Ольга Шишанова
Недавний лесной пожар в Восточном Казахстане, где огонь уничтожил почти 300 гектаров леса, признали самым крупным в стране за предыдущие 15 лет. По факту возгорания возбудили уголовное дело - пожар начался одновременно в нескольких местах, а значит, запросто мог быть результатом поджога

Возгорание произошло в лесной зоне Краснокардонского лесничества, что совсем недалеко от Семипалатинска. Пожар зарегистрировали сразу на нескольких участках, как низовой, так и верховой, что осложняло работу пожарным, которым приходилось плюс ко всему сражаться с сильным ветром при температуре почти +30 градусов по Цельсию.
Да и видимость была практически нулевой - жуткую дымовую завесу, которая расползалась как в сторону города, так и по фото в социальных сетях, можно было рассмотреть с любого ракурса. Пожар был настолько силен, что его пришлось тушить несколько дней, задействовав не только более 300 человек пожарных и лесничих, но и вызвав вертолет с водосливным устройством, который совершил шесть вылетов, сбросив в общей сложности 25 тонн воды на полыхающий лес.
Полиция пока делает осторожные заявления о том, что этот, как, собственно, и другие пожары в сосновых ленточных борах Прииртышья, вполне мог быть результатом намеренного поджога. Вторая версия звучит менее убедительно - неосторожное обращение с огнем.

В самом деле - это ж насколько и кому нужно было быть неосторожным, чтобы сосновые леса загорелись одновременно в нескольких местах? И самое странное, что количество таких лесных пожаров с каждым годом значительно увеличивается.
Достаточно вспомнить, что в 2017 году на территории лесного фонда зарегистрировали в два раза больше возгораний (563), чем в предыдущем, а площадь, пораженная огнем, увеличилась в пять раз, достигнув 19 тысяч гектаров. Материальный ущерб официально превысил 215 миллионов тенге, то есть вырос в семь раз в сравнении с 2016 годом.
Вся эта статистика указывает на странные, страшные, но ставшие будто закономерными и привычными факты огромного количества пожаров в лесных массивах, которые едва покрывают четыре процента от всей территории республики. А значит, все это может и наверняка является элементарным поджогом, особенно учитывая, что в этом случае горел сосновый лес, древесина которого на черном рынке ценится дороже, чем от лиственных деревьев.
И потому, несмотря на то, что статистика приводит усредненные данные о сотнях миллионов тенге ущерба, думаем, здесь речь идет о гораздо больших деньгах. Так, если умножить 300 гектаров погоревшего леса на количество кубометров древесины, которое получается с одного гектара, то выходит, что после так называемой “санитарной” рубки за такую древесину можно будет получить на черном рынке 36 миллионов долларов (или около 12 миллиардов тенге по курсу на сегодня).
Расчеты сделали по данным лесничества Беловежской пущи: с одного гектара можно взять примерно 300 кубометров древесины, умножив которые на 300 гектаров погорелого леса в ВКО, а затем - на 400 долларов за один кубометр на черном рынке древесины, получить цифру в 36 миллионов долларов.
И хотя ленточные боры не Беловежская пуща, аналогия, думаем, уместна, а цифры впечатляющи. Тем более, если учесть, что за последние пять лет в лесостепных массивах страны произошло более 20 000 пожаров на площади, которая достигла почти двух миллионов гектаров. Умножайте сами.
Уточним, что в этом огне погибли 20 человек и сгорело 2,3 тысячи голов скота. Сколько же оказалось уничтожено представителей флоры и фауны, какой нанесен при этом ущерб биоразнообразию страны, которое и без того методично и хладнокровно уничтожают браконьеры, никто и не подсчитывал.
Конечно, случившееся можно списать на то, что было мало специализированной техники для тушения пожара, не хватало людей, выдалась сухая и очень ветреная погода. Однако при поздней весне и холодной, а местами весьма сырой погоде это звучит уж слишком неубедительно. Особенно на фоне очевидно выгодного бизнеса незаконной перепродажи леса в прилегающие страны, то есть в Китай. Поскольку в Казахстане нет собственной переработки леса (за исключением двух-трех случаев на всю страну) и даже бумажно-целлюлозная промышленность дышит на ладан, о чем мы уже неоднократно писали.
Так же наивно надеяться на космический мониторинг в целях своевременного обнаружения очагов возгорания в лесах и степях, регулярное патрулирование территории. Бороться с “лесной мафией” можно, только устранив первопричину, а именно - лишив браконьерство экономического фундамента. Для этого прежде всего нужно запретить экспорт леса, а возможно, даже его перемещение и продажу за пределами из того региона, где произошел лесной пожар, построив там лесоперерабатывающий комбинат.
Может, тогда уменьшится количество лесных пожаров, кроме по-настоящему происходящих от сухих гроз и редкого неосторожного обращения с огнем.
А до тех пор, какой бы масштабной ни была работа сотрудников комитета ЧС МВД РК, все “благие инициативы будут сгорать в огне”, не давая должной отдачи и не приводя к нужному результату.

Астана