Алла Иванилова
Дефицит воды, о котором уже давно говорят ученые, не за горами. Существует прогноз, что к 2025 году более половины нашей земли будет испытывать на себе нехватку пресной воды. Мировое сообщество бьет тревогу, придумывает решения этой проблемы. Известный казахстанский эколог, доктор биологических наук, член Совета по устойчивому развитию при правительстве РК Андрей Корчевский поделился своим видением данной проблемы

- Андрей Александрович, неужели ситуация с водой сегодня на самом деле такая напряженная?
- По утверждению экспертов ООН, именно вода - наиболее “проблемный” ресурс, который может стать источником политической напряженности. Вода уже сейчас претендует на лидирующее место, которое в минувшем столетии занимал другой ресурс - нефть. Не раз отмечалось, что литр питьевой воды стоит дороже литра нефти. И это справедливо - в первую очередь, для воды качественной, очищенной, физиологически полноценной.
Потребность в воде тем сильнее, чем жестче ситуация с водными ресурсами. Сегодня около трех миллиардов людей живут в регионах “водного стресса”, то есть там, где потребление “живительной влаги” составляет свыше 40 процентов от общего объема водных ресурсов. Есть прогноз, что до 2030 года население таких регионов возрастет еще на один миллиард. При этом ожидается, что развивающиеся страны будут вынуждены направлять на поддержку и расширение водной инфраструктуры не менее 18 миллиардов долларов в год. Хочу привести и такую оценку: каждый доллар, вложенный в водное обеспечение и санитарию, приносит от 4 до 10 долларов выгоды за счет улучшения состояния здоровья населения и экологической ситуации. Поэтому экономика всей человеческой цивилизации в ближайшие десятилетия и даже столетия будет вращаться вокруг водных вопросов.
- Какая ситуация складывается в Казахстане?
- По оценкам ООН, к 2020 году в Казахстане потребление воды вплотную приблизится к объему водного стока. То есть мы рискуем попасть в ситуацию жесточайшего дефицита воды.
Весь регион в целом находится в еще более жестких условиях. Для Центральной Азии сегодня с полным основанием уже можно вместо термина “геополитика” употреблять слово “акваполитика”. Две крупнейшие региональные артерии - Сырдарья и Амударья - большей частью формируются на территории Кыргызстана и Таджикистана. Поэтому именно здесь осуществляются или же планируются крупнейшие водно-энергетические проекты. Так, для Таджикистана проект строительства гидроэлектростанции на реке Пяндж мощностью 4000 МВт (с возведением огромного водохранилища) рассматривается как основа для будущего экономического процветания и прогресса. Кыргызстан также планирует возведение гидроэнергетического комплекса в верховьях Сырдарьи.
В свою очередь Узбекистан, Туркменистан и Казахстан в значительной степени зависимы от трансграничного притока воды.
Здесь вода необходима для масштабной ирригации, ведения сельского хозяйства на огромных территориях. Сокращение трансграничного стока угрожает социально-экономической стабильности в этих странах.
На другой чаше весов лежат нефть и газ. Именно этими ресурсами как раз и бедны Кыргызстан и Таджикистан. Так вода становится предметом не только экономического, но и политического торга, существенным рычагом регионального влияния.
Нельзя не упомянуть и пресловутое “глобальное потепление”. Известно, что тают ледники в таджикистанских предгорьях. И эта страна начинает испытывать водный дефицит. Так в один клубок оказываются завязанными проблемы стран, которые богаты или же бедны водой. И цена каждого кубометра воды, по мнению экспертов, будет возрастать с каждым годом.
- А как же мировой гигант Китай?
- Действительно, экономическое развитие Китая может повлечь кратный рост потребления воды из Черного Иртыша - того самого истока, который питает и российский, и казахстанский Иртыш, и озеро Балхаш. Угроза, что Балхаш может стать “вторым Аралом”, отнюдь не является фантастикой. Но обмеление Балхаша приведет к столь масштабной экологической катастрофе, что она аукнется далеко за пределами Казахстана, и фактически дорого обойдется тому же Китаю, куда неизбежно вернутся страшные “солевые ветры”, наподобие тех, что нанесли огромный ущерб Приаралью.
- Как действовать нашим дружественным странам в этих сложных условиях и не позволить водному фактору стать яблоком раздора?
- В первую очередь следует задействовать все существующие и новые международные рычаги в сфере устойчивого развития. К сожалению, устойчивое развитие на протяжении долгих лет в мире использовалось в качестве громкого лозунга. Если экологическая ценность воды не будет учтена в экономических планах, Центрально-Азиатский регион окажется действительно колыбелью для будущих конфликтов.
Во-вторых, пробил час озаботиться водосберегающими технологиями. Уму непостижимо, насколько мы остаемся расточительными по отношению к воде. От 25 до 40 (!) процентов этого ценнейшего ресурса в Казахстане просто теряется при транспортировке. Применяемые в регионе ирригационные системы морально и физически устарели. В этом направлении необходима настоящая технологическая революция, которая позволит снизить водную зависимость нашей экономики.
Кроме того, все более возрастает значение международных инициатив. Не случайно глава нашего государства обратил внимание на возможность возрождения проекта по строительству специальных высокотехнологичных каналов, которые могли бы перемещать избытки воды из бассейна северных рек в России в направлении Центрально-Азиатского региона.
- Но ведь в свое время именно экологи остановили проект переброски северных рек в бывшем СССР?
- Хочу сказать, что проект проекту рознь. Я неоднократно беседовал с академиком Леонидом Эльпинером, который участвовал в экспертизе материалов по северным рекам. И он говорил, что проблема была как раз в недостаточной проработке того проекта, а не в невозможности осуществлять переброску стока, как таковую. Ну, к примеру, Китай сегодня ведет амбициозный проект по транзиту воды из центральных областей на север. Нужно различать тогдашние и нынешние технические возможности. Конечно, следует говорить не о масштабном перепахивании ландшафтов открытыми каналами, что могло привести к серьезным экологическим последствиям и даже климатическим переменам, а именно о прорывных идеях, об “умных” трубопроводах, которые могли бы избавить Россию от паводков и заболачивания, а в Центральную Азию привести столь необходимую здесь воду.
- Известно, что Вы являетесь одним из идеологов создания в Казахстане крупной организации, деятельность которой должна быть связана с водой.
- Действительно, в 2008 году по инициативе Нурсултана Назарбаева в Астане учрежден Евразийский центр воды. Это научно-производственное объединение создано постановлением правительства страны на принципах государственно-частного партнерства: 51 процент - у Министерства охраны окружающей среды, 49 процентов - у инвесторов. Центр должен стать крупнейшей в регионе исследовательской и научно-внедренческой структурой по вопросам экологии и качества воды. Центру предстоит взять на себя ответственность за проекты и инициативы в водной сфере, создать ту интеллектуальную и прикладную базу, которая позволит сделать Центральную Азию более подготовленной к актуальным вызовам “эпохи Водолея”.
- Насколько я знаю, Вы недавно вернулись с крупного международного мероприятия по водным проблемам...
- Действительно, я принял участие в Глобальном форуме Организации по экономическому сотрудничеству и развитию (ОЭСР), посвященном финансовой политике в сфере управления водными ресурсами, который состоялся в Париже. Необходимо отметить, что Казахстан стал единственной страной на постсоветском пространстве, приглашенной на этот представительный международный форум. ОЭСР - это клуб тридцати наиболее развитых стран мира. И гости редко приглашаются на пленарные мероприятия этой организации.
В своем выступлении я акцентировал внимание на необходимости разработки международных правил и конвенций по трансграничным водным объектам. Пока что каждая страна решает такие проблемы в одиночку.
Интересно, что на форуме живо обсуждались вопросы платы за пользование водой. Говорилось, что право на воду - составляющая прав человека. Поэтому нигде в мире с граждан не взимают всю стоимость воды, все затраты на ее потребление. Слишком дорого получается. Но бесплатная вода - это также большой риск. Вы знаете, как люди относятся к общественному достоянию. Бережливости, экономии здесь не дождешься.
Точно так же и с межгосударственными отношениями. Если право на воду не универсально, то можно ожидать, что когда-нибудь одно государство будет требовать от другого расчета за все то, что перетекает через границу. Вот где необходимы единые международные требования и взаимоприемлемые меры доверия.

Астана