системы (например, страны) с помощью индекса влечет потерю первичной информации.
- Давайте скажем более образно. Недавно Казахстан был включен одним из рейтинговых агентств в число тридцати самых конкурентоспособных стран мира. Тогда как Ваше агентство ставит нашу страну как минимум в восьмой десяток по этому показателю? Не могли бы Вы прокомментировать такую разницу?
- Невозможно в один индекс затолкать все показатели системы, и поэтому в него включают показатели наиболее ценные для исследователя. Например, если мы оцениваем деловые качества человека, то цвет и наличие волос может быть несущественным для нас, а может быть и весьма существенным - например, если мы верим предрассудкам о рыжих или лысых... Но даже договорившись о наборе показателей для индекса, мы должны обязательно договориться о ценности каждого из них. Например, для оценки качества здравоохранения можно взять младенческую смертность, смертность от сердечно-сосудистых заболеваний, число жертв эпидемий, продолжительность жизни, число больных туберкулезом и диабетом, количество медперсонала и койкомест, летальность среди обратившихся за помощью, процент финансирования медицины в бюджете и еще сотню подобных показателей. Что из показателей важнее, решает рейтинговое агентство. Какой вклад каждый из показателей внесет в индекс качества здравоохранения, также решает оно. Поэтому мне сложно судить, что важнее для тех, кто поставил Казахстан столь высоко, но зато я знаю, что важнее для нас.
- И что же, если не секрет?
- Когда говорят: “Казахстан занял тридцать третье место в индексе глобальной конкурентоспособности”, то я вправе спросить: с кем конкурирует Казахстан? За какие ресурсы идет конкуренция? Ценны ли эти ресурсы для конкретного казахстанского гражданина? Отвечает ли конкуренция за эти ресурсы его личным целям? И, наконец, тридцать третье место - это хорошо или плохо?
Когда ответят на такие вопросы, как: “Тридцать третье место в этом году - это лучше, чем тридцать шестое в прошлом?”, тогда я вправе спросить: “Чем лучше? Я, гражданин этой страны, стал богаче? Защищеннее? Уменьшилась стоимость проезда к “местам конкуренции”? Возросла мощь вооруженных сил на случай жесткой конкуренции? Или у вас появилась возможность надрать задницу Австралии в конкуренции за кредиты Всемирного банка? Или ваши спортсмены убедительно показали, что хотят быть способными бороться за право претендовать на кубок УЕФА?”
Сама постановка “кто конкурентнее” в данном случае сомнительна. Как можно рассматиривать конкурентоспособность страны, которая живет за счет нефтяной ренты, и цену на нефть ей назначают другие?
- Выходит, все эти индексы и рейтинги - сплошь тенденциозность и субъективизм и никакого реального значения они не имеют?
- Я так не сказал. Но относиться к ним следует осторожно. Прежде всего необходимо знать, кто эти индексы “производит”? Можно предположить, что если расчет индекса заказывает правительство и за бюджетные деньги, то этот индекс нужен именно правительству.
Тогда представьте такую картину: поуправляв год, премьер звонит в рейтинговое агентство и с надеждой спрашивает: “Ну как там у нас? Получше?”. А рейтинговое агентство ему говорит: “Заплати и приходи через полгода”. Через полгода рейтинговое агентство говорит: “Тридцать шесть”. А другое рейтинговое агентство в это же время говорит: “Сто двадцать два”. Премьер говорит: “Ага, понятно”. Поуправляв еще год, премьер опять звонит: “А теперь?” И платит, и ждет. Ему говорят: “Тридцать три”, а другое агентство: “Сто сорок восемь”.
Смекнув, что “тридцать три” лучше, чем “сто сорок восемь”, премьер собирает правительство и хвалит, потому что хвалить есть за что: ведь не кто-то, а ОНИ сказали, что “тридцать три”!
Но если бы ответили: “сорок четыре” и “сто десять”, все равно было бы за что хвалить: ведь “сто десять” лучше, чем “сто двадцать два”.
- Выходит, что составление рейтингов и индексов - неплохой бизнес?
- Расчетом индексов может заниматься любой, кому доступны исходные данные для расчета. А поскольку они мало кому доступны, то занимаются этим обычно рейтинговые агентства. А они используют официально публикуемые данные, а также данные, получаемые в результате обработки сведений, полученных способом опроса населения или его части. Там, где получить точные данные невозможно, используются экспертные оценки - мнения специалистов, высказанные по поводу какого-либо явления в стране. Например, для коррупции нет точных показателей, поэтому о размахе коррупции в стране судят на основании мнений специалистов в разных сферах, где коррупция проявляется.
Наиболее дорогой способ получения данных для расчета индексов - опросы населения. Для получения представительного опроса необходимо получить сведения от тысяч человек, равномерно распределенных по территории страны, из различных социальных групп. Для опроса задействуют десятки специалистов, большие группы специалистов проверяют надежность полученных данных и проводят их обработку. Так что и этот бизнес имеет свои особенности...
- И наконец, Вы сами верите в практическое значение рейтингов и индексов?
- Когда биржевые маклеры строят свои фондовые индексы, они делают это для себя, в своих целях. Когда врач после детального исследования показателей строит диагноз, он строит его для себя, чтобы назначить правильное лечение. Такие индексы работают - они профессиональны, и цели их понятны. Когда же публикуются международные финансовые и кредитные рейтинги, мы можем соглашаться или не соглашаться с ними: но если ваш рейтинг низок, финансы к вам не потекут. А если высок - от инвесторов не будет отбоя. Потому что этот индекс рассчитан для них и наше мнение о нем никакой роли не играет. Не мы решаем, мы только обобщаем цифры.