Константин Маскаев
Дисбат в Казахстане уходит в прошлое. Скажи об этом лет “надцать” назад моему случайному сослуживцу Саше Рудому, неизвестно, как бы он это воспринял. Быть может, просто пожал бы плечами, а в мыслях крутанул бы где-то в районе не по возрасту убеленного сединой виска. Для кого как, а для него армейский дисциплинарный батальон не прошел лишь отголоском командирской страшилки, но, вероятно, на всю жизнь оставил определенный след длиною в три (по нашим меркам) года. Саша загремел в дисбат уже без пяти минут дембелем - “дедом”. Повинуясь неписаному армейскому постулату о превосходстве старослужащего над молодым солдатом, зарядил с ноги “духу”, от чего у того лопнула селезенка. От более сурового наказания и Сашу, и побитого спасло то, что обидчик весьма вовремя оттащил жертву дедовщины в больничку и сам же сдался на милость дежурного по расположению части

Отношение к дисциплинарным батальонам всегда было неоднозначным, хотя на обсуждение целесообразности их сохранения в современной армии военные чиновники и правозащитная братия решились совсем недавно. Одни считали их наследием штрафных батальонов Великой Отечественной войны, дескать, писаные и неписаные правила пребывания и условия содержания в них значительно суровее, чем в гражданских колониях, и здоровья они отнимают много больше.
Другие видели в дисбате ценную альтернативу обычному уголовному наказанию: дисциплинарный батальон - это хоть и специальная и закрытая, но все же воинская часть. В дисбат можно было загреметь на срок до трех лет. И только за не слишком тяжкие преступления. Что очень важно, отбывание наказания в дисбате судимостью не считалось. Но и не входило в срок срочной службы. После дисбата военнослужащий возвращался в часть и дослуживал оставшийся до дембеля срок. Никаких отметок о судимости в его биографию не попадало. И в этом, кстати, тоже был определенный воспитательный момент.
Не без оснований считалось, что прошедшие дисбат становились законопослушными гражданами и впоследствии воздерживались от нарушения закона. Процент же возврата в тюрьмы среди гражданских лиц всегда был и остается высоким. Тем не менее противники дисбата твердили: служба в таких батальонах ущемляет права солдат.
Первыми посягнули на этот элемент армейской пенитенциарной системы в России при гражданском министре обороны Иванове, который называл дисциплинарные батальоны анахронизмом и говорил, что подобных формирований нет ни в одной армии мира. “Разобраться”, правда, успели только с гауптвахтами. Но тот же Иванов отмечал, что с ликвидацией последних в 2002 году у офицеров не осталось серьезных аргументов для поддержания порядка и дисциплины.
Следующий российский гражданский министр обороны РФ Сердюков после долгих дискуссий принял решение все же сохранить в армии дисциплинарные батальоны. По его словам, причиной этого решения в основном являются “гуманитарные” соображения: с ликвидацией дисбатов уголовная ответственность военнослужащих срочной службы была бы приравнена к единой уголовной ответственности со всеми вытекающими опасениями и рисками.
Куда радикальнее проблему решили в Казахстане. Поправки в законодательство о закрытии дисбатов в парламенте обсуждали с весны. На днях президент республики подписал их. Еще раньше из списка наказаний военнослужащих исключили содержание на гауптвахте.
Данный закон позволит перевести некоторые составы преступлений, совершенных воинами в период несения службы, в разряд административных правонарушений.
В бытность Вооруженных Сил СССР существовало до десяти дисбатов, расположенных в суровых климатических условиях Сибири, Дальнего Востока или пустынь Средней Азии. Казахстанской армии было достаточного одного дисбата - в районе Отара. Пока не ясно, как скажутся последние новшества в военном законодательстве. Но аргументация за сохранение прежней системы военных дисциплинарных подразделений звучит убедительнее. Доводы же против дисбатов сводятся лишь к тому, что “наследие прошлого” - несвойственная армейским задачам функция, от которой армию следует избавить.
Полковник юстиции Нурлан Сихимбаев (в запасе), будучи сотрудником военной прокуратуры, принимал участие в обсуждении вопросов, связанных с дисциплинарными подразделениями. Он не сторонник закрытия дисбата - в первую очередь потому, что помещение в дисбат предполагало наказание в основном за ту группу правонарушений, которые молодой человек мог совершить именно в условиях армии, то есть в специфической среде, в которой к тому же оказывался по призыву, то есть не по собственной воле.
- Представим такую ситуацию, - комментирует он. - Солдат спит на посту. За нарушение гарнизонно-караульной службы он должен был нести уголовную ответственность. В условиях, когда нет дисциплинарного батальона, его посадят вместе с уголовниками, которые воровали, грабили, даже убивали. При наличии дисбата или даже гауптвахты провинившийся попадал в такую же воинскую часть, но с более жестким режимом, что должно было воспитывать в солдате уважение к воинской дисциплине и уставам. Совсем иной вопрос, что в определенный период деятельность дисбата не отличалась требуемой эффективностью, и меры по ее повышению были недостаточными. Наведение порядка и появление в этой системе специалистов требуемого уровня и квалификации могли бы исправить ситуацию.
Нурлан Сихимбаев заостряет внимание и на таком варианте развития событий, как действия армии в условиях войны. При введении военного положения казахстанский закон расширяет полномочия органов военного управления. К военным переходят все функции государственной власти, в том числе по обеспечению общественного порядка. Посему важно, чтобы правовая основа для деятельности всей системы органов военного управления страны, включая дисбаты, была сформирована еще в мирное время. Исторический и зарубежный опыт показывает, что во время войны без дисциплинарных подразделений удержать дисциплину в войсках невозможно. Поэтому дисбаты уже сейчас должны существовать как часть армии и выполнять свои функции по укреплению порядка в войсках.
Благоприятным для успешной деятельности дисбата фактором является то, что число воинских преступлений в казахстанской армии за истекшее десятилетие неуклонно сокращалось. А количество регистрируемых в последние годы преступлений, совершенных солдатами срочной службы, - в разы меньше. Ликвидация дисбатов приводит к тому, что решения о возрождении благополучно разрушенной системы депутатам придется принимать в чрезвычайных условиях. Понятно, что с ходу в экстремальной ситуации наладить работу будет сложно.