Ольга Медведева
Эвелина Азаева - наверное, самая известная канадка, бывшая казахстанка. В прошлом собкор “Комсомолки”, ныне она возглавляет самую популярную русскоязычную газету Канады. С ней встретилась и поговорила другая наша бывшая соотечественница и обозреватель “НП” Ольга Медведева - о свободе слова здесь и там

- Первая реакция канадцев, кто слышит, что ты из Казахстана, да еще и журналист, приводит к ассоциации с фильмом британского комика Саши Коэна. “Да-а-а, - многозначительно говорят они, - мы смотрели фильм “Борат”. Если Россию за границей знают, то Казахстан - нет.
- У меня нет по этому поводу комплексов. Вот если бы они знали о Казахстане что-то плохое, было бы неприятно говорить, что я оттуда. А не знают... Да они вообще много чего не знают. В том числе и о России. В начале 2000-х один канадец-инженер спрашивает меня, не поехать ли ему в Россию. Я вспомнила, сколько у нас там бомжей на улицах, и говорю: “Не надо лучше, не сейчас, а то там такая разруха”. А он странно так посмотрел и кивает: “Да, я знаю, что во время войны Россию бомбили. И что, до сих пор не отстроили?” Скажем так: если кто-то ничего толком не знает о Мальдивах, то это его проблемы, а не Мальдив. Меня удивила реакция Казахстана на Сашу Коэна. У него тупой юмор и неадекватный вид, на таких вообще не стоит реагировать.
- В Канаде около 20 русскоязычных изданий, но именно Вашу газету разбирают в русских магазинах в первую очередь. В чем секрет?
- Причины разные. Одна из них - дух газеты. Она хорошо настроена к России, а иммигрантские газеты в основном антироссийского содержания. Не потому, что есть реально какие-то причины, а просто люди уехали в 70-80 годы, им приходилось доказывать Западу свою лояльность, и они до хрипоты ругали коммунизм, СССР, Россию... И так и законсервировались в этом состоянии. Уже и СССР рухнул, а они все клеймят тоталитаризм, взывают со своих страниц ни с кем из туристов из России не общаться, якобы это все агенты КГБ, называют Путина фашистом, а всех русских - алкоголиками и проститутками. В общем, обыкновенная иммигрантская паранойя, которая многим читателям изрядно надоела. И вот на фоне этих изданий вдруг появляется газета, которая с уважением относится к “бывшей Родине” (есть такое дурацкое выражение). Вот этой своей порядочностью в отношении государства, которое нас всех вырастило и бесплатно выучило, мы и взяли читателя. Мы заняли нишу, в которой никого не было и до сих пор нет. 
- Что такое демократическая журналистика, к которой мы все так стремились? Где больше свободы для журналиста - здесь, в Америке, Канаде или там, на родине?
- Я не верю в свободу слова. И не считаю ее благом. Рузвельт когда-то сказал: “Только врагу ее пожелаю”. У нас во времена Горбачева началась безудержная, беспрецедентная свобода слова. И какой результат? Начались межнациональные трения, войны, образовались секты, которые в открытую стали заманивать народ... Из-за свободы слова погибла масса людей.
Свобода слова в любом желающем спокойной жизни государстве - это миф. Конфетка для народа. Газеты на Западе печатают на деньги частного капитала. Конкретных семей. Мнение и интересы издателей СМИ и отражают. Это мнение, конечно, откорректировало государство. Да, в Канаде можно в газетах писать, что премьер такой-сякой, что вот там у нас плохо и вот здесь неправильно. Но! Не кажется ли вам странным, что во время войны в Чечне в канадских газетах были мнения только за Чечню? Неужели из тысяч канадских журналистов никто не был за Россию? Ну не бывает же полного единодушия! Значит... что? Значит, такие мнения не пропускают. Или такой момент: захвачена школа в Беслане. А газеты называют террористов “ребелс” - “мятежниками”. Всего-навсего. А раньше они вообще были “фридом файтерс” - “борцами за свободу”. Убив сотни детишек, они в “демократической журналистике” так и не превратились в террористов, а стали просто гладиаторами Спартака, мятежниками. Почему в разных СМИ фигурировал один и тот же термин? Кто дал указание именно так называть террористов?
На мой взгляд, газеты соблюдают политику государства по внешним вопросам. Значит, никакой свободы мнений на самом деле нет. Свобода - это в России. К сожалению. Вот там страна ведет войну с сепаратизмом (а его не терпит никто - ни Китай, ни сама Канада с ее проблемным Квебеком), а СМИ России изнутри подрывают доверие народа к своей же армии, восхваляют противника... Я говорю о ситуации с первой чеченской войной, но и сейчас в России журналистика интересная, но разнузданная и недостаточно патриотичная.
По моему личному мнению, западная журналистика задавлена также возможностью всякого подать иск на СМИ. Журналистика здесь очень скучная, прилизанная. Никакой издательской компании, и журналисту не хочется бегать по судам и оправдываться. А подать могут буквально за все. Как ответил мне один адвокат на вопрос, можно ли меня судить вот за то-то и за то-то: “Эвелина, подать иск может любой. Он не обязательно его выиграет, но нервы вам вымотает, и вы вынуждены будете меня нанять и платить мне, чтобы защищаться”. Поэтому журналистика в Канаде беззубая. Здесь нет таких разоблачений, как в России или Казахстане.
В общем, я лично себя свободной не чувствую. Здесь есть еще такая особенность, что население активно “стучит”, выполняя “гражданский долг”. Потому желание писать что-либо острое пропадает. Знаешь, что тебя годами будут по судам таскать “ради нескольких строчек в газете”, а тебе надо работать, кормить семью, выплачивать банковские кредиты...
В СМИ очень много табу. Гомосексуализм, например, надо любить и уважать. А если не любишь и не уважаешь, то надо как-то так высказываться, чтобы, говоря словами Салтыкова-Щедрина, “никто ничего не понял, а всякий бы только облизывался”. Был случай, что один владелец частной типографии отказался печатать гомосексуального содержания брошюры. Вера, говорит, не позволяет. В него, разумеется, вцепились, заставляли, уж не помню, заставили ли... А спрашивается, почему свободу веры ставят ниже свободы секса? Почему он должен поступаться своими религиозными принципами в угоду принципам геев? Выходит, гей важнее католика?
Никакой свободы слова нигде в мире нет. Просто в Казахстане или России одно нельзя писать, а в Канаде - другое.
- Как складываются взаимоотношения у журналистов с канадской властью?
- Я не знаю, как у них складываются отношения, у меня складываются неплохо. Мне в Канаде больше всего нравится то, что журналистов не убивают, не избивают, они не пропадают. Вообще, здесь приятно вести бизнес - любой. Ты точно знаешь, что конкуренты будут только злиться, ругать тебя на каждом углу, но киллера не наймут. И рэкет не придет. И взятку никто не попросит. Безопасность - лучшая черта канадской журналистики и Канады как страны вообще.
Да, и еще о власти. Очень здорово, что здесь легко встретиться с крупным политиком. Они настолько доступны, что диву даешься. Прошу интервью у министра обороны - пожалуйста. Спрашивают, в какой день мне удобно, и я прихожу. И офис - безо всякой охраны. Просто заходишь, сидишь в приемной недолго и берешь интервью, как у простого чиновника. Причем министр знает, что дает интервью не общенациональной канадской газете, а иммигрантской, но не делает различий. Члены парламента тоже абсолютно доступны - звони в офис, записывайся на встречу. Канадские политики вообще ведут себя интеллигентно, не спесиво. Я видела, как в Оттаве премьер-министр, в то время это был Пол Мартин, вышел из здания парламента, стоял разговаривал с какими-то чиновниками, а потом увидел, что на него смотрят простые граждане, и пошел, со всеми за руку поздоровался, поулыбался. И вот это мне в канадцах очень нравится. У них нет спеси, свойственной российским и казахстанским чиновникам. В Алма-Ате ведь сидит какая-нибудь дамочка в ОВИРе, и к ней, как говорится, “на кривой козе не подъедешь”.
- В чем, на Ваш взгляд, различие между казахстанской, российской, канадской и американской журналистикой?
- Американскую журналистику я не знаю, в Казахстане не была 14 лет, потому буду говорить о российской и канадской. О хорошем теперь скажу. Мне нравится, что в канадской журналистике очень защищают детей. Российские газеты пишут об изнасиловании ребенка, указывают его имя и фамилию либо даже ставят фотографию, либо указывают адрес его дома - “во дворе дома номер (такой-то) по улице (такой-то) играла восьмилетняя девочка, мама смотрела на нее из окна, но в какой-то момент девочка пропала...” Это ужасно. Журналисты второй раз хором “насилуют” и девочку, и ее семью. Как ей жить после такой статьи? Как ходить в школу? В Канаде СМИ не имеют права публиковать любую информацию, указывающую на личность несовершеннолетней жертвы. Даже если педофилом оказался ее отец, его имя никогда не назовут, так как тогда все поймут, какой ребенок был изнасилован. Этот принцип канадской журналистики обязательно надо перенимать как цивилизованный и гуманный.
Мне также нравится, что в Канаде не публикуют ужасных снимков - отрубленных голов, рук и ног и прочего такого. Здесь невозможно то, что произошло в прошлом году в России. Подростки катались на автомобиле, занимались сексом и разбились. И газеты опубликовали фото валяющихся вокруг машины трупов со спущенными штанами. Это тоже было ужасно. Да, подростки, скажем так, сглупили, но не наше ли телевидение без конца призывает молодежь экспериментировать в сексе? Сглупили, но ведь это же чьи-то 17-летние дети, их родители испытывают горе, а тут еще видят фото своих детей в таком виде, выставленные на позорище. Вот это дикость нашей журналистики. И кровожадность, беспринципность и непрофессионализм журналистов.
Полиция в Канаде тоже не такая болтливая, как в России. Там полисмены журналистам все тайны следствия выбалтывают, обучая преступников, как избегать ловушек, не оставлять в следующий раз следов. Канадские газеты в подробностях не обучают, как изготовить какой-то яд или наркотик, как это делают в российских... У нас ведь как пишут? “Он отравил свою жену. Смешал (то-то с тем-то), и яд получился медленно действующий, такой, что все поверили, что женщина умерла естественной смертью”.
- Что было самым трудным, неожиданным, когда Вы открыли свой газетный бизнес?
- Неожиданностей не было, легкого пути я не ждала, поэтому давайте я вам лучше скажу, что является самым противным... Было и есть. Процесс сбора рекламы. В советское время невозможно было представить, чтобы журналист занимался таким “грязным” делом. Иммигрантские же газеты живут на рекламные деньги, никаких райкомов партии с их дотациями нет. Вот и превращаются журналисты в рекламистов. А это совершенно другая профессия, с другими принципами. Прямо противоположными.
- Что ожидать журналисту, который иммигрировал из Казахстана в Канаду?
- Если он молод, то ему лучше получить местное образование и работать в англоязычных изданиях. Хотя я с трудом себе представляю это. Хорошо, диплом есть, английский язык есть. А менталитет куда девать? Мы на многие вещи смотрим совершенно иначе, чем канадцы, и вот тут будут постоянные проколы. Вы даже представить себе не можете, как мы отличаемся. Например, если журналист столкнулся с ситуацией, когда трудовая семья выгнала квартиранта-наркомана, который им не платит уже несколько месяцев и устраивает оргии в их доме, то естественная реакция для нашего журналиста - встать на сторону трудовой семьи. А в Канаде все по-другому. Выгнать квартиранта за все это нельзя. Выгонишь - он подаст на тебя в суд, ему будет помогать куча общественных организаций - бесплатно, а ты будешь платить своему адвокату, отбиваться, а потом еще и заплатишь этому уроду моральную компенсацию. Так что журналист с нашим менталитетом будет постоянно ошибаться...
Если журналисту уже лет 30, то, скорее всего, он устроится в иммигрантское издание. Будет пахать с утра до вечера за небольшие деньги. Чтобы подзаработать больше, будет собирать рекламу. Может быть, и третий вариант: никуда не приняли или принимают на плохих условиях. Тогда остается одно - менять профессию.
- Что бы Вы пожелали нашим читателям?
- Быть счастливыми там, где они есть. У каждой страны есть свои плюсы и минусы. И когда ты видишь у себя только плохое, успокойся и пойми, что плохое есть везде. Только другое плохое.