Мадина Меирманова
В Казахстане сдержать натиск радикальных исламистов предлагается путем создания собственного пути понимания ислама и ограничения неконтролируемого притока сельской молодежи в города. С последней идеей выступили парламентарии во время недавней встречи с министром по делам религий и гражданского общества

Тема религий, которая обсуждалась в мажилисе в минувший понедельник, стала одной из самых обсуждаемых в последние полгода. Оно и понятно: после прошлогодних событий страх перед радикально настроенными верующими в обществе не утихает. А потому избранникам этого общества очень интересно, чем же Кабмин намерен сдерживать идеологическую атаку на общество.
А сдерживать намерены разным.
Например, решили привести к единообразию саму систему восприятия ислама в стране. То есть, как пояснил министр Нурлан Ермекбаев, создать собственную модель исламоведения. Которая, по его словам, станет основой “взаимоотношения государства и религии, создать нашу собственную школу понимания ислама, не оглядываясь и не опасаясь зарубежной критики”.
При этом, по словам министра, акцент сделают на духовные, морально-этические ценности с учетом национальных, культурно-исторических особенностей полиэтничного Казахстана. Что же касается собственно религиозного содержания, то основными чертами должны стать умеренность и гибкость в восприятиии устаревших догм, их адаптация к современным реалиям, восприятие веры как личного интимного вопроса, доброта и толерантность к тем, кто придерживается других взглядов, уважение и соблюдение законов светского государства. “Поэтому сейчас мы формируем специальную группу ученых-религиоведов, которые смогли бы разработать научную основу казахстанской школы исламоведения”, - сообщил Ермекбаев.

Пока ищут тех, кто сможет написать взаимовыгодный государству и церкви “сценарий” отношений, решено унифицировать религиозные обряды и правила поведения в мечетях. Это по рекомендации Минрелигий уже сделало ДУМК. А заодно Духовное управление мусульман сформировало “пул квалифицированных имамов”, который “перенацеливается с массовой на точечную работу с целевой аудиторией. Широкая разъяснительная работа проводится в основном среди верующих и в культовых зданиях”, - сообщил министр. По сути, пул будет работать по перевербовке уже имеющихся представителей деструктивных течений.
Депутаты против таких подходов не возразили. Но внесли парочку своих предложений.
Например, председатель комитета мажилиса по международным делам, обороне и безопасности палаты Маулен Ашимбаев считает, что государству пора ввести контроль над учебными заведениями, в которых обучаются дети. Таковых сегодня в стране около тысячи, в них ежегодно проходят обучение около 30 тысяч школьников. “Они (учебные заведения. - “НП”) именуются центрами обучения, интернатами, летними лагерями, фондами, курсами. В большинстве случаев (мы эту информацию постарались проверить) уполномоченные органы не владеют информацией об их деятельности”, - заявил Ашимбаев. Притом, сослался он на данные Генпрокуратуры, через некоторые из таких “центров” детей вовлекают в деструктивные религиозные течения. “Следует, на наш взгляд, рассмотреть вопрос об ужесточении ответственности за вовлечение детей в деятельность сомнительных религиозных структур”, - резюмировал мажилисмен.
К слову, Нурлан Ермекбаев признал, что основными “потребителями” радикальных (или, как их принято называть, деструктивных) религиозных идей являются казахстанцы из неблагополучных социальных слоев. Попросту говоря, проживающие в стесненных экономических и бытовых условиях. “Мы проводили анализ, и результаты показывают, что люди идут на правонарушения, когда они безработные. Двенадцать процентов граждан уже несколько раз судимы, многие из них социально незащищены и имеют неблагоприятные бытовые условия, из неблагополучных или неполных семей”, - рассказал министр. И лишь на втором месте среди причин распространения радикализма стоит религиозная безграмотность.
В ответ на это мажилисмен и вице-спикер палаты Владимир Божко предложил свой “радикальный метод”: “Необходимо снижать неконтролируемый приток сельской молодежи в города”. Но добавил, что это надо делать устранением причин, которые двигают молодежь покидать село.
Он считает, что необходимо создать условия для полноценной жизни и самореализации молодежи на селе - это жилье, работа, современная социально-культурная инфраструктура. И реализуемых сегодня программ, судя по всему, явно недостаточно.
“Из сельских районов идет отток интеллигенции и в том числе молодых специалистов, - подчеркнул Божко. - Если мы не будем улучшать условия жизни на селе, можем столкнуться с положением, когда на земле некому будет работать. И мы будем закупать продовольствие за границей. А в крупных городах вырастет маргинальная часть населения, готовая выйти с протестом на улицу по любому поводу из-за неудовлетворенности своими жизненными условиями, подталкиваемая, подчеркиваю, подталкиваемая обидой на то, что они не могут жить так же, как многие городские жители. А это несправедливость. А несправедливость, вернее, неудовлетворенность в справедливом решении в некоторых вопросах - это главный побудитель и мотив многих нежелательных проявлений”. Например, по словам Божко, во время последних событий вокруг Абу-Даби плаза на “подстрекательскую информацию на основе абсолютно надуманных и недостоверных данных” “откликнулась часть молодежи, в большинстве своем прибывшей из сел, испытывающей сложности в поисках достойно оплачиваемой работы и жилья”.
Тему религиозной грамотности и взаимоотношений церкви и государства еще долго будут обсуждать народные избранники - в конце этого года правительство внесет соответствующий законопроект в парламент. И, как прогнозирует Данияр Ашимбаев, депкорпусу “предстоит всестороннее обсуждение законопроекта с представителями религиозных организаций, НПО и экспертов”.

Астана