Милена Эркомайшвили
В Алматы побывал известный советский и российский кинорежиссер Владимир Меньшов

Деятели такого уровня, как Владимир Меньшов, нечасто посещают Алматы. Помимо председательства в жюри кинофестиваля Владимир Валентинович давно хотел приехать в Алматы, чтобы посетить ни много ни мало Центральное кладбище нашего города, где похоронены очень уважаемые им актеры - Николай Черкасов-Сергеев и Борис Блинов. Последний, кстати, является родственником его жены Веры Алентовой. Посетив наш город, оскароносный режиссер нашел время и для встречи с журналистами
- Владимир Валентинович, ваши фильмы на постсоветском пространстве сегодня известны всем. Последний ваш по времени фильм “Зависть богов” вышел 16 лет назад. С этого времени вы работаете в основном как актер и иногда продюсируете другие проекты. Что мешает вам спродюсировать свой фильм?
- Я довольно много сил, времени и здоровья положил на то, чтобы пробить свой проект “Большой вальс”, который так и не был закончен. “Большой вальс” требует больших денег - простите за каламбур. Больших денег найти не удавалось, часть фильма мы сняли - она была очень эффектной. Там было понятно все - актеры, сюжет, костюмы. Должны были сниматься моя жена Вера Алентова, моя дочь Юля Меньшова, Толя Лобоцкий - главный герой. Я был уверен, что соблазнятся. По тем временам (это было восемь лет назад) это были не такие уж и большие деньги - всего три миллиона долларов. Но никто денег не дал, поэтому проект пришлось оставить. Другие проекты я пока не пытался пробивать. Честно скажу, после той истории не особо хотелось ввязываться в процесс поиска денег.
- Как бы вы отнеслись к предложению снять телесериал?
- Сегодня действительно многие уходят туда. Самый яркий пример - это, конечно, Сергей Урсуляк. Благодаря его “Ликвидации” страна узнала его имя. Он очень много работал в полном метре и, в конце концов, решил попробовать себя в сериале, у него это получилось. Да и в Америке сегодня сериалы снимают очень интересные. Намного интереснее, чем фильмы для проката. Мне очень понравился проект “Безумцы”.
Вот сейчас Карен Шахназаров закончил “Анну Каренину” - он сделал двухчасовую киноверсию и восьмисерийную для телевидения. Но два часа для “Анны Карениной” - это довольно куцо. Я не знаю, как будут его смотреть в кино современные зрители, хотя Карен намерен прокатать его в кинотеатрах. В то же время, когда играла Татьяна Самойлова, не было ощущения недостатка. Просто тогда никто не догадывался, что, оказывается, можно снять и четыре, и восемь, и 16 серий.
Что до себя, то я отвечу честно: не знаю, буду ли снимать сериал. Я не отрицаю такой вероятности, но в ближайшее время всерьез ее не рассматриваю.
- Как вы оцениваете свою работу в фильме о Владимире Высоцком?
- Когда я читал самые первые версии сценария, которые написал Никита Высоцкий, это было необычно и интересно. Потому как он снял не всем известные куски биографии Володи, а тогда малоизвестную историю его гастролей в Бухаре. Но итог получился не самым лучшим - как ни крути, а получилась история страдающего наркомана. И хотя глупо отрицать эту сторону его жизни, но это не выходило на первый план и даже близкие друзья не знали о том, что с ним происходит. Только доктор и два-три человека рядом с ним, а тут вся страна занимается тем, чтобы достать Высоцкому препарат. Это, на мой взгляд, неверный подход.
- Фильм “Москва слезам не верит” до сих пор любим и почитаем публикой на постсоветском пространстве. Хотя известно, что вы не очень хотели браться за этот сценарий. Что же заставило вас довершить это дело до конца, да еще с таким триуфмальным итогом - “Оскаром”?
- Довольно опасно вообще выбирать сценарии по принципу критериев: актуальности, важности темы. Почти все мои сценарии появились случайно - хотя я их искал, находил под определенную тематику. Так было с фильмом “Розыгрыш” - я не планировал его снимать, у меня были другие планы. Хотелось снимать производственную драму, остросоциальную, навеянную спектаклями “Таганки” или “Современника”. Когда я приступил к “Розыгрышу”, долго сомневался: надо ли это делать, что я вообще знаю про современных школьников? И когда я этот фильм наконец снял, меня опять тянуло на что-то социальное: снять фильм о недостатках нашего общества и т.д. И в это время Валентин Черных принес мне сценарий “Москвы...” - мы с ним к тому времени уже сделали две картины, и я уже стал специалистом по Черных и по его героям. “Москва слезам не верит” опять показалась мне не тем, что я хотел. Я вежливо отказался. Но в какой-то момент во мне проснулся интерес, азарт - а это же можно сделать так, а это по-другому. В итоге я составил список - 44 замечания, что надо переделать в сценарии. Валя сказал, что ему легче написать новое, чем переделывать то, что написано им. Но разрешил переделывать мне, и, к счастью, когда я показал ему конечный вариант, он не стал от него отказываться. Переделки были очень значительные, и часто сценаристы отказываются от своей фамилии в титрах. В новой версии были новые персонажи, новые сцены. Снимали же мы в атмосфере полного неверия киностудии в нас - тогда это противоречило тренду. Принято было работать “под Тарковского”. А мы снимали кино сугубо реалистическое, никаких надежд на него никто не возлагал. И вот получилось - 35 лет картина живет и здравствует. Также и со всеми другими моими картинами. Поэтому выбор сценариев был абсолютно незапрограммированным, но в итоге верным.
- Знакомы ли вы с казахстанским кино и согласились ли бы вы на сотрудничество с отечественными режиссерами?
- Знаком лишь только с тем фрагментом, который появился в 80-х благодаря Сергею Соловьеву - так называемой казахской новой волной. Тогда это было ново и очень интересно. К сожалению, я не знаю, где сейчас эти режиссеры. Очень жаль, что они исчезли из моего поля зрения.
Что до сотрудничества, то нужно рассматривать каждый конкретный случай. Пока мне ничего не предлагали, и если предложат сегодня что-то неинтересное, то я и не соглашусь. А завтра все может поменяться, и я с головой погружусь в казахстанский проект. Главное, чтобы он был интересным и полезным.