Мадина Меирманова
Дружба дружбой, а табачок - врозь. Россия уже больше полугода не закупает электроэнергию в Казахстане. Наша страна терпит убытки из-за потерь рынка сбыта электроэнергии. Только за прошлый год Казахстан недополучил от экспорта электроэнергии 21 миллион долларов. Если прибавить к этому 3,5 месяца года нынешнего, то сумма потерь практически удвоится

Глава “Самрук-Казына” Ахметжан Есимов заявил, что план по производству электроэнергии не выполнен из-за ограничений экспорта в Российскую Федерацию. Правда, дело обстоит несколько иначе. Ограничений никаких нет. Просто Россия еще полгода назад отказалась покупать нашу энергию в тех же объемах, что и ранее. Она ей оказалась просто не нужна.
Сравним цифры. По итогам 2017 года производство электроэнергии в Казахстане неуклонно росло, в том числе за счет увеличения экспортного спроса. За 2017 год основным направлением экспорта электроэнергии РК стала РФ, куда отправили 5,8 миллиарда кВт/ч. Только с Экибастузской ГРЭС-1 экспортировали в РФ 4,7 миллиарда кВт/ч.
Но 2018 год стал переломным. За весь прошлый год экспорт в РФ составил 4,8 миллиарда кВт/ч. От покупки энергии Экибастузской ГРЭС-1 со 2 августа Москва вообще отказалась (до этого момента в Россию продали 3,76 миллиарда кВт/ч). Под удар попали сразу две крупные энергетические компании страны - “Самрук-Энерго” и KEGOC.
Тогда заявляли, что якобы причина отказа “больше связана с документами”. “То есть официальная причина - вопросы с документацией, неофициальная - это не совсем выгодно российской стороне. Сейчас этот вопрос урегулируем и обязательно озвучим”, - рассказывал летом прошлого года управляющий директор по финансам и учету KEGOC Айбек Ботабеков, отвечающий в компании за финансово-экономические вопросы, ценообразование и сотрудничество с партнерами.
Впрочем, вопрос не только в ценообразовании.

Несколько лет назад Москва поднимала тему роста зависимости страны от импортных энергоносителей. Даже заявлялось, что российской энергетической компании “Интер РАО” (она была монопольным экспортер-импортером электроэнергии в России) выгоднее закупать электроэнергию с Экибастузской ГРЭС, чем загружать собственные мощности в Сибири (причина в дешевом казахстанском угле, цены на который держались на стабильном уровне). В результате с 2013 года импорт казахстанской энергии в Россию только увеличивался.
Однако девальвация в Казахстане поменяла ситуацию.
Так, с 2011 года стоимость тонны угля выросла с 6479 до 12 тысяч в 2017 году. А в прошлом году стоимость тонны угля к осени подскочила почти на 17 тысяч. Соответственно, увеличилась и стоимость производимой энергии (даже с учетом скидок, которые Россия получала как оптовик и постоянный клиент).
Кстати, Россия снизила не только покупку энергии из Казахстана, но и импорт казахстанского угля. Если в 2017 году мы экспортировали 8451 тысячу тонн (на 121 миллион в долларовом эквиваленте), то в прошлом году - 7340 тысяч тонн на 85,6 миллиона долларов.
Сокращение импорта из Казахстана стало результатом реализации многолетних проектов по расширению и трансформации производства энергии в РФ. В том числе и развития гидроэнергетики.
Если в 2011 году общее производство электроэнергии в РФ составило 1 054,8 миллиарда кВт/ч, из которых 44 531,6 - гидроэнергетика, то в 2018 году общее производство составило 1 091,079 миллиарда кВт/ч, из них - 48 449,65 - гидроэнергетика. С 2016 года запустят станции, генерирующие солнечную и ветровую энергии.
Безусловно, мы с Россией - страны-союзники и добрые соседи. Но, как и Нур-Султан, Москва блюдет свои интересы превыше добрососедских связей. Однако когда речь идет о создании общего энергетического рынка всего Евразийского экономического союза (а его должны запустить уже летом нынешнего года), где предусмотрено, что страны создают систему взаимовыгодного обмена, поведение северного соседа кажется несколько недружелюбным.

Нур-Султан