Константин Маскаев
В том, что социальный, политический климат и экономические перспективы в Казахстане очень неоднородны и регион от региона могут значительно отличаться, убеждать, наверное, никого не нужно. Перефразируя классика, можно сказать, что все места счастливы и комфортабельны примерно одинаково, но убоги и несчастны - каждый по-своему

Так вот, о масштабах социально-экономической депрессии в стране нам известно только на уровне догадок. Граждане интуитивно и на уровне собственных наблюдений предполагают, что “деревня умирает, малые города пустуют, сносно жить можно только в Астане, Алматы и областных центрах”.
В этом смысле, например, у города нефтяников Жанаозен, можно сказать, не самое плохое положение, хотя и там, как давно известно, жизнь далеко не сахар. Но произошедшие известные события обнажили характерную для многих подобных “временных” мест проблему.
Многие малые города Казахстана возникли еще в советское время, в период подъема экономики, и были связаны с промышленным или добывающим полезные ископаемые предприятием. Наверное, никто не смотрел в те далекие перспективы, когда руда в конкретном месте закончится, остановится конвейер, свернется воинская часть. Но, возможно, тогда все же подразумевалось, что городок будет стоять лишь до тех пор, пока нужен персонал - преимущественно жители этого городка. Так было, например, во время строительства легендарных железнодорожных магистралей. Те же метростроевцы подолгу жили там, где подземка только строилась, и отправлялись на новые объекты, как только на текущем работа шла к завершению.
Известна и практика возведения поселков для вахтовиков, то есть для персонала, который прибывает к месту работы лишь время от времени - по определенному графику. Ее применяли и до сих пор применяют в “угольных кладовых” Австралии, США, районах добычи нефти и газа в Сибири. Даже в соседней Атырауской области в некоторых компаниях нашли возможность построить инфраструктурно состоятельные комфортные поселения для временного проживания нефтяников и обслуживающего персонала.
Но, как сказано выше - это, увы, далеко не повсеместная практика. К сожалению, приходится признавать, что за числом депрессивных территорий этих позитивных примеров можно не увидеть. И если что-то принципиально не изменить, напряженность в отдельных полузабытых городах и поселках будет расти и, не исключено, обернется погромами. Пример Жанаозена, где беспорядки обернулись “золотым дождем”, весьма показателен. Мы также хорошо помним, как бытовая и социальная неустроенность способна перерастать в столкновения с властями, причем всякий раз в ответ на попытку последней навести порядок, встать на охрану общественного порядка.
В этом смысле у события в алматинских тогда еще стихийно образовавшихся пригородах Бакай и Шанырак и теперь в Жанаозене - одна природа. И, что симптоматично, проблемы начинают решаться только после того, как мирное течение жизни уже сменилось социальным взрывом и сопровождается гибелью людей.
И тут правительство по горячим следам начинает скармливать обществу соблазнительные, на первый взгляд, масштабные проекты. Но на поверку оказывается, что перспективы этих проектов сомнительны. Быстро становится ясно, что все эти разговоры происходят в первую очередь потому, что общество ожидает от правительства каких-то ободряющих слов. Играть в молчанку - не самое рациональное решение, могут обвинить в полной несостоятельности. И тут на свет появляются все эти красивые, но притянутые за уши транспортные коридоры, логистические центры - они же хабы (звучит не по-нашему, внушает уважение!), трубопроводы, заводы по производству питьевой воды и т.д.
Звучит все довольно правильно и главное - вовремя! До реализации может и не дойдет - правительство сменится, поменяются приоритеты, да и сама повестка дня может оказаться совсем иной. Впрочем, кто-то и на этом успеет карман погреть: не каждый год такими крупными бюджетными вливаниями удается порулить...
Нам не известно, имеются ли у правительства какие-то программы по решению социально-экономических проблем других депрессивных территорий. У нас до поры о них стараются не говорить. Поэтому рискнем предложить некоторые идеи, быть может, они простимулируют в правительстве стремление к рациональным решениям подобных проблем.
Проблемных населенных пунктов в стране - не один Жанаозен. Их гораздо больше. Прежде всего следует определить, в скольких многочисленных населенных пунктах типа Алга в Актюбинской области, Аральска и других еще теплится жизнь, сколько там осталось жить и доживать людей. И нужно ли пытаться вдохнуть в них новую жизнь, как это сейчас грезят сделать в Жанаозене? Почему бы не рассмотреть вопрос об организации в районе иссякающих месторождений вахтовой работы?
Сегодня Жанаозену обещают оперативно построить новые детские сады и школы. Детские учреждения - это уверенность в долгоиграющих перспективах. А о Жанаозене говорят, как о месторождении, которое будет вычерпано уже в ближайшие два десятка лет. А дальше что? Или это головная боль уже послезавтрашних политиков, министерств, добытчиков и промышленников? Пусть они и расхлебывают?
Рациональней было бы уже сегодняшнему правительству иметь внятный и продуктивный стратегический план, государственную программу развития регионов и перераспределения человеческих и трудовых ресурсов. Тогда и внутренняя миграция не будет стихийной. Но, самое главное, гражданин обнаружит, что государство на него рассчитывает, думает о нем, а не вынуждено замечать его проблемы, когда уже летят камни, горят акиматы и пора вводить чрезвычайное положение.

В то время как
Когда не хватает средств на поддержание нормальной жизни регионов, кто-то может себе позволить тратить баснословные суммы на судебные процессы. Так, комментирует российская пресса, Абрамович и Березовский спускают по полтора миллиона долларов в день на суд в Лондоне. Еще бы, каждому из них приходится содержать внушительную свиту - армию советников и адвокатов, что рады стараться не по дружбе, а исключительно за сотни тысяч “убитых енотов”. Стоит только назвать имена и гонорары юристов, как становится понятно, что такое настоящий судебный процесс, на кону которого больше 5 миллиардов долларов США. Абрамовича прикрывает Джонатан Сэмпшэн, самый высокооплачиваемый юрист Соединенного Королевства, который, по неофициальным данным, уже успел получить около 4 миллионов фунтов. С другой стороны также просят не мало - как минимум, 2 тысячи фунтов в час. Не исключено, что далее дело будет рассматриваться в Верховном суде Великобритании, а это еще годы и деньги. Впрочем, стороны их не считают, процесс, отмечают специалисты, больше принципиальный. Ведь всем известны непростые отношения между учеником и наставником.