Константин Маскаев, Наталия Цой
Чиновники способны значительно укоротить рядовому казахстанцу жизнь. Или вообще отказать в праве на нее. Звучит угрожающе и цинично, но такой шокирующий вывод напрашивается, когда изучаешь вопросы, связанные с принципом распределения и получения так называемых ВКМП - квот на высококвалифицированную медицинскую помощь за рубежом

К сожалению, современная казахстанская медицина пока не в состоянии обеспечить гарантированное Конституцией право граждан на здоровье. Зачастую реализацию этого права можно обеспечить только одним способом: обратиться за медицинской помощью в зарубежную клинику. Речь идет о действительно опасных для жизни и, как правило, скоротечных заболеваниях из области онкологии крови, кардиологии и других болезнях, которые, не щадя, уносят и людей зрелых, и малышей.
Теоретически каждый казахстанец, как взрослый, так и ребенок, нуждающийся в дорогостоящем лечении, может рассчитывать на помощь со стороны государства посредством получения так называемой квоты. Существует и перечень соответствующих заболеваний, входящих в льготный лист, он насчитывает более 800 позиций. Лечение часто связано со сложнейшим дорогостоящим оперативным вмешательством и применением сложнейших современных методик. Но тот, кто по несчастливому стечению обстоятельств вынужден искать материальной помощи у государства, понимает, что за спиной одной страшной беды корчит мерзкую гримасу беда другая, именуемая чиновничьим аппаратом.
Потребность населения в такой помощи ежегодно определяется министерством на основе анализа данных, предоставляемых местными органами государственного управления здравоохранения и профильными республиканскими медицинскими организациями. В 2009 году на эти цели в общей сложности было выделено 19 миллиардов 153,5 миллиона тенге.
Но, к сожалению, как хорошо нам всем известно, там, где в процесс вовлечены денежные средства, непременно возникают многоступенчатые конструкции, где каждый ее элемент способен становиться либо камнем преткновения, либо пропуском в следующий этап этой чудовищной, по сути, игры на чужом нездоровье.
Решение об оказании высококвалифицированной медпомощи, ВКМП, зависит от целой цепочки специалистов - от врачей первичного приема до постоянно действующих комиссий Минздрава - региональных и центральной.
Тот, кто столкнулся с необходимостью получения квоты на дорогостоящее лечение за границей, знает, что “приговорить” могут уже на уровне врачей поликлиники. Они первыми определяют диагноз. И они же дают первое заключение. Если дают. Чаще бывает, что первым делом несчастные родители заболевшего смертельным недугом малыша, слышат приговор: денег в бюджете нет, надеяться следует только на себя и помощь со стороны.
То есть часть соискателей отсевают уже на этом этапе, хотя как раз здесь и следовало бы дать внятное разъяснение и о конституционных правах, и об определенных шансах. Подарить надежду, в конце концов, именно в такой момент - что может быть важнее для преодоления трудного продвижения к выздоровлению?
На втором этапе самого больного или его близких ожидает общение с главным региональным специалистом по данному заболеванию. Он должен подтвердить прежние выводы. Но он может вдруг откровенно признаться, что опасается за свою дальнейшую карьеру - ведь его заключение повышает шансы больного избавиться от смертельного недуга, но за счет госбюджета.
На третьем этаже этой иерархии притаилась региональная комиссия. Именно притаилась, поскольку время заседаний таких комиссий не разглашается. И о решениях публичной информации не получить.
По закону, с момента поступления документов члены комиссии обязаны рассмотреть их в течение двух недель и решить, выделять квоту или нет. На деле же решение принимается намного дольше, порой этот период может затянуться до полугода. Для чего крутится это “динамо”, догадаться несложно и удивления не вызывает. Ускорить этот процесс можно самым банальным способом - опять же подключив финансы.
Если пациент не обладает административным или иным ресурсом, он кандидат на длинный список очередников, которые в последующем при каждой попытке узнать, насколько продвинулась работа комиссии по рассмотрению вопроса на выделение долгожданной квоты, обречены слышать ставшую традиционной фразу: “Ждите. Вы не одни в очереди, не только ваш ребенок ждет помощи...” Но бывают такие случаи, когда решение о назначении лечения не терпит и двух-трех суток.
Такие больные становятся приговоренными системой. Точнее - регламентом ее работы.
Добиться какого-либо внятного ответа, а уж тем более официального письменного объяснения - сложно. Надежно укрытая от посторонних система работы комиссий по квотам служит надежным щитом. Молчит о результатах и сайт Минздрава. Кто, когда и по поводу какого заболевания получил квоту - узнать невозможно.
По сути, система, которая по своему предназначению должна состоять на службе у налогоплательщиков и отстаивать его права (а пациенты есть те самые работодатели и наниматели каждого чиновника - от мелкой сошки до министра), поставила своего нанимателя в положение заискивающего смиренного просителя. Если разобраться, то и средства на квоты - это деньги каждого отдельного гражданина, полученные за счет отчислений весьма немаленького социального налога!
Но отечественный чиновник уверен: не он слуга народа. Народ - тот безликий материал, в экспериментах над которым крепнет и развивается чувство чиновничьей значимости и незаменимости. А чиновник от медицины к тому же наделен полномочиями решать, кому отказать в праве на жизнь, а кому - нет.
Заметим, система квот - как раз и есть индикатор государственной заботы о людях. И поэтому именно в этой области государство и общественный контроль должны обеспечить полную прозрачность, непредвзятость и беспристрастность. Налогоплательщику должна быть доступна и понятна информация по каждой квотируемой копейке. Тогда отпадут и возможности для коррупционного использования гарантируемых Конституцией прав граждан на получение медицинской помощи.

Обычно на каждого больного квота выделяется только раз. И поэтому можно считать счастьем, если после одного оплаченного квотой курса лечения наступает прогресс в лечении.
Но бывают случаи и более тяжелые. Как раз сейчас 12-летняя казахстанка Аяжан Молдиева находится в Государственном учреждении детской онкологии и гематологии города Минска. Болеет с 2005 года. В нашей стране не смогли распознать ее заболевания. Правильный диагноз - анемия Фанкони тяжелой степени - был установлен в 2008 году в Минске. Заболевание лечится только трансплантацией костного мозга.
В марте девочке провели трансплантацию - за счет квоты, но из-за сложности диагноза и не полной совместимости донора трансплантат не прижился. В июне 2009 года была проведена повторная трансплантация, наконец наблюдается положительная динамика, появилась надежда на излечение. Именно сейчас девочке нужна особая поддержка: дорогостоящие препараты, развернутые анализы крови и донорского костного мозга. Но первая и единственная квота, которую, к слову, Минздрав РК с большим трудом предоставил в сентябре 2008 года и на деле произвел оплату только в феврале 2009 года, израсходована. Прекратить поддерживающую посттрансплантационную терапию нельзя - ребенок погибнет. Однако Министерство здравоохранения РК в получении еще одной квоты отказало.
Не правда ли, красноречивый пример настоящего, недекларируемого отношения государства к гарантируемому Конституцией праву казахстанцев на здоровье?