Юлиана Жихорь
На днях президент подверг жесткой критике проводимую политику гуманизации пенитенциарной системы. “С мест лишения свободы КамАЗами вывозят оружие, заточки, наркотики - все, что угодно. Мечети начали строить в местах пребывания заключенных...”. Эта проблема еще больше обострится, если взглянуть на нее с точки зрения наращивающей обороты борьбы с терроризмом. Ведь известно, что отечественные тюрьмы - рассадник радикальных идей. Так что перед властями стоит сложная задача - как сделать гуманизацию безопасной для государства

Число приверженцев радикальных настроений в отечественных тюрьмах все больше возрастает. О том, что их и так там более чем достаточно, начали говорить уже более 10 лет назад - с момента появления в соседних государствах движения “Хизб-ут-Тахрир”. Тогда как о свершившемся факте говорили и о том, что многочисленные новые мечети юга страны были фактически неподконтрольны Духовному управлению мусульман Казахстана и читаемые там проповеди скорее напоминали уроки в школе политических борцов за построение халифата.
Продолжительная и весьма продуктивная работа по очищению паствы от подобных политических ораторов-проповедников привела к тому, что многие из них оказались за решеткой, где беспрепятственно продолжили свою пропагандистскую деятельность. Благо, почва для этого была более чем благодатная: основная масса заключенных - выходцы из так называемых неблагополучных слоев населения, обиженные на судьбу и власть. Разгулу “вольнодумия” в значительной степени способствовали (и способствуют до сих пор) далекие от комфорта условия содержания и бездеятельность большей части изолированных. Не секрет, что более половины казахстанских зэков проводят сроки заключения в праздности - государство просто не в состоянии обеспечить их всех работой. Так что вполне естественно, что свободные от работы умы становятся легкой добычей обещающих рай на земле радикалов.
Во многих странах находят разные методы борьбы с проблемой “свободных умов” в тюрьмах. Где-то ограничиваются улучшением условий содержания, где-то перевоспитывают работой. Причем чаще всего это делается под надзором государства, но на средства (и идеи) частников.
Частные тюрьмы есть во многих странах мира: Великобритании, Франции, Латвии, Венгрии, Японии, США. В Америке бизнесмены оплачивают строительство и ремонт тюрем, а также содержание заключенных. Взамен они могут использовать их дешевый труд. Руками заключенных в США изготавливается практически вся военная амуниция армии страны, треть всей производимой в Штатах бытовой техники, четверть всей мебели и другое. Свои доли в “тюремном бизнесе США” имеют такие корпорации, как Boeing, Motorola, Microsoft, Hewlett-Packard, Revlon, Pierre Cardin и многие-многие другие.
Постепенно к идее либерализации системы наказания приходит и Россия.
Суть подобных взаимоотношений государства и частного сектора заключается в фактическом госзаказе владельцам частных тюрем: частник содержит тюрьмы и нанимает охрану и персонал, но при этом средства на содержание каждого заключенного выделяются государством. Доход же частник получает, используя труд своих подопечных как на благо государства, так и выполняя заказы частных компаний.
В Казахстане ситуация немного иная. Иметь частные тюрьмы в стране запрещено законом. К тому же сейчас в мире появляется много голосов, протестующих против так называемого “тюремного рабства”, когда дешевая рабочая сила заключенных используется исключительно в целях обогащения владельцев тюрем.
Например, Израиль, который в 2009 году заключил контракт на строительство частной тюрьмы на 800 мест (стоимость проекта - 53 миллиона долларов), вскоре запретил создание частных тюрем, мотивируя, что унизительным для достоинства и чести человека является наделение частных лиц правом проводить обыск заключенных, пусть даже в разумных пределах применять к ним силу или отправлять в карцер.
А вот Британия, напротив, решила расширить число частных тюрем - с 2012 года британское правительство впервые намерено передать в частные руки управление государственным пенитенциарным учреждением - тюрьмой “Бирмингем”, рассчитанной на полторы тысячи заключенных. С октября этого года тюрьма будет управляться крупной и известной частной охранной фирмой G4S. Эта же компания с апреля 2012 года будет управлять новой тюрьмой “Фезерстоун-2”, которая строится сейчас близ английского города Вулверхэмптон.
Учитывая, что мы всегда идем своим путем, Казахстан может и в вопросах тюрем выдумать свой способ “занять руки, чтобы дурь в голову не лезла”, вполне отвечающий отечественному законодательству.
Например, частный сектор может ограничиться строительством новых, отвечающих всем современным стандартам тюрем и последующим их управлением, тогда как охрану заключенных государство может оставить в собственной компетенции. Что же касается трудоустройства зэков, то бизнес вполне легально может получать прибыль с выполнения государственного заказа не только на пошив униформы для солдат и рукавиц для строителей, но и заниматься более прибыльным как для бизнеса, так и для заключенных делом - помогать в реализации программы индустриализации. Включая переквалификацию заключенных в требуемые рабочие руки.
В любом случае, частник, заинтересованный в получении прибыли, даже выполняя государственный заказ, будет более пристально отслеживать кривую КПД своих работников. И более тщательно проводить политику предотвращения распространения радикализма среди них. А учитывая, что радикальные идеи находят благодатную почву в неблагоприятной социальной среде, это означает и автоматическое улучшение частником качества содержания заключенных. И уж, конечно, жесткий контроль над тем, что же проповедуется в многочисленных мечетях и церквях, открытых в зонах.
В любом случае, Казахстану предстоит совершить огромную работу по переформатированию системы содержания заключенных. Уже сейчас в Астане муссируются слухи, что новопойманных салафитов из западных регионов не будут сажать в места “общего заключения”, а соберут в одну, специально построенную для них тюрьму. Что делать с уже сидящими пропагандистами, пока не сообщается.

Астана