Мадина Меирманова
На днях стало известно, что до конца этого года двое осужденных судами за педофилию пройдут процедуру химической кастрации. Один - выходящий на свободу заключенный Туркестанской области. Врачи расходятся во мнении относительно последствий применения подобной медикаментозной меры наказания, заявляя о легкости блокирования действий препарата и добавляя, что это скорее психологическое наказание. Впрочем, в нашей судебной системе любая временная мера легко может стать пожизненной

Верховный суд сообщил, что в этом году суд назначил химическую кастрацию двум лицам при вынесении приговора, а также семи осужденным в порядке его исполнения. То есть эта мера была “добавочной” по представлению УИС о назначении экспертизы о наличии (отсутствии) психических отклонений и склонностей к сексуальному насилию.
Это означает, что при выходе на свободу человека, отбывшего наказание за преступление против половой неприкосновенности несовершеннолетних, ставят на учет по месту жительства для динамического наблюдения, и ему периодически делают уколы препаратов, которые его фактически и кастрируют.

Есть лишь одно но.
Кастрация эта условная. Потому что не предполагает радикального лишения всех половых функций, а лишь на время медикаментозно блокирует половую активность. Более того, по мнению врачей, действие препарата, который будут применять в качестве “кастрирующего”, легко блокируется.
Впрочем, обо всем по порядку.
В Казахстане для исполнения решения суда о химической кастрации будут применять препарат ципротерон. Он выполняет две функции: снижает либидо (за счет снижения уровня тестостерона) и подавляет сперматогенез (то есть приговоренный просто не сможет размножаться).
Но, как предупреждали еще год назад врачи, действие ципротерона легко подавить. Причем вполне доступными подручными средствами: алкоголем, противогрибковыми мазями, антибиотиком для лечения туберкулеза. И даже простым раствором для ингаляций - омнадреном. То есть если антибиотик купить будет проблемой, осужденный может обойтись ингалятором. Причем, как говорят врачи, в этом случае с половой функцией у него будет все замечательно (даже после массы уколов ципротерона), а единственным эффектом от кастрации станет подавление сперматогенеза.
Есть другие не очень приятные признаки такой кастрации - набор веса, рост грудных желез, беспокойство, усталость, депрессия. В отдельных случаях - нарушение функции печени и, возможно, появление опухолей, вплоть до злокачественных. Кстати, противопоказанием для проведения химической кастрации могут стать тяжелые нарушения в работе печени или непереносимость препарата.
Врачи, входившие в группу разработчиков законопроекта, надеются, что даже временное проявление влияния тестостерона на организм будет жестоким наказанием. Чингиз Нугманов, врач-андролог института репродуктивной медицины, говорит, что “без тестостерона жизнь мужчины - это не жизнь, это медленное увядание, медленная мучительная смерть. Сейчас довольно хорошо изучили влияние этого гормона - он отвечает за многие процессы. Человека ждут сахарный диабет, ишемическая болезнь сердца, ожирение, нарушения в работе нервной системы, депрессии”. И приводит в пример историю гениального британского математика Алана Тьюринга, которого обвиняли в гомосексуализме, и он вместо тюрьмы выбрал химическую кастрацию. У него резко ухудшилось состояние здоровья, он впал в депрессию и вскоре покончил с собой.
Есть еще один важный пункт. После отмены препарат выводится из организма достаточно быстро и функции полностью восстанавливаются. По крайней мере, физические.
Есть лишь один нюанс. В законах Казахстана не прописаны сроки применения медпрепаратов. Но прописано, что суд каждые полгода принимает решение о продлении или отмене такой процедуры на основании освидетельствования комиссией врачей-психиатров не реже одного раза в шесть месяцев. А это значит, что принудительная кастрация может быть пожизненной.
Теперь собственно о процедуре. В случае с заключенным ее проводят в госпитале в колонии. После освобождения приговоренного ставят на учет в поликлинику по месту жительства, куда УИС направляет соответствующую справку. И уже местный врач обеспечивает профосмотр химического кастрата, составляет индивидуальный график периодичности введения антиандрогенного препарата (копию графика передают участковому инспектору полиции, осуществляющему профилактический контроль), контролирует применение препарата и в случае уклонения приговоренного от медицинских мер предупреждает полицию и руководство медорганизации. (Кстати, за уклонение от принудительной кастрации в Казахстане установлено наказание - один год лишения свободы.)
Все вроде бы понятно, кроме двух моментов: кто все-таки будет вводить этот препарат приговоренному (когда он в колонии, вопросов не возникает), если на медобследование он обязан являться лишь раз в месяц, а колоть ципротерон необходимо каждые 10 дней (таблетированную форму надо принимать и того чаще - два раза в день по одной-две таблетки).
Кроме того, вызывает некоторое опасение отсутствие ограниченных сроков принудительных мер медицинского характера. То есть это, как уже говорили, может стать пожизненной мерой, а можно, наоборот, отменить процедуру раньше срока. Ведь фактически решение об этом лежит на мнении психиатров, которые, как уже говорили, будут представлять свое заключение суду. Что, учитывая некоторое несовершенство (как субъективизм, так и коррупциогенный фактор), не может не вызвать опасение.
В этой ситуации весьма полезен опыт Южной Кореи, которая семь лет назад приняла аналогичный закон. Однако там судебное решение жестко ограничено сроками: кастрацию могут назначить на срок до 15 лет. (Первый приговор вынесли в 2013 году, когда педофилу суд одобрил медикаментозную кастрацию на три года после освобождения.)

Астана