Мадина Меирманова
В Агентстве по делам государственной службы и противодействию коррупции подсчитали объем ущерба, нанесенного мздоимцами государству. Цифра не столь велика: за 16 лет (то есть с начала XXI века) - 240 миллиардов тенге, или, по нынешнему курсу, около 762 миллионов долларов. Зато “сели” за них больше 10 тысяч человек. То есть в среднем каждый из посаженных взяточников получил по 76 долларов мзды. (Даже если посчитать по девальвационному курсу, средняя цена взятки составит около 150 долларов.)
Всего-то...
Но сдается, что статистику здесь надо считать по другой формуле

Помните старый анекдот про новичка в полиции, который долго не приходил за зарплатой, считая, что “пистолет дали - и крутись, как знаешь”. Так вот, для многих, приходящих на работу в государственные органы или бюджетную сферу, особенно в те, что связаны с разрешительными и контролирующими процедурами, это не анекдот, а образ жизни.

Заместитель председателя Агентства Республики Казахстан по делам государственной службы и противодействию коррупции Алик Шпекбаев сообщил, что лидером по коррупционным преступлениям является система МВД. При этом половина “полицейских преступлений” приходится на долю местной полиции.
Далеко ходить не надо. В начале июня в Алматы ликвидирована ОПГ А. Зайнаудина, более известного под кличкой Адыл Кытай. Среди 16 задержанных начальник Ауэзовского РУВД полковник полиции Бахыт Касабеков. Преступники занимались вымогательством денег с предпринимателей, организацией каналов контрабанды через государственную границу Казахстана с Китаем и другими общеуголовными преступлениями, включая похищение людей и заказные убийства.
Во сколько встала государству такая “крыша”, скоро подсчитают следователи. Как правило, для этого суммируются найденные у преступников средства и размеры взяток с тех, кто не испугается пожаловаться.
А вот объемы проведенного через таможню контрабандного товара можно будет выявить лишь “добровольными свидетельствами”. А они, как правило, намного меньше реальных цифр. А значит, подсчитать реальный урон бюджету проблематично.
Равно как и сложно подсчитать ущерб от убийства.
В системе образования, которая хоть и не вошла в пятерку лидеров по коррупции, подсчитать ущерб еще сложнее. Завышенные оценки, взятки “за диплом” влекут появление на рынке труда “профессионалов врачей”, таких же “профессиональных учителей” и массу дипломированных недоделок-специалистов. Кто подсчитает ущерб от их деятельности? Разве что потенциальные жертвы “знаний” молодых “специалистов”.
Вполне возможно, что такие “спецы” потом фигурируют в сводках задержанных по системе Министерства финансов, которое занимает второе место по уровню пойманных коррупционеров. В системе Минфина находится налоговая и таможенная службы - одни из самых “рисковых” отраслей. Скорее всего, в ОПГ Адыл Кытай, если хорошо поискать, обязательно найдется какой-нибудь доброхот таможенник, который помогал контрабанде пересекать границу.
Впрочем, не так давно министр финансов Бахыт Султанов прокомментировал уровень коррупции в его ведомстве, заявив, что рост числа коррупционеров - результат улучшенной раскрываемости. Вполне возможно. Тем более что уж очень много стало попадаться чиновников всех уровней в разных министерствах и ведомствах. Впрочем, тот факт, что ловятся на “свежих” взятках, говорит о том, что люди или не боятся отечественной борьбы с мздоимством, или имеют высоких покровителей.
Кстати, Шпекбаев так прокомментировал ответственность верхов за действия низов. “Руководители госорганов наделены большими полномочиями, но не несут персональной ответственности за совершение системных коррупционных правонарушений подчиненными, которых они назначают. В этой связи уместно напомнить слова основателя и лидера Сингапура Ли Куан Ю о том, что если люди наверху не знают о существовании коррупционных схем, значит, они их просто прикрывают. Практика показывает, что такие люди чаще всего сидят в самой коррупционной схеме. По опыту других стран, в частности Сингапура, при наличии одного только факта коррупции в таможне увольняется весь коллектив таможни”.
Вот только одна проблема. У нас изначально большинство идет в службы с повышенной “зоной коррупционных рисков” “зарабатывать”. “Зарабатывают” в органах юстиции, ускоряя или тормозя процессы регистрации. В системе Минсельхоза, выдавая или запрещая выдавать, например, субсидии. Кто-то купюрой закрывает глаза на незначительные нарушения, кто-то миллионными взятками - на нарушения большого масштаба. Кто-то берет по своей инициативе, кто-то в составе преступной группы (то есть делится с коллегами).
Только в прошлом году в Казахстане была разоблачена деятельность семи ОПГ - в Алматы, Актюбинской, Акмолинской, Жамбылской, Карагандинской, Северо-Казахстанской, Южно-Казахстанской областях. Привлечены к уголовной ответственности более 90 должностных лиц. “Выявлено 89 фактов коррупционных нарушений, совершенных группой лиц по предварительному сговору, по которым привлекаются к ответственности 360 человек, - рассказал Шпекбаев. - Преступные схемы были созданы главными аудиторами Счетного комитета, должностными лицами комитета геологии и недропользования, а также топ-менеджерами компании “Байтерек Development” и Казахавтодор. В них были вовлечены по 20 и более человек”.
То есть ловят активно. Сажают тоже неплохо.
Но во всей этой схеме есть один важный нюанс. Для того, чтобы брали, нужно давать. И дают у нас с завидной периодичностью. И даже ругаются, если попался честный чиновник, выискивая более “податливую руку”.
Коррупция - палка о двух концах. До тех пор, пока низы будут закладывать проценты “отката” в свои бюджеты, верхи будут брать. О каком бы размере “гонорара” ни шла речь.

Астана