История кашаганского проекта началась в 1997 году, когда Казахстан заключил соглашение о разделе продукции с международным совместным предприятием о разработке участка на Каспийском море. В 2000 году было открыто одно из самых крупных месторождений в мире за последние 40 лет и на тот момент крупнейшее месторождение на море - Кашаган. Геологические запасы нефти на месторождении оцениваются примерно в 4,5 миллиарда тонн. Кроме того, на Кашагане есть крупные запасы природного газа - более триллиона кубометров.
Начало промышленной добычи нефти на месторождении переносилось несколько раз: 2011-й, 2013-й. Но реально она началась лишь в нынешнем году. И сразу же бюджет страны почувствовал на себе прибыль от кашаганской нефти.
Но начнем с самого интересного - с соглашения о разделе продукции.
Его условий широкая публика не видела, но известно, что Казахстан начнет получать основную прибыль от нефти лишь после того, как участниками консорциума будут “отбиты” их инвестиции в проект. А объем этих инвестиций - многие миллиарды долларов. Достаточно сказать, что только замена “худых” труб, из-за которых была перенесена дата начала промышленной добычи нефти с 2013 года на год текущий, обошлась инвесторам в сумму более двух миллиардов долларов. Добавить к этому затраты на оборудование, разведку и массу других сопутствующих мероприятий, и получится, что “отбивать” будут, по разным данным, от 50 до 65 миллиардов долларов (до сих пор никто четкой суммы инвестиций в проект так и не назвал). Более того, сегодня инвесторы уже заикаются о том, чтобы Казахстан продлил срок СРП (по сегодняшним условиям контракт завершается в 2044 году), поскольку инвесторы просто не смогут окупить свои затраты. Впрочем, оговаривается, что не смогут окупить при “текущих ценах”. Если стоимость нефти вновь пойдет вверх, то и инвестиции окупятся достаточно легко.
По условиям контракта роялти применяются на весь объем добытой нефти. Размер роялти составляет 3,5 процента при цене на нефть более 45 долларов за баррель. Если цена ниже этого уровня, то роялти не начисляется. После вычета роялти консорциум получает 80 процентов продукции (cost oil) для покрытия первоначальных затрат по разведке и развитию, а также текущих операционных расходов по добыче нефти. После достижения номинальной окупаемости первоначальных инвестиций данное значение снижается до 55 процентов (предполагается, что это произойдет после 2030 года). Оставшийся объем добычи (profit oil) делится между государством и консорциумом в пропорции 10 процентов и 90 процентов в пользу консорциума.
Так что казахстанская сторона будет получать свою долю с месторождения не в виде финансовой прибыли, а в натуральном виде. При этом, как в свое время сообщал министр национальной экономики Куандык Бишимбаев, наша доля нефти, пойдет ли она на внешние рынки или будет реализована на внутреннем рынке (будет отправляться на НПЗ), будет освобождена от налога при реализации. А доходы от ее продажи будут поступать напрямую в Национальный фонд.
То есть Казахстану в ближайшие годы достается прибыль в виде роялти (поступает в Национальной фонд) и прибыли от продажи доли нефти КПГ (при этом не стоит забывать, что КМГ как участник консорциума также инвестировал в проект и будет забирать свою долю прибыли, чтобы окупить свои затраты). Эти деньги тоже будут поступать в Национальный фонд.
Но есть еще и экспортная таможенная пошлина. Именно она стала первой положительной ласточкой от Кашагана для казахстанского бюджета.
Только в нынешнем году поступления по вывозной пошлине на сырую нефть превышены на 229,7 миллиарда тенге (впрочем, здесь играет роль не только объем экспортируемой нефти, но и мировая цена на нее).
По прогнозам Министерства энергетики РК, с будущего года Кашаган заработает на полную мощность. И на пике разработки будет выдавать около 16,4 миллиона тонн нефти в год. При средней стоимости барреля нефти в 50 долларов (при этом эксперты особо оговаривают - не больше 50, а именно 50 долларов) чистая прибыль Казахстана за весь период реализации проекта по СРП (то есть до 2044 года) может составить более 25 миллиардов долларов. “Если же цена за баррель будет, скажем, 70 долларов, то только налогами Казахстан может получить 46-47 миллиардов долларов. Ну а если нефть будет стоить, как ранее, несколько лет назад, - 100 долларов за баррель, то это будет 75-76 миллиардов долларов”, - такие расчеты однажды привел министр энергетики Канат Бозумбаев.
Впрочем, он ведет речь исключительно о нефтяных доходах. Но Кашаган - это огромный проект, мультипликативный эффект от которого сегодня в полном объеме мало кто может просчитать.
Начать с того, что на обслуживании проекта работает много компаний: кто-то готовит еду для работников, другие компании предоставляют транспортные, клининговые услуги, медицинское сопровождение... Все они - действующий бизнес, оплачивающий налоги в бюджет и дающий рабочие места казахстанцам.
Только за последние 10 лет доля казахстанского содержания в приобретенных товарах, работах и услугах непосредственно кашаганским проектом составила около 13 миллиардов долларов. На проекте занято свыше 11 тысяч казахстанских работников.
К чему все эти расчеты?
К тому, что в экономике ни одно производство не является “чистым”, сопровождаясь развитием иных, сопутствующих или “побочных”, видов бизнеса. Они порой приносят для развития экономики страны не меньше, чем один очень большой проект. А потому один Кашаган может принести Казахстану сотни миллиардов долларов. Но уже не от нефти, а от бизнеса, который будет обслуживать крупнейший в мире нефтяной проект.

Астана