Юлиана Жихорь
Процесс разгрызания гранита науки у нас издавна сопровождается попутным вытягиванием из “грызунов” разного рода ресурсов. Чаще всего материальных. Сегодня сфера образования превратилась в настоящую коррупциогенную клоаку, которую воленс-ноленс подогревают не только вымогающие, но и те, кто несет “благодарность” обучающим
Учебный год в школах начинается с традиционной схемы - покупки школьной формы и учебников. У каждой школы собственная персональная школьная форма. Родителям указывают место (компанию), где можно купить эту форму. А это значит, что компании вынуждены жестко конкурировать за заказ на пошив школьной формы: 1 сентября в 7,5 тысячи школ страны пошли более 2,6 миллиона детей. И каждому нужно купить форму, стоимость которой в среднем составляет 10 тысяч тенге (из того, что обязательно к покупке в определенном стиле).
Естественно, что за столь выгодный заказ компании борются друг с другом, конкурируя по качеству и цене. И борются за внимание тех, кто определяет результат этой конкуренции: товарищей из областных и районных департаментов и управлений образования и директоров школ. А такая конкуренция у нас выражается в одном виде - материальной благодарности в процентах от суммы сделки.
Потому-то должности начальников этих управлений и школ сегодня считаются весьма доходными и также распределяются на “конкурентной” основе.
Вот, например, чиновники департаментов образования находят неплохую подработку в виде взяток за аттестацию учителей средних школ. Так, в частности, в июне текущего года в ЮКО разгорелся громкий скандал вокруг ареста руководителя областного департамента по контролю в сфере образования Жаксыбекова, постоянно занимавшегося вымогательством взяток с учителей средних школ за аттестацию (в общей сложности он заработал 860 тысяч тенге).
“Установлено, что при средней зарплате в 50-80 тысяч тенге каждый учитель для сохранения своего рабочего места, выполняя незаконные указания директора школы, должен был отдать со своей зарплаты 12 тысяч тенге. С учетом подлежащих в этом году аттестации, а это 310 школ в области, его преступный доход без нашего вмешательства мог составить 250-300 миллионов тенге”, - сообщил председатель Агентства по делам госслужбы и противодействию коррупции РК Кайрат Кожамжаров еще в мае этого года.
Там же, на юге, задержали заместителя руководителя отдела образования Шымкента Турсынову, которая получила 1,5 миллиона тенге за победу “своей” компании в конкурсе по госзакупкам.
В Западном Казахстане, в Теректинском районе, также в начале лета задержали двух сотрудниц районо, которые собирали деньги с учителей школ за успешное прохождение ими аттестации.
Директорская должность также крайне привлекательна. И потому тоже выставляется “на продажу”. Собственно, покупая должность директора школы, директор в дальнейшем должен “отбить” свои деньги, собирая мзду со всех возможных источников.
Например, продавая количество часов преподавания. Совсем недавно директора школы села Аймен Алматинской области осудили за то, что она требовала с учителя взятку в 20 тысяч тенге за увеличение количества часов преподавания уроков географии и получение второй категории для преподавания в начальных классах.
Еще один источник “левого” дохода - сборы с родителей.
Это уже прерогатива учителей, которые должны также “отбить” свои затраты на взятки за аттестацию и мзду директорам “за лояльность”.
К сентябрю родители готовятся особенно усиленно. Кроме школьной формы и учебных принадлежностей расходы потребуются и на такие статьи, как сбор для класса, сбор для школы (типа цветочки купить, шторы заменить и т.п.). Контроль за расходованием этих средств практически никто не ведет. Соответственно, часть этих средств направляется на “левые” нужды педагогов.
Еще один источник - подарки (у нас они называются “благодарностью”) учителям. На 1 сентября, на День учителя, на день рождения классного руководителя (или предметных учителей) родители уже по привычке несут подарки. Некоторые учителя (особенно если они считаются “сильными” по своим предметам) порой откровенно занимаются вымогательством, “назначая” подарки, которые они хотели бы получить. Порой эти “подарки” откровенно озвучиваются в виде конкретной суммы в тенге.
Сейчас многие сотрудники сферы образования возмутятся: мол, не такие мы! Может быть. Но зачем тогда в анкетах, которые заставляют заполнять школьников и их родителей, указывается не только место работы родителей учеников, но и уровень их материального благосостояния? Уж не затем ли, чтобы впоследствии “напрячь” наиболее обеспеченных из них на “спонсорство” в личных целях?
Астана |
