Ольга Шишанова

Третьей по протяженности в Европе трансграничной реке Урал угрожает химическое загрязнение из-за нескольких хвостохранилищ горнодобывающих предприятий, расположенных в верховьях реки на территории Башкирии

Своей тревогой об этом поделились российские ученые в ходе заседания специализированного совета по проблемам реки Урал, что буквально на днях состоялся в Оренбурге. Дело в том, что на территории России, в верховьях Урала, в районе города Белорецка, расположено несколько хвостохранилищ горнодобывающих предприятий, стоки из которых попадают в реки, связанные с Ириклинским водохранилищем (его питает Урал), но которые считаются мертвыми.
Учитывая же плохое состояние большинства из этих хвостохранилищ, по мнению заведующего кафедрой Башкирского государственного университета доктора географических наук Ауфара Гареева, в будущем может случиться неминуемая экологическая катастрофа сродни той, что произошла три недели назад в Восточном Казахстане с реками Ульба и Филипповка, только масштаб ее может быть неизмеримо большим. Что подтверждает, по его данным, и ряд химико-биологических исследований специалистов БГУ, которые провели их в местах, где расположены хранилища - южнее городов Белорецк и Учалы.

Именно там ученые обнаружили скопления отходов токсичных веществ химического производства в ветхих хвостохранилищах - оксиды железа, магния, хрома. Если, считает Гареев, не заняться проблемой их утилизации и консервации в ближайшее время, последствия могут быть плачевными не только для россиян, но и для всего Прикаспийского региона, экосистема которого в случае разгерметизации хранилищ может быть не только нарушена, но и попросту уничтожена.
Конечно, если этого не случится раньше из-за падения уровня водности реки, который только за последние 15 лет, по данным доктора географических наук, сотрудника Оренбургского научного центра Уральского отделения РАН Юрия Нестеренко, сократился на 49 процентов. Причины - строительство на реке многочисленных крупных гидроузлов, особенно на территории России, что за последние два десятка лет не только снизило уровень Каспия на 2,5 метра, но и серьезно повлияло на рыбные промыслы, страдающие от браконьерства. И - на судоходство, что и без того “спотыкалось” о многочисленные трубопроводы, брошенные по дну реки и оставшиеся бесхозными не только с советских времен, но и “благодаря” дню сегодняшнему казахстанских нефтедобывающих компаний.
Уровень водности самого Урала - чаще всего в худшую сторону - за прошедшие сто лет менялся много раз, и почти всегда, по утверждению Нестеренко, это зависело от водозабора реки и строительства на ней водохранилищ и плотин. И только трижды - в 1929, 1955 и 1977 годах - это зависело от природных факторов: паводков или засухи. На сегодняшний день русло этой реки настолько изрезано и обрывисто, что с трудом верится, что когда-то, сто лет назад, берега Урала могли быть пологими. Сегодня это крутые обрывы, высота которых колеблется от пяти до десяти метров.
Но и тогда, и сейчас водная артерия использовалась нерационально, утверждает Юрий Нестеренко, по данным которого, “при распашке земли в Оренбуржье около 50 процентов влаги испаряется и не поступает в подземные воды, которые в дальнейшем питают родники или реку напрямую через грунтовые воды”. Наверное, так оно и есть, но в то же время Оренбуржье - это степная экосистема, которая гораздо более уязвима, чем лесные или приморские районы. Потому-то массовая распашка степных угодий этой области и приводит в буквальном смысле к обезвоживанию Урала.
Но при этом до 80 процентов речного стока, который можно было бы рационально использовать при проведении сельхозработ, сбрасывается паводками впустую. Кроме того, проводимые работы по дноуглублению и расчистке реки не только не добавляют в нее воды, но и понижают ее уровень, в том числе и подземных вод, что нарушает экосистему реки и ее пойм.
Своего коллегу поддерживает и академик Александр Чибилев, который сетует на то, что “в некоторых сельскохозяйственных регионах сверхнормативные потери воды остаются по-прежнему неоправданно высокими”. Что приводит к истощению источников воды, повышению доли затрат в себестоимости продукции, снижая ее конкурентоспособность, а также способствует росту тарифов на воду. Зато использование водосберегающих технологий подачи и полива, в том числе капельное, дождевальное и дискретное орошение, сегодня в сельском хозяйстве по берегам Урала составляет менее семи процентов от всех используемых земель.
Между тем серьезная проблема внедрения водосберегающих технологий не только в современном мире, но и в Казахстане приобретает все более острый характер. Ведь водопотребление сегодня в отличие, скажем, от того, каким оно было сто лет назад, отличается очень сильно и продолжает возрастать наряду с увеличением численности населения. Поэтому в создавшемся положении, когда в Казахстане нет даже отдельного ведомства, отвечающего за водный сектор, может, стоило бы принять меры в этом отношении на государственном уровне, мотивируя внедрение водосбережения не только законодательными актами, но и принудительными мерами.
Проблема-то, по большому счету, не только и не столько реки Урал, и даже не трансграничных рек. Скорее это назревшая необходимость для всего Казахстана, в котором водные ресурсы во многом находятся в гораздо лучшем положении в отличие от других стран, например, того же Израиля. Однако в этом государстве уже давно благодаря помощи внедрения технологий капельного орошения, конвертирования морской воды в пресную сельское хозяйство, и растениеводство в частности, занимает одно из ведущих мест, превращая безводную пустыню в цветущую местность.
В то время как в Казахстане об этом сегодня почти никто не задумывается.

Справка “НП”
Урал берет свое начало от Среднего предгорья Южно-Уральских гор, протекает по трем регионам России - Республика Башкортостан, Челябинская и Оренбургская области, трем регионам Казахстана - Западно-Казахстанская, Актюбинская и Атырауская области, и впадает в Каспийское море. Своей протяженностью в 2534 километра уступает в Европе только Волге и Дунаю.

Астана