Мадина Меирманова
Несвободная экономическая зона
Народные коммунисты выступили с инициативой построить для террористов специальные частные тюрьмы. По сути, перевоспитывать преступников тяжким трудом на благо самих обитателей. Ведь именно этим славится система частных тюрем, вынужденных жить на “самообеспечении”

В среду мажилисвумен от фракции “Народные коммунисты” Ирина Смирнова предложила премьеру подумать над созданием спецтюрьмы для осужденных за террористическую деятельность, “чтобы локализовать зону поражения радикальными идеями в первую очередь среди молодых заключенных”. Причем новую зону она предложила сделать негосударственной.
Она напомнила, что пару лет назад глава МВД при рассмотрении проекта нового Уголовно-исполнительного кодекса в стенах парламента “убеждал наших коллег, что уже в ближайшее время появятся частные тюрьмы. Первое такое учреждение планировалось построить в Караганде за счет частных инвесторов на сумму 25 миллиардов тенге. Однако до настоящего времени ни одной частной тюрьмы в Казахстане нет. При этом бизнесмены, желающие инвестировать в данные проекты, имеются, но по непонятным причинам не могут достучаться в чиновничьи двери”.
По ее данным, “международный опыт показывает положительную практику”.
Есть только один нюанс, о котором депутат умолчала либо по незнанию, либо умышленно. А именно, о схемах финансирования таких частных тюрем.
Итак. Согласно международному опыту частные тюрьмы (действительно частные тюрьмы, а не построенные и работающие на основе одного из механизмов ГЧП. Например, “доверительного управления”) существуют за счет нескольких источников денег. Первый - это оплата государства за содержание заключенных.
В среднем в Казахстане на содержание одного заключенного в год тратится чуть меньше 800 тысяч тенге. Согласно официальной статистике, заключенных у нас около 40 тысяч человек. Правда, заместитель генерального прокурора РК Жакип Асанов в интервью деловому еженедельнику “Капитал.kz” недавно сообщил, что сейчас в уголовно-исправительной системе вместе с охраной числятся почти 25 тысяч сотрудников, “на каждого из них приходятся три подучетных”. То есть заключенных и подследственных в СИЗО и ИВС у нас около 75 тысяч человек. И на нужды УИС ежегодно закладывается около 50 миллиардов тенге.
Таким образом, владельцу частной тюрьмы государство может платить либо исключительно на содержание заключенного (то есть по 776 тысяч в год за человека), либо компенсировать часть затрат на обеспечение охраны зэков. Что, в принципе, мало чем будет отличаться от бюджетной тюрьмы.
Если же ограничиться оплатой только за содержание заключенного, то в этом случае владелец тюрьмы должен будет изыскивать иные источники дохода на содержание сотрудников охраны, да и самого заведения в принципе. (К слову, западный опыт показывает, что частным тюрьмам государство платит гораздо меньше средств на содержание одного заключенного, чем перечисляется в государственные пенитенциарные учреждения.) Сделать это он может лишь одним способом - заставить заключенных работать. (Ну или обеспечить поступления за их содержание от родственников. Что, учитывая далеко небогатый контингент, будет вряд ли возможно.)

Труд заключенных - весьма выгодный бизнес. Во-первых, потому что их можно заставить выполнять любую работу (были бы производственные мощности). Во-вторых, потому что их труд может быть оплачиваемым по минимальным ставкам. Разница же в доходе ложится в карман бизнесу (за вычетом операционных расходов, разумеется).
Этакий способ “перевоспитания трудом” для выгоды бизнеса.
Кстати, первые частные тюрьмы появились в США вскоре после Гражданской войны. Тогда у плантаторов, лишившихся рабов, возникла проблема недостатка дешевой рабочей силы, а государственные пенитенциарные учреждения оказались переполнены и недофинансировались. Тогда госчиновники и передали бизнесменам первую партию заключенных в “лизинг” - 100 афроамериканцев сроком на один год за 2500 долларов.
Сейчас в тюрьмах США производится едва ли не вся линейка военного снаряжения и обмундирования - каски, форменные ремни и портупея, бронежилеты, идентификационные карты, рубашки, брюки, палатки, рюкзаки и фляжки, почти половина всех пуленепробиваемых жилетов, все монтажные инструменты, треть бытовой техники, треть наушников, микрофонов и мегафонов. А также пятая часть всей офисной мебели, авиационное и медицинское оборудование и многое другое.
Естественно, что владельцам тюремной индустрии весьма выгодно иметь “на балансе” как можно больше дешевой рабочей силы. Они-то и выступают лоббистами ужесточения уголовных наказаний в США и долгосрочного лишения свободы. Так, к примеру, за хранение незначительной порции наркотиков американец может получить пожизненный срок. Равно как пожизненное получают за “три преступления”: три приговора, каждый по 25 лет, получает, например, человек, угнавший машину и укравший два велосипеда. Обвиняемых, годами ждущих решения суда, и ожидающих высылки на родину нелегальных мигрантов направляют в частные тюрьмы как дармовую рабочую силу.
При таком “рыночном” подходе количество заключенных в американских частных тюрьмах постоянно увеличивается. За пять лет (с 2000 по 2005 год) их количество выросло в два раза - до семи процентов всех заключенных в США (на 158 частных тюрем). А на конец 2015 года в них содержались 22 660 человек, то есть 12 процентов от общего числа заключенных в США.
В общем, при появлении частных пенитенциарных заведений ни о какой “гуманизации” системы речи быть не может.
Не зря пару лет назад, когда активно обсуждалась идея строительства частных тюрем в Казахстане, категорическими противниками ее выступили правозащитники, заявлявшие об угрозе тотального нарушения прав человека в подобных частных заведениях. В пример приводили Израиль, который сначала разрешил функционирование частных тюрем (и даже одну построил), но затем Верховный суд Израиля признал существование частных тюрем противоречащим Конституции страны. Судьи сочли унизительным для достоинства и чести человека наделение частных лиц правом проводить обыск заключенных, пусть даже в разумных пределах применять к ним силу или отправлять в карцер. Кстати, по расчетам Израиля затраты на содержание заключенного в частной тюрьме будут стоить государству на 20 процентов дороже, чем в государственной.
Но у нас в стране власти уже приступили к реализации проектов по созданию частных тюрем в РК - готовят проектно-сметную документацию для них. О строительстве в Казахстане шести тюрем класса “люкс” сообщало МВД летом этого года (заведения на основе ГЧП планируется построить в Шымкенте, Астане, Петропавловске, Кызылорде, Уральске и Караганде). Как говорилось, комфортабельные камеры в исправительных учреждениях будут соответствовать мировым стандартам. Это, кстати, реализуется в рамках Плана нации “100 конкретных шагов”: “Государство отныне будет активно привлекать инвесторов для строительства и содержания новых мест лишения свободы. Это позволит убить сразу двух зайцев: с одной стороны, сэкономить колоссальные бюджетные средства, а с другой - открыть новые рабочие места. Наконец, это должно приблизить отечественную пенитенциарную систему к современным международным стандартам”.
Сколько будут стоить эти стандарты для бюджета, пока не известно. Равно как и условия содержания, труда и оплаты за него граждан. К слову, пока, до настоящего времени, единственным “заказчиком на труд” в тюрьмах может являться только государство.
Будет ли одна из планируемых новых тюрем предназначена исключительно для осужденных террористов, пока не понятно. В конце концов, государство на таких “заблудших” вполне может “обкатать” новую схему “самофинансирования” тюрем.

Астана