Ольга Шишанова
Пять вечеров с великим сумасшедшим
Пять вечеров в столичном театре “Астана Опера” с оглушительным успехом шли гастроли миланского театра “Ла Скала” с балетом “Дон Кихот” в постановке Рудольфа Нуриева.
Накануне премьеры нашему корреспонденту в Астане удалось пообщаться с руководителем балетной труппы итальянского театра Махаром Вазиевым, возглавлявшим почти 13 лет знаменитый Мариинский балет

- Господин Вазиев, что Вы можете сказать о творческой атмосфере театра “Астана Опера”?
- Я просто ошеломлен этим театром и думаю, что я в этом чувстве не первый и далеко не последний. Я слышал об этом театре, но, честное слово, не предполагал, что настолько все замечательно. Выступать в нем, в такой изумительной атмосфере, действительно одно удовольствие. Меня не покидает ощущение, что мы здесь как у себя дома.
Поверьте, что люди, которые вышли из определенной системы, из определенной формации всегда скучают по той прошлой атмосфере, и это правда. Невзирая на то, что театр “Астана Опера” новый, внутри царит удивительно театральная атмосфера. И всем нашим артистам здесь очень нравится.
- Вы привезли балет “Дон Кихот”. Что для Вас олицетворяет непосредственно сам персонаж?
- Сразу же Вам отвечу, почти не задумываясь, что Дон Кихот в моем представлении - это самый великий сумасшедший. Но я ему завидую.
- Были ли у Вас какие-то технические доработки при постановке этого балета?
- Мне кажется, наоборот - то, что помещается на сцене “Астана Опера” - не везде поместится. Поэтому у нас не было никаких проблем, ведь на этой вашей сцене можно в день давать по три спектакля и в совершенно разных форматах. Более того, мы привезли спектакль в том виде, как мы его показываем в “Ла Скала”. Все подошло просто идеально.
- Но почему постановка именно Рудольфа Нуриева, ведь в ней наиболее усовершенствована мужская партия, нежели женская?
- Во-первых, потому что в репертуаре балета “Ла Скала” идет именно версия Нуриева. Безусловно, она отличается от всех других версий, хотя основа, конечно, все равно классика - Петипа и Горский. Но Нуриев все же вышел из Мариинского театра - тогда это был театр оперы и балета имени Кирова. И, собственно, все его версии всех классических балетов так или иначе основаны на этом. Другое дело, что он приумножил, усовершенствовал и в какой-то степени решил даже просто изнурить танцовщиков. Я могу утвердительно сказать, что для главной мужской партии - добраться до последнего акта, это надо просто иметь, помимо того, что необходимо быть технически очень оснащенным, физически очень хорошую форму.
Понятно, что Нуриев сам был незаурядным, великим и гениальным танцовщиком, он обладал уникальной природной координацией. Но это вовсе не значит, что все так могут, как не все могут писать левой рукой, например. Но ведь зритель, даже тот, который любит балет, приходя на спектакли, не замечает, направо артист вертится или налево. А ведь это отнимает у танцовщика немалые силы. Но что-то есть в этом, наверное, хорошее, из-за чего нельзя менять ничего. Вот есть постановка Нуриева. Вот, пожалуйста, ее и придерживайтесь. Не нравится - не танцуйте. Я бы сказал, что эти балеты у меня лично вызывают неоднозначное восприятие...
- Почему?
- Я все же вырос в Мариинском театре. И в моем представлении классический балет имеет некое особое значение и особое восприятие. Но если говорить о Нуриеве, то, наверное, его постановки очень хороши и полезны, чтобы расти и развиваться. У него очень много мелкой техники - того, чем мы никогда особо не отличались, по большому счету. А вот Нуриев отличался именно этим. Ведь первое, что он сделал, уехав на Запад, - это начал набирать себе этой мелкой техники и поистине достиг в этом совершенства. Потому что если Вы посмотрите его записи, что он на них вытворяет, поверьте, мало людей, танцующих в балете, способны сделать такое, оставаясь в такой форме, как он, и с такой подачей. И для ведущих артистов это действительно вызов. Если прошел первый акт того же “Дон Кихота”, то можно сказать, что, слава богу, спектакль закончился, хотя впереди еще два акта - так велика нагрузка. Но это, повторю, очень полезный спектакль, хотя и ставит артистов в очень сложную ситуацию, где они должны преодолевать огромное количество препятствий. - Какую сцену в балете “Дон Кихот” в постановке Нуриева можно назвать имиджевой?
- Дело в том, что он оставил почти все классические вариации, особенно те, которые в русской школе исполняла великая Майя Плисецкая. Что же касается лейтмотива балета, я бы сказал грубо и как-то странно, - это Нуриев. Потому что понятно - одно дело, есть сюжет, который все мы знаем, читали, помним. Но когда Вы смотрите балет в постановке Нуриева, Вас не покидает мысль - Нуриев, Нуриев, Нуриев, и Вы не найдете больше ничего подобного нигде. Я вам скажу так - мне, может быть, лично гораздо больше нравится постановка Барышникова. Мне это ближе, не скрою. И очень сложно говорить о балетах Нуриева, потому что, когда я смотрю на эти мытарства артистов, это все очень сложно, но когда это делал Нуриев, даже стоя спиной к зрителю, люди были в восторге. Он - личность в балете.
- Как Вашим воспитанникам, которые танцуют “Дон Кихота”, удается преодолевать эти сложности?
- Одна из моих воспитанниц - Николлето Мани - танцует главную героиню в постановке “Дон Кихот”, о ней я могу сказать, что был бы очень рад иметь в своей работе побольше таких балерин, как она. Но таких, к сожалению, не очень много. Я восхищаюсь ее отношением к работе, к тому, чем она занимается. Сколько я с ней работаю, никогда не слышал, что она устала. Даже если я ей скажу, что завтра надо станцевать подряд 10 спектаклей, она ответит “да”, и самое главное, что она их станцует. Конечно, дорожишь такими людьми.
Также не могу не сказать об Антонино Сутера. Он уже опытный премьер, уникальный танцовщик, и для меня огромное удовольствие работать с ним. Он очень хваткий, ведь в нашей профессии очень важно все хватать и понимать, не повторяя 10 раз, - у нас нет времени на это. Если артист балета не хватает молниеносно, он отстает и на этом его карьера заканчивается. Есть очень много физически способных танцовщиков, которые, тем не менее, так и не состоялись. Поэтому в этом смысле Нино - феноменальный танцовщик и он очень лучезарный на сцене.
- Что Вы думаете об артистах “Астана Опера”?
- Без ложного кокетства хочу Вам сказать, что они произвели на меня очень шикарное впечатление, мне удалось посмотреть кусочек репетиции из “Лебединого озера”. Это было видно по корпусу, по рукам, по постановке головы. Все равно русская и казахская школы, которые для меня идентичны, отличаются от западной прежде всего именно этим. А еще формой и музыкальностью...
Фото Радмир Фахрутдинов

Астана