Из всех видов искусств для нас важнейшим является искусство печатать купюры

Взгляд Сергея Козлова
День, когда появились деньги

Тенге отметил четверть века. Вернее, это мы его отметили. А впервые мы увидели тенге 15 ноября 1993 года. Время было тревожное и довольно суровое. Ощущения от появления новой валюты были разные. В большинстве своем неопределенные. Американский доллар был объявлен в цене 4,75 тенге. И следовательно, за 25 лет валюта наша (если сопоставлять с долларом) подверглась инфляции примерно на 7800 процентов...
Это приблизительно по 312 процентов в год прибавляла она (вернее, это доллар прибавлял в тенге) по сравнению со своим первоначальным курсом. Как тут не вспомнишь: “Если каждый день откладывать по одному тенге, то в конце года сможешь купить один доллар”. Но сегодня и это неактуально. К моменту подготовки этого номера газеты доллар уже превысил стоимость в 374 тенге.
Но это отнюдь не отменяет того, что введение тенге было необходимостью, потому что из рублевой зоны Казахстан просто выкидывали. Да, тенге обесценивается гораздо быстрее, чем нам хотелось бы, но могло ли быть иначе?
 В эти дни нет недостатка в комментариях различных специалистов и аналитиков в сфере экономики и финансов. Большинство из них сводится к тому, что тенге выстоял и Казахстан благополучно встроился в мировую экономику. Правда, не совсем понятно определение “выстоял”: выстоял - это значит, его не отменили и мы по-прежнему им расплачиваемся?
Или выстоял - это значит не обесценился настолько, что расплачиваться им потеряло всякий смысл. Есть ведь и такие национальные валюты, которые обесцениваются не каждый день, а по несколько раз в день, и от них, в конце концов, просто отказываются - печатать дороже.
Но выстоял тенге, так выстоял. А в том, что мы встроились в мировую экономику, можно убедиться хотя бы потому, что до сих пор тенге меряется именно по доллару, что многолетние намерения отказаться от него успеха не имеют, что свой главный экспортный товар - нефть - мы продаем тоже за доллары. Означает ли это, что мы зависим от этой валюты? Или это просто такое вот встраивание в мировую экономику, которая вся вертится вокруг доллара?
Вообще-то в этой мировой экономике нравы довольно суровые. И если что - сразу санкции. Поэтому, чтобы от чего-то отказаться, наверное, нужно много раз подумать. Тем более что отказаться от нашей нынешней структуры экономики мы, сколько бы ни намеревались, видимо, так и не сможем. И так и будем встроены в мировую систему в качестве поставщиков не товаров, которые произведем своим умом и своими руками, а сырья, которое мы никак не производим.
В этом отношении наш тенге очень даже наглядно отражает ситуацию в нашем народном хозяйстве. И сколько бы наши экономисты и аналитики ни говорили о зависимости курса тенге от стоимости нефти, мы-то уже прекрасно знаем, что это абсолютно не так. Никто тенге приказать не может. Даже наш Нацбанк. Тенге - он сам по себе, а нефть - сама. И экономические прогнозы - тоже сами по себе. Вот, например, буквально все прогнозисты утверждали, что нефть подорожает сразу же после введения новых санкций против Ирана, а вышло с точностью до наоборот. Нефть в цене упала.
А не так давно председатель Нацбанка Данияр Акишев сказал, что только с начала этого года на валютном рынке тенге ослаб почти на 12,7 процента. Почему? Причиной стали “внешние факторы”, среди которых председатель назвал укрепление доллара и повышение ставки Федеральной резервной системы США, - “как следствие, отток капитала с развивающихся рынков, а также ослабление российского рубля и соответствующее изменение курса тенге к внешним условиям”.
Всем все понятно? Это не тенге колеблется, а внешние факторы. Вот если б они не колебались, а стояли бы себе на месте, тогда и у нас было бы все стабильно с деньгами.
Ну а если говорить о наших перспективах, то легче легкого “спрогнозировать” и рост доллара, и нестабильность от санкций, и усиление нашей зависимости от мировой экономической конъюнктуры. Для этого не нужно быть ни экономистом, ни аналитиком. Все это будет. Лишь бы страны-гиганты еще чего-нибудь не придумали конфронтационного, а нестабильность - это не страшно.
И все же, несмотря на переменчивость внешних условий и отток капитала с развивающихся рынков, хотелось бы пожелать нашему тенге большего равновесия и устойчивости. Хотя мы понимаем, что дело тут отнюдь не в тенге, а совсем в другом. Например, в том, чтобы за тот товар, который мы продаем за границу, цену устанавливали бы мы сами или хотя бы на эту цену хоть как-то влияли. А для этого нужно продавать тот товар, который содержал бы наш труд, а труд наш мы бы ценили, а товар бы этот тоже кто-то очень ценил...
И тем не менее тенге у нас, несмотря ни на что, есть. И мы с ним живем. И будем жить. Так что - с юбилеем!