Мадина Меирманова

В минувшую среду парламентарии продемонстрировали повышенную “боевую готовность” защищать население страны от “нехороших действий” исполнительной власти. То ли на депутатах так сказались майские праздники, совпавшие с вояжем по регионам, то ли пытаются отыграться за молчание по “земельному вопросу”. Но разошлись они нынче не на шутку

Поводом для активизации послужила ратификация Соглашения о займе между правительством Казахстана и Всемирным банком. Наша страна занимает у МБРР миллиард долларов на финансирование дефицита бюджета. Причем в документе написано, что это “первый кредит по финансированию политики развития в области макроэкономического управления и повышения конкурентоспособности экономики”. Депутаты тут же возбудились. Меруерт Казбекова предположила, что раз “это первый кредит, значит, будет второй кредит?” И поинтересовалась у министра финансов Бахыта Султанова, представлявшего документ, почему Всемирный банк финансирует политику макроэкономического прогнозирования, ведь это прямая функция Минфина: “Вы же за это зарплату получаете. Это же ваша основная функция. Объясните, пожалуйста, зачем для этого брать кредит”.

По словам Султанова, переговоры с Международным банком реконструкции и развития (он же - Всемирный банк) на предмет займа начали проводить еще в 2014 году, когда на нас обрушилась очередная волна кризиса и мы дважды уточняли бюджет. Прошлый год тоже был не из легких - цены на нефть подкосили бюджетные доходы и “срезали” расходы. Да и нынешний особого оптимизма не внушает. Но пока, сказал министр, миллиарда долларов нам хватит. “Если будет потребность во втором миллиарде, то мы сможем его привлечь, такая опция есть”. Что же касается политики, то, как сказал министр, заем берется не для Минфина, а “на финансирование реформ и программ, которые реализуют государство и правительство”.
Артур Платонов поднял тему государственного долга. На что получил ответ, что “ковенант-показатель соотношения государственного долга к размеру ВВП у нас достиг 20 процентов (общая сумма долга - 20 миллиардов тенге. - “НП”). В странах Маастрихтского соглашения, в основном в странах ОЭСР, ковенант - 60 процентов к ВВП. То есть до них нам далеко. Правда, важнее ковенант по обслуживанию долга (это выплаты по погашению и обслуживанию долга), который не должен превышать 15 процентов. У нас сегодня этот показатель составляет 13,3 процента”, - рассказал Бахыт Султанов.

Парламентарии не могли не затронуть и панамский скандал. Правда, он уже был связан не с займом, а с материалами Международного консорциума журналистских расследований, занимающегося расследованием об использовании офшорных схем бизнесменами и высокопоставленными чиновниками по всему миру. В списке, опубликованном 9 мая, оказались и казахстанские фигуранты: 265 физических лиц, восемь компаний, семь посредников и 243 адреса.
Вот депутаты и возмутились: как так?! Почему раньше не отменили принцип банковской тайны в отношении зарубежных банковских счетов членов правительства и руководителей национальных компаний и госпредприятий? Ведь им “доверено напрямую распоряжаться огромными государственными средствами”. И предложили: провести ревизию “панамских фигурантов” и запретить им подступ к госкормушке. Депутаты потребовали, чтобы компании, выводящие прибыль через офшоры, были лишены поддержки госпрограмм, налоговых льгот, госсубсидий и других преференций. “Представляется сомнительным и участие таких компаний в госзакупках и закупках квазигосударственного сектора, так как их действия создают недобросовестную конкуренцию по отношению к тому бизнесу, который работает прозрачно и платит все налоги”, - заявляется в депутатском запросе на имя премьер-министра.
Впрочем, в правительстве сейчас, быть может, потирают руки - панамские документы облегчили работу фискалов на предмет проверки законности происхождения денег. Если, конечно, они не получили амнистию в связи с легализацией.

Астана